Светлана Борминская - Цыганочка с выходом
Соседки звали ее Нинулькой, мужчины, хотя ограничивались — Ниною, но полюбоваться не забывали.
И вроде жизнь не остановила свой бег, каждый день сулил новые неприятности и понемножку счастливых событий, но…
В общем, вы когда-нибудь видели, чтобы соседи убивались по расстрелянному бизнесмену или стенали всем подъездом по замерзшему алкоголику с 1-го этажа? Вот то-то.
А Ниночку Ивановну забыть было невозможно!
И вспоминали:
— Чистая душа, — говорили одни.
— Мученица, — другие.
— Нинулька, — посматривали на небо те, кто знал ее поближе.
Только в сказках сначала человек страдает-мучается-проливает-море-слез, а в конце сказки ему на голову сваливается счастье.
В жизни обычно хлебаешь несчастье, пока не утонешь.
Когда после похорон брат Нины Ивановны принес заявление о пропаже фамильных драгоценностей сестры, дело завели со скрипом. Сначала долго расспрашивали — не ошибся ли младший брат?
Антон Иванович быстро написал список золотых и платиновых изделий из 19 наименований, в числе которых были и диадема, и колье, и ожерелье…
Верилось в это с трудом.
— Вы, что же? Дворянских кровей? — читая про смарагды и изумруды, закашлялся на пятой позиции следователь ОВД ст. лейтенант юстиции Дружков Александр Викентьевич (24 года, не женат, живет с мамой и сестрой, рост 2 метра).
И пропажу бриллиантов поручили раскрыть в числе прочих А.В. Дружкову, который занимался всеми ограблениями в городке.
— Ольга? А может, ее и убили из-за бриллиантов? — первым делом сел на телефон Александр Викентьевич.
— Столько золота… что ж она квартиру всякой шушере сдавала и ходила мышь мышью? — спросила ненакрашенная и бледная в 10 часов утра ст. следователь прокуратуры Ольга Солодкина.
„Кто был заинтересован в смерти Н.И.? Кто же? Может, ее брат?“
Но он приехал на похороны из-за границы на новеньком „Сеат-Леоне“.
Этот вопрос постоянно задавала себе и в тот день, и в последующие Ольга Леонардовна.
Ольга Леонардовна открыла дело под № 1718 и стала его листать, пытаясь соединить разрозненные на первый взгляд факты с мотивами.
Из оперативной сводки за 20 июня, Полежаевский ОВД.
„В 1.20 ночи на Архангельской улице патрульно-постовой машиной № 2, в составе капитана милиции Цветкова А.Р., милиционера-водителя Похмелова И.П., сержанта Рихтера С.Н., а также проживающего в соседнем доме майора Виноградова В.В. задержан в 56 кв. Горностаев Д.И. по подозрению в убийстве двух человек…
…в соответствии с законом Горностаев Д.И. препровожден в Полежаевский СИЗО“.
Стенограмма допроса.
Подозреваемый Горностаев дает ответы письменно, так как не может говорить, вследствие закрытого перелома нижней челюсти.
„Я ничего не понял… меня, словно накрыло взрывом…
— Поконкретней.
— Я искал Наташу, в комнатах было все перевернуто, я позвонил по 02…
— Когда?
— Не помню, но я звонил, причем мне ответили быстро, вы проверьте…
— Зачем вы звонили?
— Сообщить об убитых…
— То есть, вы убили и решили первым рассказать о содеянном?
— Я не убивал!.. Убийца был в квартире!
— Куда же он ушел? Опишите его!
— Я не помню…
— Ну вот“.
Еще один день подходил к концу.
Действительно, как выяснило следствие, был звонок без четверти полночь с мобильного телефона „Квадро-Н“, который принадлежал Горностаеву Д.И.
СТАЛЬНЫЕ КАБЛУКИ„В чем, в чем подоплека убийства Нины Ивановны?“ — мучился теми же вопросами ст. лейтенант Иншаков В.И., но в голове у него отчего-то поочередно возникали два женских образа — той самой Нинки, его землячки и… загадочный образ женщины Альбины с 4 этажа, кв. 48.
И хотя с утра надо было обходить весь участок по часовой стрелке, ноги Виктора Ивановича прямиком понесли его ко второму подъезду, он сел на лавочку, вытащил из папки лист и стал писать.
„…Отработка жилого сектора, вот так называется моя работа, бабушка“, — закончил письмо бабушке Лене участковый ст. лейтенант, положил в конверт и, написав красиво адрес, пошел к почтовому ящику через улицу.
Навстречу ему шла Альбина Яроцкая.
— Здравствуйте, — сказал Иншаков, но ответа не услышал — только цоканье стальных каблуков. Витя кашлянул и стал смеяться.
Альбина споткнулась на ровном месте и посмотрела на участкового милиционера. Как на жука.
— Какая-то вы невеселая, потеряли чего? — обмахиваясь письмом, как веером, спросил ст. лейтенант.
— В каком смысле? — очень спокойно спросила Альбина. — Что, по-вашему, я потеряла?
— Ну, деньги, к примеру, — задумчиво сказал Витя, которому сегодня выдали зарплату.
„Он знает про деньги!!!“ — Альбина улыбнулась:
— Ничего я не теряла, — вот все мои деньги! — похлопала она сумочкой по руке, повернулась и на подгибающихся каблуках пошла к подъезду.
„А может, он просто в меня влюбился? — пришла вдруг спасительная мысль. — Ага! Как же! — одернула она себя.— А впрочем, ну спросил, ну и что? Денег у меня все равно больше нет… Кто же их спер? Убила бы — не задумываясь!“
То, что деньги лежат напротив ее квартиры в берлоге калеки Бархатова, Альбина, к счастью, не знала, а то старичку пришлось бы туго…
Кто ж подумает на калеку? Зачем калеке столько валюты?
ОЛЬГА ЛЕОНАРДОВНАКогда Ольга Леонардовна подходила к второму дому по Архангельской улице, у нее был четкий план опроса жильцов. Зайти сперва к Князевой — 34 квартира, затем к Кузькиной — 35 квартира, которая следит за каждым входяще-выходящим. К бывшему прокурору Бархатову — обязательно!
Альбина Яроцкая? К ней в первую очередь, у этой дамы такие аферы в голове… Про шесть замужеств Альбины в свое время судачил весь Полежаевск. И главное — нужно зайти к Татьяне, которая родила девочку еще в апреле. Неповоротливая Танька, вышедшая замуж за штурмана из Красноуральска. Увидеться, даже не поговорить, а увидеться, — улыбалась воспоминаниям Ольга Леонардовна. Подружка…
К сестрам Фонариковым и Варваре Ивановне Колодцевой — обязательно!
Саркис Ларюшкин и Максуд Султанов, пропавшие в ночь убийства, наводили на мысль об их причастности… Ориентировки на пропавших квартирантов были спешно разосланы. Стали ждать результатов.
День закончился быстро. Выйдя из подъезда после бесед с жильцами дома, Ольга Леонардовна увидела выходившего из трансформаторной будки бомжа:
— Эй, подождите!— обратилась она к нему.
На что лысый аккуратист в чистеньких обносках бросился стремглав в кусты сирени у котельной, Ольга Леонардовна удивленно поморгала синими ресницами и произнесла:
