Джилли Купер - Октавия
— Ублажать арабов обходится невероятно дорого, — сказал он.
— Каких арабов? — спросил Гарэт. — С Ближнего Востока не поступало ни одного заказа, оправдывающего такую сумму.
— Ну, это еще в пути. Такие вещи требуют времени, вы же знаете.
— Нет, не знаю, — резко сказал Гарэт. — Предварительные переговоры в большинстве случаев не были доведены до конца, некоторых вообще никогда не существовало. Миссис Смит выполняла в последние два месяца некоторую детективную миссию. Ты утверждаешь, что возил некоего шейха Мухаба три раза в Клермон и дважды в Тремп. А он утверждает, что никогда о тебе и не слышал.
— Врет, — возмущенно сказал Ксандр. — Все они врут.
— И на обеды Жана-Батиста Жиро из «Рено» ты и Октавия потратили за последние четыре недели около четырехсот фунтов.
— Октавия неоценимый помощник в переговорах с заказчиками, — заявил Ксандр.
— Охотно верю, — сказал Гарэт таким тоном, что я почувствовала, как краснею от унижения.
— Но, к вашему несчастью, Жан-Батист оказался моим старым товарищем по Оксфорду. Достаточно было одного телефонного звонка, чтобы убедиться в том, что он встречался с тобой один-единственный раз во время ланча на Нил-Стрит, где расплатился сам, а Октавию вообще ни разу в глаза не видел.
— Он, наверное, забыл, — сказал Ксандр.
— Не говори глупостей, — ответил Гарэт. — Я не собираюсь оправдывать твою сестру, но она не из тех, кого старый козел Жан-Батист мог бы забыть.
Я закусила губу. Аннабел Смит наслаждалась происходящим.
— И так далее, — сказал Гарэт. — Одному Богу известно, на какую сумму ты надул акционеров: старушек, рискующих своими последними сбережениями, супружеских пар с детьми, еле сводящих концы с концами, и все это время вы брани от компании, сколько могли, относясь к ней, как к дойной корове.
Ксандр начал играть на воображаемой скрипке.
Гарэт вышел из себя.
— Можешь ты, черт возьми, отнестись серьезно хоть к чему-нибудь? Ты никогда не задумывался, в какое незавидное положение ты ставишь Рики? Он не может вышвырнуть тебя, потому что ты его зять, а пользы от тебя, как от использованного пакетика чая.
Подойдя к окну, он покосился вниз, на снующие машины. Его широкие плечи ссутулились. На фоне голубого неба вырисовывался сломанный нос. На воротник ниспадали густые кудрявые, черные с сединой, как у барсука, волосы. Я почувствовала непреодолимую страсть.
Мы все замерли в ожидании.
Когда он повернулся, выражение его лица стало еще строже.
— Не помню, чтобы я встречал когда-нибудь более ненасытную пару, — произнес он быстро со странной резкостью. — Я думаю, что Массингэм потакал вам. Из чего делаю вывод, что он был неравнодушен к Октавии.
— Не смей говорить ни единого слова против Хью, — резко сказала я. — Он стоит миллиона таких, как ты.
Ксандр тяжело опустился в кресло. К своему ужасу, я вдруг увидела, что по его лицу потекли слезы. Я обняла его за плечи.
— Все в порядке, дорогой, — сказала я.
В Гарэте снова произошла перемена, при этом его лицо поразительно изменилось. Очень нежно он произнес:
— Вы любили его. Я знаю. Простите меня.
Откинув назад волосы, Ксандр заморгал.
— Он был моим другом, преданным и верным, — медленно сказал он. — Рики считал его некомпетентным. А Рики — человек уважаемый. Вы все люди уважаемые. О, Боже, мне надо было позавтракать, — задыхаясь, добавил он, ища платок.
— Ты можешь оставить его в покое? — закричала я, повернувшись к Гарэту. — Ты что, не видишь, что он не в том состоянии, чтобы его распекать?
— Очень жаль, — сказал Ксандр, — но обычно, когда меня называют Александром, ничего хорошего ждать не приходится.
Гарэт открыл окно и выбросил горящую сигарету, подвергая серьезной опасности прохожих по улице. Захлопнув окно, он заговорил деловым тоном, обратившись к Ксандру.
— Мне видятся две альтернативы. Можно отправить тебя в тюрьму за твои деяния или наоборот, ввести тебя в правление, что улучшит твои финансовые возможности и позволит тебе начать выплачивать долги компании. К тому же мы сможем лучше контролировать твою деятельность. Тебе невероятно повезло, что у тебя богатая и верная жена.
— Зять тоже на подъеме, — вздохнул Ксандр. — Я не думаю, что могу принять это предложение.
— Не болтай вздор! — грубо сказал Гарэт. — Завтра в девять утра я жду тебя в офисе, чтобы мы могли пересмотреть экспортные планы. А сейчас я бы посоветовал тебе взять такси, поехать домой и отоспаться. Отправляйся!
— Ехать прямо до Суссекса?
— У тебя полно приятелей, готовых субсидировать тебя до заката твоих дней.
Ксандр нетвердыми шагами направился к двери, стукнувшись по пути о стол, стену и два кресла. В дверях он остановился, с тревогой посмотрел на меня, явно намереваясь что-то сказать в мою защиту, но Гарэт помешал ему, сказав: «Давай, иди!»
После его ухода воцарилась мучительная пауза.
В моем желудке снова раздалось урчание, способное вызвать землетрясение. Я чувствовала, как внутри крутится мой утренний кофе. Я облизнула губы.
— Теперь, — неумолимо произнес Гарэт, — как быть с тобой?
И он посмотрел на меня так, что я сразу почувствовала себя маленькой, жалкой и сконфуженной.
— Мне тоже можно идти? — спросила я, поднимаясь.
— Сядь!
Я села.
— Аннабел, можешь дать мне те, другие данные? — спросил он.
Аннабел Смит протянула ему розовую папку, одновременно вставляя в магнитофон чистую кассету. Господи, как же она упивалась всем происходящим!
— Вам бы сходить на петушиный бой, — сказала я. — Это еще более захватывающее зрелище!
— В данный момент, — заявил Гарэт, заглядывая в цифры, ты живешь в квартире, за которую платит компания. Кроме того, я понял, что, когда ты въехала в нее три года назад, компания выделила по меньшей мере три тысячи долларов на ее благоустройство. С тех пор «Сифорд-Брепнан» не только оплачивает твои телефонные счета и выплачивает твои налоги, но и платит за газ и электричество. А недавно Массингэм выделил тебе за счет компании тот «порше», который теперь стоит в гараже и ремонт которого будет стоить целое состояние. Кроме того, требует объяснений еще нерасшифрованная ссуда в сумме 3500 фунтов.
Повисла еще одна ужасная пауза. Слышно было только шипение магнитофона.
— Это не просто моя квартира, — запротестовала я. — Ею часто пользуются директора и клиенты.
— Ну а ты, как я понимаю, обеспечиваешь обслуживание.
— Ни черта подобного, — в ярости выпалила я, — за кого ты меня принимаешь, за проститутку?
Я дрожала от злости. Я вся взмокла. Аннабел Смит посмотрела в окно и приняла другую позу, демонстрируя свои красивые ноги.
