Инна Туголукова - Кризис среднего возраста
— Познакомилась я со своим благоверным, теперь уже бывшим, прямо здесь, в фитнес-центре, — начала рассказчица, яростно втирая густую коричневую массу в Верину ногу. — Он у нас охранником работал и так на меня всегда пялился — ну просто ел глазами, раздевал догола. Я спрашиваю: «Что это вы на меня так смотрите?» А он смеется. «У нас, — говорит, — в Рязани и грибы с глазами. Их едят, а они глядят. А вы хотите, чтобы я такую красоту пропустил!» Уж такой был весельчак, хохотун — не приведи Господи. Легко жил, играючи, проблемами особо не обременялся. Пофигист, одним словом. Но я тогда этого еще не знала.
Ну значит, слово за слово, стали мы с ним встречаться. Такой у нас служебный роман закрутился. А на работу он действительно из Рязани мотался. Там-то с этим делом туго. А у нас здесь откуда только не работают! Гостей со всех волостей. И из Калуги, и из Владимира. Вот до чего страну довели — за семь верст киселя хлебать едут.
Короче, дорога в Сочи, привела я его домой к матери. Она, конечно, была не в восторге от такого зятя, но стерпела. Единственное — прописывать его отказалась категорически, ни временно, ни постоянно — никак. Нет — и баста. Кремень. Я с ней только что не дралась — все впустую. Сейчас-то не знаю, как и благодарить, а тогда очень я на нее обижалась.
В общем, сыграли свадьбу, и, что странно, никто из его родни не приехал. Я вообще за восемь лет никого из них и в глаза не видела. Мне-то, конечно, больно наплевать. Но как-то это все же не по-людски.
Мать Валеру так и не приняла, считала, что он меня использует. Он и правда по дому особо не убивался и денег на пропитание не давал. Сначала копил на лицензию, чтобы, значит, иметь право на оружие. Потом обучался вождению на каких-то там особых курсах — говорил, мол, надо для охранной деятельности. Дальше — больше. Окончил компьютерные курсы и начал откладывать на компьютер. Наконец сбылась мечта идиота, и с тех пор я видела только его затылок — придет с работы, отоспится и в Интернет. Вроде есть мужик в доме, но как бы виртуальный. Цапались мы с ним по-черному, но жили.
А прошлым летом поехала я в отпуск к матери на дачу. И вдруг такие холода завернули — поздняя осень. А домик у нас — курятник, сплошные щели. Матери хоть бы хны: оденется, как капуста, чайку хлебнет — и на грядки. И пое-ет! Как курский соловей. Вся по уши в навозе, ногти черные, задубела, как узбек на солнцепеке, волосья дыбарем — счастливая!.. А мне эти мерзости сельской жизни как кость в горле. Одно дело на травке поваляться да в речке поплескаться, а под дождиком зубами щелкать радости мало.
Короче, собрала я манатки и укатила домой. Подхожу к квартире, а дверь открыта. У меня душа в пятки. «Все, — думаю, — обокрали». Стою как опоенная, войти боюсь. Кто его знает, что там меня ждет? Может, грабитель, а может, и труп Валеркин. Я к соседям, милицию вызвали. Заходим. Мама дорогая! Если бы я своими глазами не увидела, никогда бы не поверила, что такое можно с квартирой сделать! Хуже притона! Я сама-то аккуратистка, тряпку из рук не выпускаю. Валерка злился. «У тебя, — говорил, — шизофренический синдром чистоты». Сам-то он такой был засранец, противно вспомнить. Ну а тут, видно, дорвался до любимой стихии, создал себе привычную обстановку назло врагам, то бишь нам с матерью.
Это я уж после так подумала, когда выяснилось, что ничего не пропало и воры тут ни при чем. А на самом деле все оказалось гораздо хуже. Потому что на балконе обнаружились шприцы, использованные презервативы и пятна крови. Можете себе представить?
Я, конечно, сразу замки поменяла и на развод подала. Валерка потом клялся и божился, что, дескать, одолжил ключи приятелю, а тот, подлец… ну и так далее. Может, так оно и было. Но кто ему дал право устраивать из нашей квартиры вертеп?
В общем, он мне сказал: «Не дам развода, пока не выплатишь мне деньги за совместно нажитое имущество». А мы с матерью холодильник в кредит купили, телевизор, стиральную машину, пылесос и диван. Я так и ахнула! «Ты ж, говорю, ни копейки в это имущество не вложил!» А он мне: «А ты сумеешь это доказать?» Вот так и пришлось ему заплатить, сколько сказал. Да мать готова была последнюю рубашку продать, лишь бы только никогда его больше не видеть. Хорошо, детей мы с ним не нажили — у него гепатит, у меня щитовидка. Так что, считайте, вам крупно повезло.
— Вы знаете, — задумчиво сказала Вера, нежась «в теплом коконе термоодеяла», — мне кажется, что мир перевернулся и все мы сошли с ума. Содом и Гоморра. У меня, наверное, не осталось знакомых, которые или сами не порушили чью-то семью, или не потеряли собственную.
— Вот видите, какое это распространенное явление. А вы расстраиваетесь! Это просто смешно!
— Наверное, смешно, — согласилась Вера. — Тебе кричат: «Танцуй кадриль, дуреха! Меняй партнеров!» А для тебя это танго разбитых сердец…
…Они сидели в баре, расслабленные после массажа, и пили кофе с ликером «Бейлис».
— Я все забываю тебя спросить, — сказала Аня. — Тебе мужик звонил?
— Какой мужик?
— С попугаем.
— Звонил.
— Ты ему помогла?
— Помогла.
— А поподробнее? Из тебя последнее время слова клещами не вытащишь.
— Да я сама себе не рада. То выкладываю всю подноготную, то молчу, как деревенская дурочка. Наверное, это последствия облома с Геной-Вагинаком. А этот твой Потапов… «У меня, — говорит, — Вера Петровна, такое чувство, что вы боец невидимого фронта. Сколько с вами общаюсь, а кроме того, что вы нотариус, ничего мне о вас не известно».
— А сколько он с вами, Вера Петровна, общается? — заинтересовалась Аня.
— У тебя одно на уме!
— Вообще-то у меня на уме два. Нет, даже три! — доверительно сообщила подруга. — Но об этом потом. Давай выкладывай. Это же я тебе клиента сосватала, значит, несу за тебя ответственность.
— Ну, если ответственность, тогда конечно, — вздохнула Вера. — В общем, ничего интересного. Сначала меня облаял его попугай. Представляешь, снимает лапой трубку, кладет на стол и говорит всякие гадости! Потом мне пришлось тащиться в Москву, на Цветной бульвар! Так этот деятель еще и опоздал на полчаса. Ну ты представляешь?! Я из Жуковского, после работы! «Извините, — говорит, — Вера Петровна, застрял в пробке». Как будто он только вчера с дерева спустился и не знает, какое в Москве движение! Думает, если он на большой машине, то правила приличия на него не распространяются. Я, между прочим, тоже не на «Запорожце» катаюсь. Каталась… — поправилась Вера и сразу сникла.
— Да ладно, Верка, не отчаивайся. Что ни делается, все к лучшему.
Вера собралась было вступить в дискуссию, но передумала и благоразумно вернулась к прерванной теме.
