Девочка из прошлого (СИ) - Тоцка Тала

Это была та Арина, которую я помнил и хотел вернуть. Которую я любил.

Может если бы она снова включила свою холодную Ари, я бы сдержался. Но меня сука словно опять на машине времени прокатили, в который уже раз.

Рядом, на расстоянии вытянутой руки, сидела моя беззащитная, брошенная мною девочка, которая искала помощи у кого угодно. У кого блядь угодно, только не у меня.

Вот откуда взялся Винченцо. Ди Стефано взял ее под защиту в обмен на свою крестницу. Девочка Дэви имеет какое-то отношение к фамилье, потому обмен вышел равноценный. Вдобавок старый лис сэкономил на охране.

Арина и сейчас меня боится. Или опасается, потому что я кожей ощущаю флюиды, которые от неё исходят. В кого же я превратился, если меня боится и избегает самое дорогое, что у меня было?

И я не смог солгать. Просто блядь не смог.

На миг ослепила картинка, в которой мы с Ариной едем с НАШЕГО венчания. Что это МОЯ невеста. Даже не невеста, жена.

И меня торкнуло. Так торкнуло сука, что само вырвалось.

— Может, я сам хочу на тебе жениться.

И стало легче. Потому что я сказал правду. Ту правду, которую сам себе не говорил. А озвучил, и понял, что так оно и есть.

Я виноват перед ней, я все проебал. Но сегодня с убийственной ясностью осознал, что не готов ее отдавать. Просто представил на одну секунду, что это мог быть не Феликс.

Арина за эти три года могла влюбиться в хорошего парня, выйти замуж. Хватило бы у меня духу вломиться в ее жизнь как на эту свадьбу? Даже не так. Имел бы я на это право?

Нет

Смог бы я смириться, что она стала чьей-то женой.

Да нет же блядь! Нет!

Настолько хуево мне ещё не было. Как же сука повезло, что на месте ее жениха оказался Феликс! Не надо особо блистать умом, чтобы сообразить, кто прислал мне приглашение.

Не Арина точно. И точно не с целью подъебнуть, это же очевидно. Более четкого руководства к действию сложно представить.

Он знал, что я сорвусь и приеду. Знал, что не отдам ему Арину. И дал зеленый свет.

На Бали я к ее дому не мог подойти без того, чтобы не наткнуться на охрану. А здесь мне дали свободно выйти с Ариной и сесть в машину.

Я не совсем понял, зачем ему понадобилось на ней жениться, зато я понял, почему сицилийские доны предпочитают венчаться. Потому что они не разводятся.

Значит и мне так надо, хоть я и не дон. Навсегда надо. Как там падре говорил, и в горе, и в радости?

Снова перед глазами возникает картинка, как мы с падре ждем Арину у алтаря. Ее под руку ведет... Нет, нахер Феликс, пусть Андрюха лучше отведет. Заодно и присмотрит.

Наконец, Феликс вспомнил, что он дон, и позвонил. Похоже, я сейчас получу ответы на интересующие меня вопросы.

То, что вещи Арины уже перевезены в резиденцию Ди Стефано, конечно колет. Ощутимо, но терпимо. Феликс хотел, чтобы я ее привез, но исключительно как полноправную участницу событий, а я хочу все это прекратить.

Ее пора выводить из игры, хватит. Три года достаточный срок, все, что она должна фамилье, она уже отработала.

Арина любит эту девочку, я видел это своими глазами. Она не просто ее опекун, так не относятся к навязанным воспитанницам. И это ребёнок, а не чемодан с баблом, который можно взять на хранение, и потом отдать, а значит...

Значит у девочки появится ещё один опекун. Или если Арина ее так любит, мы ее удочерим.

Я, конечно, не лучший вариант отца, который может достаться ребенку, но другой вряд ли ей светит. Осталось выяснить, куда подевалась мама девочки, которая спала под дверью реанимации на стуле.

Опыт общения с такими как Винченцо подсказывает, что ее давно нет в живых. Хотя причина может быть как раз не в самом Ди Стефано. Я обязательно все узнаю, но позже. Сейчас надо вывести из-под удара Арину.

Машина тормозит у входа в громадный особняк. Подозреваю, что это мини-крепость с просторным и уютным бункером. Надеюсь, мне повезет в этом не удостовериться лично.

Выхожу первым, подаю Арине руку. Руку она игнорирует, придерживает платье. Эти ободья просто трешак.

— Ты в перчатке, не бойся, — все-таки беру ее за руку и веду по ступенькам.

Мы вместе входим в огромный дом, и я не могу не думать, как странно мы смотримся со стороны. Она в подвенечном платье, я веду ее за руку.

Нас встречают, ведут в не менеё громадный кабинет. Это блядь город, а не дом, тут по коридорам должен ходить муниципальный транспорт.

В кабинете у окна стоит Феликс. Он оборачивается на звук шагов и приветственно кивает.

— Садитесь, мы ждем ещё одного человека. Без него нет смысла начинать.

Усаживаю Арину, сам сажусь рядом.

— Что за важная птица, которую мы ждем? — спрашиваю, продолжая держать ее за руку, обтянутую митенкой, и Феликс, конечно же, все замечает.

— Скоро увидишь. Твой старый знакомый, Хорхе Моралес.

— Моралес? — морщу лоб. — Не слышал. Это кто такой?

— Профсоюз, блядь, — раздается за спиной знакомый высокомерный голос, и мне хочется ебнуться лбом о каменную столешницу бесконечно длинного стола.

Глава 25

Арина

В дверном проеме появляется высокий мужчина. Насколько я понимаю, тот самый Хорхе Моралес, о котором говорил Феликс.

Его голос звучит неожиданно резко. Как там Феликс говорил о нем? Что у него ум острый как бритва? Так у него и язык такой, судя по всему. По крайней мере у Демида такое выражение лица, словно он откусил половину лимона....

Стоп. Они знакомы? Но откуда Демид может его знать?

И уж, если на то пошло, почему сеньор Моралес говорит безо всякого акцента?

Со зрением у него, кстати, тоже все в порядке. Мужчина бросает короткие оценивающие взгляды по периметру помещения. Затем окидывает такими же прицельными, похожими на выстрелы взглядами всех по очереди.

Феликса. Демида. Меня.

Мне даже кажется, я слышу как сухо щелкает затвор автомата.

То, что я в свадебном платье, его вроде как удивляет, но не сильно. По крайней мере, он лишь слегка наклоняет голову и чуть-чуть приподнимает бровь. Видимо, это для него сейчас не главное. Гораздо дольше он задерживает взгляд на моей руке, которую крепко сжимает Демид. Мне даже хочется ее выдернуть. Но тоже не сильно.

Сеньор Моралес подходит к столу и здоровается с каждым из нас. Меня приветствует кивком головы, сухо бросив «госпожа Покровская», мужчинам пожимает руку. Причем умудряется на Феликса посмотреть даже с некоторым теплом, а вот на Демида как на школяра, не выучившего урок.

Феликс вскользь упоминал, что у них с сеньором Хорхе в прошлом было какое-то общее дело, но в подробности не вдавался. А ещё говорил, что только он способен помочь справиться с фамильей. Поэтому я ожидала увидеть что-то из серии следователя-полицейского в кожанке и с сигаретой в зубах. Кристально честного, а потому бедного.

Здесь все мои представления рассыпаются в пыль. Судя по ценнику одного только костюма, у сеньора Моралеса дела обстоят очень и очень неплохо. Даже покойный Винченцо, насколько я могу судить, одевался скромнее. А он как бы дон....

Причем весь вид сеньора Хорхе говорит о том, что костюм не то, что не последний, а один из многих и многих... Я даже вижу на миг эту бесконечную стойку с костюмами в гардеробной...

— Итак, господа, начнем? — Моралес садится за стол, кладя перед собой увесистую кожаную папку.

— Простите мне мое любопытство, сеньор Хорхе, — не могу удержаться, чтобы не спросить, — но вы так чисто говорите по-русски. Разве вы не испанец?

Сеньор Моралес разворачивается всем корпусом и смотрит на меня так, словно рядом с ним случайно заговорило развесистое деревце в кадке. Или домашний цветок в горшке.

Он некоторое время молча меня разглядывает, затем обращается к Феликсу с Демидом.

— Вы не сказали?

Демид молчит, Феликс качает головой.

— Пока нет, — отвечает за обоих, — не успели.

И это наглая ложь, потому что времени у нас было полно. Но я не собираюсь устраивать разнос приятелю при всех.