Дорис Мортман - Истинные цвета
Неудивительно, что он так уверенно чувствует себя на занятиях, подумала она. Судя по этим картинам, Коуди Джексон специализировался на обнаженной натуре.
Картин было три: одна – в виде наброска, две другие почти закончены – по крайней мере Изабель не находила, что здесь еще добавить. Пышные тела натурщиц были освещены как-то очень уж неровно – словно падающие на них лучи света проходили сквозь некую призму. Первая женщина сидела в кресле, положив руки на колени и наклонившись вперед так, что ее груди свисали дряблыми мешками. Женщина была уже в возрасте, с расплывшейся фигурой и явно чем-то озабочена – может быть, тем, что нехватка денег заставила ее позировать обнаженной?
Вторая натурщица, молодая и красивая, по всей видимости, стремилась поскорее продемонстрировать все свои прелести. Свесив голову набок, она сидела в шезлонге, ее длинные светлые волосы ниспадали чуть ли не до пола. Высунутый язык облизывал верхнюю губу, глаза были закрыты – возможно, в экстазе.
«Интересно, спал ли Коуди с этой одалиской?» – подумала Изабель.
– Не спал, – прочитав ее мысли, произнес подошедший Коуди.
Прислонившись к нему, Изабель продолжала смотреть на картины, слишком взволнованная, чтобы обернуться. Губы Коуди тем временем заскользили по ее шее.
– Когда-нибудь я нарисую тебя, – прошептал он. Изабель засмеялась нервным и неуверенным смехом.
– Ты же знаешь, как я отношусь к обнаженной натуре, – отстранившись, сказала она.
– Тогда я буду рисовать тебя по памяти. Недвусмысленно выразив таким образом свои намерения, Коуди засмеялся и протянул руку. Изабель не знала, зовет ли он ее к столу или в кровать, но теперь это не имело значения. Оказалось – к столу. Подав Изабель стул, Коуди вновь наполнил ее бокал и сел напротив. Поели они быстро, однако переходить к десерту юноша не спешил.
Включив классическую музыку, он убавил свет и пригласил Изабель на кушетку. Коуди рассказал ей о том, что жил на ранчо в Дюранго, играл за школьную команду в футбол, и о том, какой фурор вызвало его желание стать художником.
Тут Коуди приложил палец к ее губам и улыбнулся:
– Честно говоря, Изабель, сейчас меня интересуешь исключительно ты.
Он заключил ее в объятия и крепко прижал к себе. Его губы прильнули к ее губам, руки легонько заскользили по ее спине. Изабель невольно усмехнулась, когда он распустил ее волосы – совет Скай действительно пригодился. Движения Коуди были неторопливыми и нежными, он деликатно предлагал Изабель испытать то, что ей до сих пор было неведомо.
Дыхание Изабель стало учащаться и, ни о чем не думая, она крепче прижалась к Коуди. Одной рукой он принялся расстегивать ей платье, другой – поглаживать грудь. Изабель и не знала, что простое прикосновение к ее груди доставляет такое удовольствие. Покончив с пуговицами, Коуди расстегнул пояс.
Увидев желание в его глазах и уже изнемогая от страсти, Изабель встала (платье при этом упало на пол), сняла чулки и осталась в одной комбинации. Замерев, она ждала. Улыбаясь, Коуди привлек ее к себе, поцеловал и, подхватив на руки, понес к постели.
Она молча смотрела, как он раздевается, удивляясь тому, что это зрелище заставляет кровь в ее жилах струиться быстрее. Раздевшись, Коуди лег рядом. Вместо того чтобы сорвать с нее комбинацию, он принялся поглаживать рукой по ткани – от груди до треугольничка внизу живота. Откликаясь на его прикосновения, Изабель нетерпеливо вздрогнула. Тогда, обнажив ей плечи и грудь, Коуди впился губами в ее трепещущее тело.
Изабель закружил вихрь восхитительных ощущений, новых и необычных. Легонько целуя ее грудь, Коуди проник рукой под комбинацию и принялся ласкать увлажнившуюся мягкую плоть. Приподнявшись, Изабель подалась ему навстречу, и тогда Коуди осторожно вошел в нее. Боли не было, она испытывала только наслаждение. Обхватив Коуди ногами, Изабель теперь крепко прижала его к себе, побуждая входить в нее все глубже и глубже…
Утром оба лежали без сил, уверенные в том, что любят друг друга.
– Ну и как все прошло?
– Чудесно, – вздохнула Изабель, принимая чашку с кофе из рук Скай.
– Стало быть, этот ковбой парень сексуальный. Обхватив руками колени, Изабель усмехнулась.
– Вот и хорошо. – Скай обняла свою соседку, искренне за нее радуясь. Она обожала Изабель, и была бы очень огорчена, если бы Коуди Джексон оказался грубым и невнимательным. – Вы любите друг друга?
– Да. – Изабель просияла. – Мне не хочется с ним расставаться.
Занятия кончились, и Изабель уже направлялась домой, когда в толпе мелькнула знакомая фигура. Высокая блондинка в черном пальто, на глазах темные очки…
– Нина! – крикнула Изабель.
Женщина обернулась. Это действительно была она. Изабель с улыбкой бросилась к сестре, но Нина уклонилась от объятий. Лицо ее оставалось непроницаемым.
– Не могу поверить, что встретила тебя! И где? В центре Нью-Йорка! – продолжая улыбаться, заговорила Изабель. – Просто поразительно! Как твои дела? Ты прекрасно выглядишь…
– Довольно! – отрезала Нина. – Я начала здесь, в Нью-Йорке, новую жизнь, и ты никак в нее не вписываешься. Поняла?
Резко повернувшись, она пошла прочь.
– Ты не шутишь? – схватив ее за руку, крикнула Изабель.
– Я совершенно серьезна, – вырвав у нее руку, огрызнулась Нина. – Оставив Санта-Фе, я вычеркнула вас из моей жизни – тебя, Миранду и Луиса. И нисколько о вас не скучаю, и вообще о вас не думаю. Так что сделай милость – забудь обо мне. Поверь, все быльем поросло!
С этими словами Нина величественно удалилась.
Придя домой, чтобы переодеться перед работой – она подрабатывала официанткой в местном джаз-клубе, – Изабель обнаружила Скай лежащей на кровати.
– Ты можешь сделать мне одолжение? – неожиданно спросила подруга.
– Конечно. Что нужно?
– Немного приврать моим родителям.
Судя по всему, Скай чувствовала себя весьма неловко. Изабель несколько раз была у Штраусов, и родители Скай ей очень понравились. Обманывать их совсем не хотелось.
– Ладно, – ожидая продолжения, неохотно обронила Изабель.
– Ты должна сказать им, что весенние каникулы я проведу с тобой. А на самом деле я поеду с Эзрой в Париж.
– Я думала, ты его ненавидишь, – изумилась Изабель.
– Прикидывалась, – коротко засмеялась Скай и добавила: – Не падай в обморок, но у нас с ним роман. Примерно с тех самых пор, как вы с Коуди перестали замечать все вокруг.
Уже шесть месяцев! Изабель почему-то почувствовала себя виноватой.
– Он позвонил мне и пригласил поговорить о моих работах. Как и тебя, его беспокоило мое мрачное настроение. Не знаю, что на меня нашло, но я рассказала ему о своих родителях и о том, что все люди, которых я рисовала, – это умершие узники концлагерей, придуманные мной. – Скай нервно поправила кольцо. Ей было неловко признавать, что она перенесла на холст свои ночные кошмары. – Тогда он рассказал мне о Соне и о том, что случилось с ее семьей и, возможно, с ней самой.
