Сюзан Бэрри - Так дорог моему сердцу
Карла, без сомнений, потому что Клайв имел такую привлекательную внешность — и может быть, потому что ее вечер становился немного скучным по той или иной причине — мило ему улыбнулась и была необыкновенно любезна с генералом Мэддисоном, после того как ему представили ее. Она была достаточным снобом, чтобы понять, что хотя сын мог немного обеднеть за последние годы и счесть необходимым самому зарабатывать на жизнь таким способом, который большинство ее знакомых посчитали бы несколько ниже достоинства, у отца, очевидно, было порядочное состояние и что-то, кроме этого, что было даже еще более важным, чем состояние и всегда вызывало уважение.
Вирджиния получила прохладный кивок от Карлы и после этого она практически не замечала ее. Но доктор Хансон сел на стул около Вирджинии и завел с ней разговор. Его разговор шел по самым традиционным и несколько по-ледяному вежливым линиям, но когда бы она не поднимала взгляд на него, она видела, что он не сводит с нее глаз и в его взгляде было что-то, что заставляло ее мысленно искать этому объяснение.
Казалось он пытается читать ее мысли, в то время как голос его звучал отстраненно и даже равнодушно, пока он продолжал свою бессодержательную речь. Он даже не упомянул в разговоре Лизу.
Наконец он спросил, не хотелось бы ей потанцевать.
Карла дала ясно понять Клайву, что ей очень хочется пойти танцевать с ним танго, которое только что заиграл оркестр, и они вышли на танцевальную площадку. Певица двигалась безупречно, превосходно чувствуя музыку, и Клайв следовал за ее движениями с таким же умением. Но Вирджиния знала, что она не может танцевать с таким же искусством, тем более танго. И она была почти уверена, что Леон Хансон не менее искусный танцор, чем Клайв. Больше того, ее охватила паника при самой мысли о том, что она будет танцевать с ним. Ее пальцы похолодели от страха и что-то в ней неудержимо трепетало при мысли о том, что он будет настаивать. А тогда — что? Что она почувствует и как будет себя вести, если он будет настаивать?
Но он не сделал ничего подобного. Если он не поверил тому, что она натерла себе ногу и решила больше не танцевать этим вечером, он этого не показал. Он просто продолжал сидеть около нее, наблюдая за танцорами, пока генерал Мэддисон отстукивал ритм танго пальцами по своему стакану с таким видом, будто сам был среди танцующих.
Как только танец окончился и Карла вернулась к столику, генерал пригласил ее на следующий танец, тем более, что им оказался старомодный вальс. Это доставило ему особенное удовольствие, потому что он уже танцевал вальсы в Симле, когда Клара еще была в колыбели. Клайв заметил за другим столиком двух своих учеников по теннису и подошел к ним, чтобы перекинуться двумя словами, и впервые Вирджиния и доктор оказались наедине.
Леон Хансон вдруг произнес, как будто он все время это обдумывал:
— Так значит вы не хотите танцевать со мной?
Вирджиния взглянула на него подозрительно и испуганно.
— Почему вы так думаете?
— Я не просто думаю, я в этом уверен! — и потом, прежде чем она смогла выговорить слово, он продолжил: — Но я думаю, мы забудем об этой мозоли на вашей ноге и все равно потанцуем, как вы считаете?
Она молча поднялась, понимая, что у нее не было другого выхода. Как она и подозревала, он оказался превосходным танцором. Он держал ее так же близко, как Клайв, но не на дюйм ближе, и пока они кружились на площадке, он не говорил ей ни слова и, казалось, лишь разглядывал через ее плечо остальных танцоров. Ее рука в его руке была холодной, как лед. Она ожидала, что будет спотыкаться и этим продемонстрирует, что подобные вечера случались у нее не часто. Но она с совершенством следовала за ним, и они прекрасно двигались вместе. Было похоже, будто гармония мыслей или чувств, или чего бы то ни было соединила их вместе, и двигаться рядом им было проще всего на свете. Но только никто не знал, что они никогда раньше не танцевали.
Вирджиния ощутила прилив счастья, от которого почти захватывало дух, и впервые за многие дни она почувствовала, что это такое — снова пробудиться к жизни и ощущать всю ее прелесть. Она даже нашла в себе смелость поднять голову и заглянуть ему в лицо; он опустил глаза и встретился с ее взглядом. Что-то проскочило между ними, как электрическая искра, что-то теплое, исполненное жизни и зовущее, от чего у нее перехватило дыхание, в то время как, если только это не была ее фантазия, он в самом деле на мгновение крепко сжал ее в своих руках. Но только на мгновение! Так как пока она парила в мире наивысшего блаженства, которое не имело никакой связи с повседневным миром, музыка остановилась и танец был окончен и, как и все остальные пары на площадке, они вернулись к своему столу.
Но прежде чем они подошли к нему, он взял ее под руку и вывел через стеклянные двери в зимний сад отеля, и она смотрела на него в некотором изумлении. Она все еще была потрясена ощущениями последних нескольких минут и слегка побледнела. Если только ее не обманывал лунный свет, он был таким же бледным, особенно его четко очерченные губы. Но остальные его черты были как будто вырезаны из гранита.
— Не беспокойтесь, — быстро, сухо сказал он ей. — Никто не сочтет это ни в малейшей степени странным. Я решил поговорить с вами, и мы вернемся к вашим друзьям через минуту. Но сначала я хочу, чтобы вы ответили мне на один вопрос.
— Д-да? — запинаясь, сказала она, остановившись посреди дорожки, на которую бросали тень деревья.
— Лиза знает о том, что вы ужинаете с обоими Мэддисонами?
— Почему… почему бы нет? — пришлось ей признать, потому что в конце концов это была правда, и она увидела ледяное выражение пренебрежения и цинизма в его глазах и внутренне содрогнулась.
— Я так и думал! — в его голосе тоже был цинизм и он был заметно резким. — Были моменты, которые вводили меня в заблуждение, пока Лиза была все еще здесь и ваш Мэддисон преследовал ее так же, как и вас, но сейчас всем стало ясно, кого из вас двоих он предпочитает! ОН даже убедил своего отца встретиться с вами и это в самом деле нечто — особенно если учесть, что вы совершенно пленили старика! Как скоро мне будет позволено поздравить вас? И Мэддисона, разумеется.
— Я не думаю, что вполне… вполне понимаю, о чем вы говорите! — ответила ему Вирджиния, сбитая с толку, хотя одно ей было мучительно ясно — то что он считал ее способной так быстро забыть об отъезде своей сестры и больше того, вести себя предательски по отношению к ней и намеренно пытаться заполучить Клайва! После всего, через что прошла Лиза и она сама, он решил, что Вирджиния была способна украсть у нее единственную мечту, которая дала ей силы храбро встретить все испытания и которая теперь становилась частью ее жизни!
