Татьяна Николина - Бабочки в моем животе, или История моей девственности
Целый час я изображала из себя соблазнительную хищницу. Я ползала и извивалась, как кошка, игриво хлопала накладными ресницами и царапала воздух лаковыми ноготками. В общем, съемка закончилась нашим с фотографом обоюдным удовлетворением. Через неделю обещали показать готовые фотографии. Впрочем, ни у кого не было сомнений, что они получатся.
Мне выдали конверт с обещанной суммой и в награду за ударный труд подарили это волшебное белье, в котором я снималась. Я, само собой, страшно обрадовалась, потому как расставаться с ним было бы невыносимо.
Внизу меня уже ждал Марат.
– Я соскучился. Выходи быстрее, – торопил он меня по телефону.
– Но мне ведь нужно переодеться, умыться и причесаться, – медлила я.
– А это обязательно? Переоденешься у меня.
«Ну ладно», – подумала я и накинула пальто прямо на белье. Сам напросился. Представляю его лицо, когда он снимет с меня верхнюю одежду.
Марат выскочил из машины сразу же, как только увидел меня на улице.
– Ну наконец-то! – будто бы сердито сказал он, но я поняла, что это была напускная злость. Для профилактики, чтобы я не расслаблялась. Впрочем, через секунду он уже улыбался и тянулся к моим губам.
– Привет, – весело сказала я и легко прикоснулась к его губам.
Он нехотя оторвался от моего рта, открыл дверь и усадил меня в машину. До чего же я люблю мужчин с хорошими манерами.
Машина послушно заржала и плавно тронулась с места. Я вдруг подумала, что Марат смог бы одинаково легко завести любую машину и любую женщину. Во всяком случае, мое сердце ожило не хуже мотора его железного коня.
– Куда мы едем? – для вида поинтересовалась я, хотя на самом деле мне было совершенно неважно куда. Главное, что с ним.
– Сначала ко мне, – не оборачиваясь, ответил он.
– А потом?
– А потом в гости.
– В гости? – удивилась я. – К кому?
– К одному моему приятелю. У него день рожденья.
– А подарок? – спросила я.
– Не волнуйся, я об этом позаботился.
– Постой. А в чем я пойду? Мне ведь нужно переодеться.
– Я ведь тебе сказал, переоденешься у меня, – хитро заулыбался Марат.
– Но во что? В джинсы? Или в одну из твоих пижам? – закипела я, пораженная его непониманием таких простых вещей.
– Не волнуйся, котенок, я же сказал, что обо всем позаботился. Я купил тебе платье.
– Что? – не поверила своим ушам я.
– Я купил тебе платье и надеюсь, ты не станешь от него отказываться. Во всяком случае, пообещай мне, что сначала померяешь его, а потом уже будешь злиться. Ладно?
У меня не было слов. И я пообещала. Не сказать, чтобы моя гордая и независимая натура была в восторге от таких подарков, но любопытство на этот раз оказалось сильнее.
– Хорошо, – согласилась я. – Только предупреждаю: если мне не понравится, мы никуда не пойдем.
– Идет, – миролюбиво согласился он, еще не подозревая, какое шоу его ожидает.
– Кстати, ты сегодня выглядишь как-то необычно, – переменил он тему и, оторвав взгляд от дороги, с интересом уставился на меня.
– Это макияж для съемки. Тебе нравится?
– Да. Ты похожа на кошку.
– Я изображала женщину-кошку.
– Правда? Что-то в этом есть.
– Такая же мягкая и пушистая? – замурлыкала я, отлично понимая, что вовсе не это он имел в виду.
– Нет, – засмеялся он, – такая же независимая, хищная и грациозная. Обожаю кошек.
Я расстегивала пуговицы пальто, стоя к Марату спиной. Он не мог видеть моей хитрой улыбки. Как всегда, блистая безупречными манерами, он подошел сзади и помог мне раздеться.
– Ну и что ты там сегодня рекламировала? – спросил он, не поднимая глаз и вешая мое пальто.
– Да так, кое-что, – небрежно ответила я и, подойдя к зеркалу, стала поправлять волосы.
Повесив пальто, он закрыл двери шкафа, повернулся, шагнул, поднял глаза и замер на месте. Ну наконец-то! Я не оборачивалась, лишь молча наблюдала за его реакцией в зеркало. Минуту он молчал. Его замешательство приводило меня в восторг.
– Ты издеваешься надо мной? – наконец выдавил он.
– Я? О чем ты? – невинно захлопала глазками я.
– Об этом, – многозначительно произнес он и указал руками в мою сторону.
– Ты ведь сам сказал – не переодеваться! – продолжала я в том же духе, оттопырив при этом попу и расстегивая сапог. – А тебе не нравится?
– В том то и дело, что нравится. Даже слишком. Ты хоть понимаешь, каково мне сейчас?
– Нет. А каково тебе сейчас? – задала я вопрос и повернулась к нему лицом.
– Ммммм… Как тебе сказать?
– Похожа я на женщину-кошку?
– Нет, ты похожа на женщину-тигрицу.
– Мяу, – произнесла я и вцепилась коготками в его шею.
– За что? – раненно застонал он. – За что мне такие муки?
– Разве же это муки? – мурлыкала я ему в ухо, едва прикасаясь к нему губами. – Это просто маленькое испытание для настоящего мужчины.
– Значит, я не настоящий. Потому что больше не могу, – шептал он мне в ухо, крепко сжав в своих объятиях.
– Можешь, – настаивала я, впиваясь ногтями в его спину.
– Ты хоть представляешь, что делаешь со мной?
– Что?
– Ты сводишь меня с ума. Я больше не могу себя сдерживать. Ты красивая, чертовски сексуальная, а я слишком мужчина, чтобы делать вид, что мне это безразлично.
– Но раньше у тебя это отлично получалось, – целовала я его шею.
– Это было тяжело.
– Но ведь ты сам отказывался от секса.
– Ты даже не представляешь, чего мне это стоило. Каждый раз я безумно тебя хотел. Кэт, умоляю, давай откажемся от этого дурацкого договора, – почти хрипел он, и его губы дышали в ложбинку на моей шее. – Я так тебя хочу…
– И я, – честно призналась я и заплела ноги вокруг его талии.
Марат подхватил меня на руки и унес в спальню. Я не сопротивлялась. Мне было интересно, что будет дальше. Он усадил меня на кровать и сел рядом. Он не набросился на меня, не сорвал с меня одежду, не растерзал своими жадными губами и руками. Он сидел и смотрел на мое лицо, гладил мои щеки и целовал волосы. Меня это и смущало, и пугало, и радовало. Он вел себя необычно. Разве мужчины поступают так, когда оказываются с девушкой в одной спальне? Особенно когда ее безумно хотят. Тем более что и она хочет не меньше.
– Кэт, котенок, девочка моя, – шептал он, и его теплые слова впитывались в мое лицо и расползались по коже сладким медом.
Я не могла поднять глаз.
– Ласточка моя, – продолжал он, прижимая мою голову к своей груди.
Я была в замешательстве. Я чувствовала себя маленькой девочкой, оказавшейся у бога на коленках. С той только разницей, что я хотела этого бога.
– Маленькая моя, я обожаю тебя.
Наконец он нашел мои губы и, едва прикасаясь, обдал их своим дыханием. Мне показалось, что мои губы – это лепестки розы, ласкаемые легким дуновением южного ветерка. Он не был настойчив, и эта нежная ненавязчивость была самым мощным оружием против моих сомнений. Лепестки потянулись к ветру. Мои губы нашли его рот и выдали с головой все свои нескромные желания. Я не чувствовала его рук. Но что-то невесомое, легкое и нежное едва ощутимо двигалось по моему телу, заставляя его желать еще больше, принуждая просить быть смелее, настойчивей, мощнее. Я ловила его язык, кусала губы, заставляя его забыть о сдержанности, сорваться и выплеснуть все то неистовое, сильное, неудержимое, что угадывалось у него внутри.
