Джоанна Троллоп - Друзья и возлюбленные
Может, немного прибрать на кухне? Нет, наверное, не стоит: а) Ви не заметит; б) Ви будет все равно; в) лучше не соваться, куда не просят. Она запихнула листок в корзинку с помидором и ушла.
— Ее нет дома, — сказала Лотте. — Вышла куда-то. Мистер Вуд на кухне, если надо.
Она подняла с пола пластиковый мешок с мусором.
— Сегодня затишье, мы даже не ожидали. Всего три двухместных забронировано. Ну и хорошо. У миссис Вуд болит голова. У моей мамы тоже голова болела, так боденский врач сказал ей, что это мигрень, и запретил есть копченую рыбу…
— Когда моя смена? — перебила ее Софи.
— Сегодня вечером дежуришь на кухне. У Кевина выходной, а Мишель работает в столовой. У моей мамы боли всегда начинались в один и тот же день месяца, а зимой, когда ночи были длинные и солнце мы видели только в обед, ей совсем плохело. Ужас! В Бодене и помереть недолго. Ни за что туда не вернусь.
— Понимаю, — сказала Софи, протискиваясь мимо Лотте с мешком.
Затем она помчалась наверх, перепрыгивая по три ступеньки зараз. Кто-то бросил на лестнице обертку от конфеты, и Софи ее подняла, помня о мигрени Хилари. Сверху донесся грохот и визг музыки. На кухне было пусто и не убрано, то же самое — в комнатах Адама и Гаса. Дверь в комнату Джорджа оказалась закрыта.
Софи немного постояла перед ней, запихивая обертку в карман джинсов. Затем постучала. Ей не открыли, музыка не смолкала. Софи постучала громче.
Наконец выполз Джордж. Он выглядел сонным и помятым.
— На черта ты стучишь? Вошла бы сама.
— Ну, это же все-таки твоя спальня. Личное пространство.
Джордж попятился и впустил ее. В комнате пахло постелью и табачным дымом.
— Вот бы еще братья так думали!
— Можно убавить музыку?
— Не вопрос. — Джордж покрутил регулятор громкости на проигрывателе. — Давно не виделись. После Лондона ты куда-то пропала.
— Да…
Перешагивая через одежду, разбросанные журналы и газеты, Софи прошла к расправленной кровати и села. Сидела она прямо, а не горбясь, как обычно, — будто бы извиняясь за свою худобу, за себя и вообще за все на свете.
— Кофе хочешь?
Она покачала головой.
— Может, попозже. Ты занят?
Джордж зевнул.
— He-а. Лежу вот и пытаюсь не волноваться. Мне предложили работу в магазине садового инвентаря. По идее я должен согласиться, но я боюсь. А вдруг привыкну и не захочу увольняться? Вдруг я там застряну?
— Тебя же никто не держит…
— Нет. Но так со всеми случается.
Джордж глянул на Софи и прилег на другой край постели, поперек смятых подушек.
— А у тебя что было? В Лондоне?
Софи вся сжалась.
— Как-то все нелепо вышло.
— Нелепо?
Она потянулась, потрясла руками и закрыла глаза, как будто хотела отогнать дурные мысли.
— У него новый дом. Очень красивый и обставленный так… ну, знаешь, будто там молодожены поселились. Он хочет завести кошку, и еще там этот парень… Тони зовут.
Джордж притих.
— Очуметь…
— Я ничего не поняла, — сказала Софи, сидя прямо и высоко подняв подбородок. — Только догадываюсь. На кухне куча разной техники, деликатесы, красивые часы, всюду металл, и они… ну, им как будто хорошо вместе. Уютно так. Спальни у них на разных этажах, и папа все время говорил, как Тони помог ему купить дом… и все же мне показалось, что они привязаны друг к другу.
— Жуть! — хмыкнул Джордж и подвинулся ближе к Софи. — Бедная Соф…
— Я прямо озверела от злости! Раньше я тоже злилась, но потом этот Тони открыл дверь и попытался со мной любезничать, и я взорвалась. Когда папа вернулся, я хотела обнять его и убить одновременно. Он, видимо, решил… — Софи ударила кулаками по смятому одеялу, — …что имеет право жить с кем захочется!
— Софи, это ненормально, так не должно быть…
— Гей он или нет, — продолжала она, — но сейчас он живет с другим человеком, не со мной и не с мамой! — Софи оперлась на локоть, почти вплотную придвинувшись к Джорджу. — От их дома меня затошнило. Знакомые вещи вперемешку с новыми. Да еще фотографии повсюду…
— Ну может, он действительно скучает, — предположил Джордж. — Дай отцу шанс. А маме ты сказала?
Софи прижалась щекой к одеялу.
— Нет.
Джордж разглядывал ее лицо, скулы и подбородок, изящные изгибы бровей и ресниц.
— Я думала об этом, когда ехала домой. Но пока не решилась. Ей, по-моему, полегчало от советов психолога. Она стала уверенней и все такое. Не хочу загонять ее обратно — самой же потом придется ее утешать, а она обязательно расстроится, если я заговорю о папе.
Джордж хмыкнул. Софи чуть-чуть помолчала и добавила:
— Да и вообще лучше ей не знать, что я ревную.
— А ты ревнуешь?
— Конечно! — подскочила Софи. — Конечно, ревную! Я только об этом и думаю!
Джордж опустил глаза и потрогал маленькую впадинку на одеяле, где только что была голова Софи.
— Я тоже немножко ревную.
— Ты?
— Да, — ответил Джордж и отвел взгляд в сторону. — Удивительно, как ты можешь испытывать к отцу такие сильные чувства. Удивительно!
— Вряд ли он замечает, — почти прошептала Софи.
— Должен замечать. Если тебя кто-то так сильно любит, то это вообще все меняет. Да, я знаю, мама с папой желают мне добра, но я не самое главное в их жизни. Наверное, будь оно так, мне бы это не понравилось, и все же… — Джордж умолк, а затем проговорил уже другим тоном: — Последнее время они ссорятся, как кошка с собакой. Папа прошлой ночью даже из дома ушел. Может, это и пустяки, но семья катится к чертям, и… — Он опять умолк, прикрыв рукой глаза.
— Джордж?
Он покачал головой.
— Джордж… — прошептала Софи, двигаясь ближе. — Джордж, не плачь…
— Я и не плачу!
— Хорошо, — сказала она. — Хорошо. — Затем оперлась на руки и нежно поцеловала его в губы.
Он убрал руку с лица. По щекам катились две слезинки. Софи отодвинулась, а он пробормотал:
— Необязательно…
Она покачала головой. Джордж дрожащей рукой прикоснулся к ее щеке и сам поцеловал ее, уже не так нежно. Софи обвила руками его шею, и он положил ее на горы постельного белья. Они лежали рядышком, почти соприкасаясь лицами.
Софи прошептала:
— Никто ведь не узнает?
— Нет, — ответил Джордж и заглянул ей в глаза. Поразительно было видеть их так близко. Они смотрели только на него, больше ни на кого на свете.
— Нет, — повторил он, прижимаясь еще ближе, чтобы Софи могла и вправду видеть только его. — Никто не узнает.
ГЛАВА 12
— У меня голова стольким забита! — сказала Ви Дэну. Наверняка он ее не слышит: в последние дни только и делает, что спит; но попытка не пытка. — Больше всего думаю о Софи и Джине. Неудивительно, скажешь ты. А еще мистер Паже хочет посадить во дворике вечнозеленые растения. Чтобы поддерживать внешний вид. Я говорю: «Как это поддерживать?» А он: «Не полоть же вечно эти клумбы!» Тогда я сказала: «Мистер Паже, да я лучше буду полоть их день и ночь, чем на кладбище пялиться!»
