Розамунда Пилчер - Спящий тигр
Селина начала:
— Hablo. Я говорю. Usted habla. Вы говорите… Ты был влюблен в нее?
Джордж кинул на нее короткий взгляд, но в его темных глазах не было злости — одна только боль. Потом положил загорелую ладонь поверх открытой страницы учебника и мягко произнес:
— Не подглядывай. Обманывать нехорошо.
«Ситроен» появился в Кала-Фуэрте в самое жаркое время дня. Солнце полыхало в безоблачной небесной синеве, тени были черные, а дома и пыль — ослепительно белые. На улице не было ни души, все ставни захлопнуты, а когда Фрэнсис подъехала к отелю Кала-Фуэрте и заглушила мотор своего мощного автомобиля, вокруг воцарилась тишина, нарушаемая разве что шепотом сосен, ветви которых колыхал загадочный неощутимый бриз.
Она вылезла из машины, захлопнула дверцу, поднялась по ступеням и сквозь занавес из цепочек вошла к Рудольфо в бар. После яркого солнца ее глазам потребовалось несколько секунд, чтобы привыкнуть к полумраку; Рудольфо был там — дремал в тростниковой качалке, и когда она вошла, вскочил на ноги, заспанный и удивленный.
Она сказала:
— Хэлло, амиго!
Он протер глаза.
— Франческа! Что ты тут делаешь?
— Прикатила из Сан-Антонио. Нальешь мне выпить?
Он прошел за барную стойку.
— Что тебе налить?
— Есть холодное пиво?
Она вскарабкалась на табурет, вытащила из пачки сигарету и прикурила от спички из коробка, который Рудольфо подтолкнул к ней по стойке. Он открыл пиво и аккуратно, почти без пены, налил его в стакан.
— Не лучшее время для путешествий в открытой машине, — заметил Рудольфо.
— Только не для меня.
— Для весны сейчас слишком жарко.
— Самый жаркий день на моей памяти. Сан-Антонио напоминает банку с сардинами; так здорово было вырваться на природу.
— Ты за этим приехала?
— Вообще-то нет. Я приехала повидать Джорджа.
Рудольфо ответил на это своим традиционным способом, то есть пожал плечами и наморщил лоб. Казалось, он намекает на некие сложности, и Фрэнсис сразу нахмурилась.
— Его нет в городе?
— Да нет, он здесь.
В глазах Рудольфо мелькнул хитрый огонек.
— Ты знаешь, что к нему приехала гостья? Живет в Каса Барко.
— Гостья?
— Его дочь.
— Дочь! — После секунды гробового молчания Фрэнсис разразилась хохотом. — Ты с ума сошел?
— Вовсе нет. Его дочь здесь.
— Но… Джордж ведь даже не был женат.
— Про это я ничего не знаю, — сказал Рудольфо.
— Ради всего святого, да сколько же ей лет?
Он снова пожал плечами.
— Наверное, семнадцать.
— Но это невозможно!
Рудольфо потихоньку начал закипать.
— Франческа, говорю тебе, она здесь.
— Я видела Джорджа в Сан-Антонио вчера. Почему он мне ничего не сказал?
— Даже не намекнул?
— Нет. Даже не намекнул.
Вообще-то, это было не совсем так: все его вчерашние действия были довольно необычными и поэтому с точки зрения Фрэнсис выглядели подозрительно. Внезапная необходимость срочно отправить телеграмму — это при том что он был в городе всего день назад, — поход в магазин к Терезе, торгующей исключительно женскими вещами, и, наконец, его последнее замечание о том, что у него есть много дел поважнее кошки, которые зовут его назад в Кала-Фуэрте. Весь вечер и последующую ночь Фрэнсис перебирала в уме эти три загадки, убежденная в том, что от нее ускользнуло нечто важное, так что утром, не в силах и дальше оставаться в неведении, она решила поехать в Кала-Фуэрте и выяснить, что все-таки происходит. Если окажется, что выяснять нечего, она просто повидается с Джорджем. Кроме того, переполненные людьми улицы Сан-Антонио действительно начали действовать ей на нервы — тем заманчивее на их фоне казался Кала-Фуэрте с безлюдной синей бухтой и свежим ароматом сосен.
А теперь вот это. Дочь. У Джорджа есть дочь. Фрэнсис затушила сигарету, заметив, что рука у нее дрожит. Стараясь казаться как можно спокойнее, она спросила:
— И как ее зовут?
— Сеньориту? Селина.
— Селина. — Казалось, это имя оставило неприятный привкус у нее во рту.
— Она очень хорошенькая.
Фрэнсис допила свое пиво, поставила на стойку пустой стакан и сказала:
— Думаю, мне лучше поехать и самой все выяснить.
— Что же, поезжай.
Она соскользнула с табурета, подхватила свою сумочку и направилась к выходу. Уже в дверях она вдруг обернулась — Рудольфо смотрел на нее, и в его лягушачьих глазах чудилась насмешка.
— Рудольфо, если я соберусь тут заночевать, у тебя найдется для меня комната?
— Конечно, Франческа. Я прикажу приготовить тебе номер.
В облаке пыли она подрулила к Каса Барко, оставила «ситроен» в единственном клочке тени, какой смогла найти, и пошла к дому. Она открыла выкрашенную зеленым дверь и позвала: «Есть кто дома?», — но ответа не последовало, так что Фрэнсис прошла внутрь.
Дом был пуст. В нем сладко пахло фруктами и древесной золой, в окна с моря задувал прохладный ветерок. Она бросила сумочку на стул и обошла гостиную, выискивая приметы женского присутствия, однако ничего не обнаружила. С галереи до нее донесся негромкий шорох, но когда Фрэнсис, слегка вздрогнув, подняла голову, то увидела, что это всего лишь дурацкая кошка, которая спрыгнула с постели и спускалась по лестнице, чтобы поприветствовать посетительницу. Фрэнсис терпеть не могла кошек, особенно эту, поэтому она оттолкнула Жемчужину ногой, однако достоинство той ничуть не пострадало: кошка с молчаливым презрением повернулась к Фрэнсис спиной и, высоко задрав хвост, прошествовала на террасу. Фрэнсис двинулась за ней, по дороге взяв со стола бинокль Джорджа. Эклипс мирно покачивался на якоре. Фрэнсис подняла бинокль, настроила фокусировку, и яхта со всеми, кто был на ней, вдруг оказалась совсем рядом. Джордж был на кокпите: он дремал, растянувшись на скамье, в своей старой фуражке, сдвинутой на глаза, и с раскрытой книгой на груди. Девушка лежала на крыше каюты — казалось, вся она состоит из длинных ног и рук и копны светлых волос. На ней была рубашка, явно принадлежавшая Джорджу, но лица Фрэнсис разглядеть не смогла. Казалось, между ними установилось доверие и дружба; Фрэнсис нахмурилась и опустила бинокль. Она поставила его обратно на стол, а потом налила себе стакан прохладной сладкой воды из колодца Джорджа, вышла с ним на террасу, оттащила расшатанные останки тростникового стула подальше в тенек навеса, уселась поудобнее, вытянув ноги, и приготовилась ждать.
Джордж спросил:
— Ты уже проснулась?
— Да.
— Думаю, нам пора собираться. Ты и так пробыла на солнце слишком долго.
