Юлия Туманова - Семь верст до небес
— А?
— Та-ак! Братец мой разлюбезный, все-таки стоит выпить! Может, начнешь разговаривать, как человек. А то слова из тебя не вытянешь.
Она решительно двинулась к бару.
— Оль, да не влюбился я, не влюбился, — торопливо ответил Кирилл, осознав, что если он и дальше будет молчать, сестрица действительно накачает его спиртным. — У меня на работе проблемы!
— А у кого их нет? — усмехнулась она, задумчиво перебирая бутылки. — Ты виски будешь или коньяк?
— Мартини я буду, — обреченно вздохнул Кирилл.
— Э, нет, это баловство. Давай уж вмажем по-серьезному.
И они вмазали. Первые полчаса Кирилл еще хорошо помнил, что должен найти того героя, который решился подделать его подпись. Найти и обезвредить. Заодно устроить разнос службе безопасности. И еще постараться не слишком затягивать процесс в суде. Вот чего ему не хватало для полного счастья, так это разборок с неизвестным прохиндеем, который по поддельным документами продал когда-то принадлежавший Кириллу торговый комплекс! Полная засада!
Где-то после пятого или шестого бокала коньяка вместо определенных планов на будущее осталась только горечь и острое чувство собственной неполноценности.
— Как же я прошляпил, а? И печать-то не украли, понимаешь, не украли, а только взяли попользоваться! Кретин, вот я кто, полный кретин! В сейфе, блин, запонки храню, а печать валяется себе где попало! И документы на нашем бланке отпечатаны, понимаешь? Во! Значит, пришли в гости, взяли что надо, и всех дел! А я теперь расхлебывай, по судам ходи. Мало мне геморроя!..
— …а я ей говорю, если Тимур вам что-то обещал, то с него и спрашивайте. Стой-ка, у тебя что, правда геморрой?!
Ольга всхлипнула и потянулась гладить несчастного братца по голове.
— Еще какой! — ловко увернувшись, простонал он. Ему не хотелось, чтобы его жалели. Он — сильный и умный, а временные трудности бывают у любого человека.
Кирилл предложил выпить за это, и после очередного глотка речь его наполнилась пафосом.
— Я их всех уделаю, ясно?!
— Я тоже! — вторила ему Ольга.
— Не дам мое честнее имя порчить. Прочить. Е-мое… Порочить не дам!
— Да! Не дадим! Врагу не сдается наш гордый «Варяг»! — подтвердила она.
Кирилл икнул и растерянно уставился на сестру:
— Это что такое?
— Это песня, — пояснила Ольга и добавила, нерешительно пожав плечами: — Вроде бы.
— Не, — он помотал головой, — какая ж это песня? Вот я знаю песню! Мм… Я знаю много песен, правда! Сейчас.
Он покачался из стороны в сторону, а сестра в это время с огромным вниманием смотрела ему в рот.
— От улыбки станет всем светлей, от улыбки в небе радуга загнется! — затянул Кирилл и с досадой хлопнул себя по колену. — Нет! Запнется!
— Зажмется! — подсказала Ольга. Он недоверчиво сморщил нос.
— Дурацкая песня! — махнула рукой сестрица. — Давай вот эту споем, помнишь, бабушка ее всегда пела. Ну, про коня!
И они, закатывая глаза от восторга, заорали вразнобой, путая слова и сбиваясь с мотива:
— Ой, мороз, мороз, не морозь меня! Моего коня, ла-ла-ла. У меня жена ой красавица! Ждет меня с войны, ждет, печалится! Я приду с войны, ла-ла-ла, напою коня, обниму жену!
В этом месте Ольга, растрогавшись, принялась всхлипывать.
— Ты что, плачешь? — насторожился Кирилл и подполз к ней поближе.
Ковер, на котором разгоралась стихийная попойка, сбился в кучку и пополз за Кириллом. Он с досадой лягнул его, почувствовав некое неудобство передвижения.
Заметив его неловкие попытки освободиться, Ольга расстроилась окончательно и заревела в голос.
— Ты… ты… ты ногу вынь, — посоветовала она сквозь слезы.
— Какую ногу?
— Свою.
Он внимательно осмотрел собственные конечности, наполовину скрытые ковром, и задумался.
— Левую или правую?
— Обе! — рыдала Ольга.
Кое-как разобравшись, он дополз до нее, прижал к боку и стал убаюкивать.
— Ты не плачь, слышишь? Не надо плакать. Все будет хорошо.
— Не будет!
— Я тебя когда-нибудь обманывал? — спросил он сердито, точь-в-точь с интонацией «ты меня уважаешь?»
Ольга потрясла головой.
— Я замуж хочу, Кирилл! Мне тридцать два года, понимаешь?
— Нет, — честно ответил он.
— Я детей хочу, — попыталась внести ясность она. Это желание показалось ему вполне обоснованным. И о чем-то смутно напомнило. Кажется, он сам недавно думал на эту тему и примерно такими же словами. Или нет?
— Роди! Тьфу, рожай! — разрешил Кирилл. — Я буду дядей!
— А папой кто будет? — строго поинтересовалась Ольга.
Он огляделся, но достойных кандидатур поблизости не обнаружилось. Недостойных тоже.
Кирилл разочарованно присвистнул и потянулся к бокалу.
— Ну, пусть этот твой… Витя.
— Митя он. Да какой из него папа? Ну почему мне всегда попадаются одни козлодуи?
— Кто-кто? — уточнил Кирилл, едва не расплескав коньяк.
— Или это я коза? — пожала плечами сестра и тоже взялась за бокал.
— Нет, ты не коза! — убежденно возразил Кирилл. — Просто тебе не везет, вот и все. Ты еще не встретила свою эту… половинку.
Она закашлялась, и ему пришлось аккуратно постучать ей по спине, отчего Ольга ударилась носом об его коленку.
— Сила есть, ума не надо! Какая еще к черту половинка?! Ты мне тут еще про любовь расскажи!
— И расскажу! — упрямо заявил он, хотя сказать по этому поводу ему было нечего.
— Ну-ка, ну-ка, интересно послушать?
Она устроилась поудобней и сделала еще глоток. Кажется, зря. В голове было горячо и звонко, перед глазами что-то прыгало, а разговор пошел такой интересный, что требовалось сосредоточиться.
— Значит, так, — начал Кирилл и надолго замолчал. Ольга терпеливо ждала, но сидеть было неудобно, и она, вытянув ноги, прилегла к брату на колени. Прямо перед ней свесилась его голова с закрытыми глазами. Ольга хотела спросить, почему он закрыл глаза, и кто, собственно, будет рассказывать про любовь, и зачем так громко храпеть. Но ничего не спросила, а только всхлипнула в последний раз и тоже заснула.
* * *Заснули они вместе, в обнимку, и на удивление быстро, хотя Алена подозревала, что всю ночь придется нести вахту у двери. Но потом махнула рукой.
С утра вчерашнее происшествие показалось еще страшней, и ненужные, бессмысленные вопросы поползли в голову, и воображение рисовало, что бы было бы, если бы…
Глупо!
Может быть, стоило все-таки позвонить в милицию?
Ну да, и признаться, что звезданула молотком незнакомого бугая. Просто так. Ведь он ничего даже сказать не успел, а уж сделать — тем паче. Милиция, наверное, очень обрадуется, узнав, что еще «есть женщины в русских селеньях!» Да и отправят ее подальше, вот и все.
