Инга Берристер - В руках судьбы
— Оставь, Майкл, — сказал он. — Боюсь, что мы с Мэгги уже все решили без тебя и собираемся уйти…
Девчонка удивленно уставилась на него. Он взял ее за руку и повел прочь из зала.
— Майкл… — вдруг проговорила девушка и попробовала вырваться.
— Забудь о нем. Он тебя не стоит, — решительно заявил Филип. — Ну, все, успокойся и пошли.
Он буквально затолкнул ее в машину, пристегнул ремнем и захлопнул дверцу. Сам уселся за руль и завел мотор. Выглядела девчонка очень неважно.
— Что плохо? — поинтересовался он. — Тебя случайно не тошнит?
Она покачала головой.
— Слушай, скажи мне, где ты живешь? — Молчание. Филип нахмурился и глянул на свою пассажирку — та заснула. Он помрачнел. Ну вот. Спит как дитя, а она и есть дитя. Напилась, дурочка, и отрубилась в одну секунду. Сколько же она выпила? Вполне достаточно, чтобы попасть в историю. Да еще и других вовлечь в беду. Надо было проявить благоразумие и оставить ее там. Уж кто-нибудь наверняка доставил бы ее домой. Или вряд ли…
Теперь ему придется заниматься этой девчонкой, А у него завтра утром самолет, не опоздать бы. Сам создает себе проблемы. Вся беда в том, что у него слишком развито чувство ответственности. А все потому, что он — старший брат. Две сестры — дело нешуточное.
Филип глянул на себя в зеркальце, усмехнулся. Как быть? Не станет же он сейчас поворачивать обратно и вести девчонку прямо в лапы Майкла Хёндри, Проще всего отвезти ее к себе домой, положить спать в свободной спальне, а рано утром, до отъезда в Нью-Йорк, отправить ее на такси. Да перед этим отчитать хорошенько. За ночь красотка протрезвеет и поймет, как безответственно вела себя на вечеринке…
Он еще раз безуспешно попробовал разбудить девушку, понимая, что это бесполезно. Правда, в какой-то момент она вдруг приоткрыла глаза, посмотрела на него непонимающим взглядом и снова заснула.
Утром он принял душ и заглянул к ней в спальню с чашкой кофе. Девчонка проснулась и, увидев его, закрылась простыней до самого горла.
— Вижу, ты уже проснулась, — сказал он. — Это хорошо, потому что через полчаса мне нужно уходить. Я отвезу тебя домой. Вот кофе, а если тебе понадобится аспирин, ты найдешь его в шкафчике в ванной.
Он говорил совершенно обычным тоном, вел себя, как ни в чем не бывало, потом присел на край кровати и начал рассматривать ее. Выглядела она очень неважно.
— Собираешься встать? Может, помочь? — спросил он.
Девчонка отчаянно замотала головой. Филип нахмурился — да эта дурочка, видно, решила, что он ее?.. Он чуть не расхохотался и едва удержался оттого, чтобы отчитать ее за такие глупости. Неужели ей пришло в голову, что он мог воспользоваться ее беспомощностью? Филип даже выругался про себя. Он вспомнил, как нес ее на руках из машины в дом, еще поразился, какая она маленькая и легкая. А девчонка доверчиво пристроила голову у него на плече: Она выглядела по-детски беззащитно, когда он умывал и раздевал ее: снял эти дурацкие черные капри, легкомысленный топ, уложил в постель в соседней спальне. Да он это сделал без всякой задней мысли, отнесся к ней, как к младшей сестре, а она считает его насильником!
Надо проучить эту дурочку и сказать, что я был с ней этой ночью, решил Филип, хмуро поглядывая на девчонку. Тогда, может, поймет, что бывает, если вести себя, так безрассудно.
На барбекю он сразу догадался о причине ее маскарада и рискованного эпатажа. Маленькая дуреха врезалась по уши в Майкла Хендри который ни одной юбки не пропустит. А он приперся на вечеринку с какой-то глупой куклой, вот девчонка и решила отомстить.
Ну и дурочка. Теперь решила, что он овладел ею, пока она пребывала в бесчувственном состоянии; Филип, видел, какой ужас застыл в ее глазах от одной мысли, что это произошло. Он приоткрыл рот, чтобы объяснить ей все, но вдруг передумал. Может быть, стоит так и оставить ее в безвестности? Пусть думает, что все так и было. Она напугана и потрясена, поэтому если он не станет разубеждать ее, то девчонка больше не будет вести себя так глупо.
Филип догадывался, что по складу характера она совсем другая, так что, скорее всего, потрясение пойдет ей на пользу. Правда, это немного жестоко с его стороны. Но если она впоследствии будет, осторожней с мужчинами, значит, он наставил ее на путь истинный, как банально это ни звучит.
Итак, решив скрыть от девушки правду, он усмехнулся, потянулся к ней, взял за плечи, а когда она попыталась высвободиться, спросил:
— В чем дело? Ночью ты была совсем другой…
Филип ощутил, как она вся задрожала, в ее глазах появилось отчаяние. Сердце его дрогнуло, но он не позволил себе сочувствовать глупой девчонке.
— Разве я тебе не понравился, а? — тихо и ласково спросил он. — Знаю, у тебя это было в первый раз, но ты, вроде бы, проявила настойчивость… А уж потом мы с тобой неплохо развлеклись.
Зачем он так бесстыдно врет?
— Ну что с тобой? — спросил он шепотом. Его пальцы скользили по ее коже, нежно, осторожно ласкали шею, плечи.
Неожиданно он почувствовал, как сжались, окрепли соски, и в этот момент, словно нарочно, он провел пальцем по ее горлу вниз, почти к самой груди, прикрытой простыней. Филип увидел в ее глазах все ту же неприязнь, и ему стало не по себе. Может, он слишком увлекся? Может, хватит с ней играть? Она уже все поняла, урок преподан.
Но тут он почувствовал, как нежная кожа девушки покрывается мурашками от его прикосновений. Его тело мгновенно отреагировало на это ощущение, чувства опередили разум, возбуждение затмило все благородные мысли. Он прижал ее к себе, она стала вырываться, правда, не слишком сильно, и Филип сжал, ее так, чтобы девушка шевельнуться не могла.
Он взял ее за подбородок и повернул голову к себе. Глаза его видели только ее приоткрытый чувственный рот.
Потом он убеждал себя в том, что вовсе не собирался целовать ее, что получилось все случайно. Если бы не упала простыня, которой она прикрывалась, и не обнажились прелестные полные груди с окрепшими сосками… Он даже не почувствовал, как ее ногти впились в его руку.
Потеряв голову, Филип припал губами к ее губам, лаская рукой великолепную грудь.
Если раньше он только догадывался о том, что девчонка неопытна, невинна, то ее реакция на поцелуй доказала это в полной мере. Девушка словно окаменела в его объятиях, губы ее дрожали… Да она не умеет целоваться! Впервые в жизни Филип понял, как потрясающе соблазнительна бывает невинность.
На мгновенье, одно только мгновенье, им овладело дикое желание продолжать. Целовать ее до тех пор, пока эти пугливые губы не станут отвечать на поцелуи, пока ее тело не будет извиваться в томительной истоме. Ласкать ее чудесные девичьи груди, касаться дразнящими поцелуями этих дивных сосков. Он будет осторожным, нежным, ласковым. Докажет, что ей нечего бояться любви. Научит ее…
