Инга Берристер - Созданная для любви
Обзор книги Инга Берристер - Созданная для любви
Что ж, это будет фиктивный брак, не более того!
И даже когда Лесли понимает, что на самом деле любит Невила, она ни на минуту не верит, что счастье для нее возможно…
Инга Берристер
Созданная для любви
1
— Бог мой, глазам своим не верю!
Лесли застала отца за чтением газеты. На первой полосе прямо под передовицей красовалась его фотография с крупной подписью: «Сэр Рандолф О'Коннор, Посол Ее Величества в Аджмане».
— Они поторопились, детка. Пока еще нет официального решения на сей счет — проворчал отец, складывая газету и целуя ее в подставленную щеку.
За последние пять лет в его жизни случилось много перемен, неизменным оставалась только привязанность к дочери. Он порой поражался, как разно могла выглядеть его Лесли. Секунду назад она была ребенком, милой проказницей, теперь же перед ним фантастическая и загадочная женщина.
Пока он завтракал, она тихо уснула в кресле. Сэр Рандолф пожалел ее — Лесли в последнее время очень много работает. Он заметил, как что-то переменилось в ней с тех пор, как она вернулась с Менорки. Но все попытки узнать подробности ее поездки туда наталкивались на глухое сопротивление. Но… В конце концов, с тех пор прошло пять лет. И он примирился с новым образом жизни Лесли и был искренне счастлив, что дочь всегда находится рядом с ним.
Три года назад сэр Рандолф покинул свое имение «Маллигар» недалеко от Ливерпуля и вместе с дочерью переселился в столицу. Однако Лесли на новом месте жительства не пожелала вплотную заняться делами отцовской компании «Барнард ойл» и организовала свой собственный бизнес. Тем не менее она твердо обещала отцу, что когда наберется опыта в ведении дел, то займет один из постов в семейном предприятии. Пока же ее дела шли очень хорошо, но отдельно от дел отца. «Барнард ойл» бурно развивалась благодаря организаторскому таланту сэра Рандолфа, и он уже не мог лично руководить всеми бесчисленными филиалами и отделениями. А потому, чтобы освободить себя от рутинных дел для стратегического руководства, он завел штат директоров, менеджеров высокого уровня. Теперь перед ним открывались новые горизонты.
Отправиться в один из эмиратов в качестве посла сэру Рандолфу предложил премьер-министр. И теперь пресса гадала, почему выбор пал именно на сэра Рандолфа. Большинство утренних газет были заполнены статьями о нем, о его бизнесе, о его финансовом положении. В одной или двух появились фотографии Лесли.
Некая более серьезная газета поместила относительно подробную статью с биографией сэра Рандолфа. Статья хвалебная, автор пел дифирамбы его безукоризненной репутации, честности в ведении дел, верности интересам страны, подчеркивались его хорошие манеры и огромный опыт бизнесмена.
Несколько строк было посвящено и Лесли О'Коннор, где отмечалось, что в связи с особым характером миссии ее отца ей придется трудно в ближайшие несколько лет: Аджман — страна ортодоксального ислама и женщина там лишена каких бы то ни было прав. Строгая восточная мораль предписывает иные формы поведения, резко отличные от тех, к которым привыкли на Западе. И дочь посла, типичная западная женщина, лицо страны, которую она представляет, должна будет либо играть по местным правилам, либо оставаться дома.
Обо всем об этом сэр Рандолф и переговорил с Лесли, разбирая утреннюю почту.
— Конечно, Министерство не настаивает, но мне дали понять, что было бы лучше, если бы ты отправилась со мной, как того требует протокол. И мне спокойней.
— Конечно, папа, я с тобой хоть на край света.
— Да, но… Мусульманские мужчины, детка, не слишком хорошо относятся к европейским женщинам. Надеюсь, ты понимаешь, о чем я говорю. Ты должна будешь вести себя безупречно. Для тебя жизнь в Аджмане будет сравнима с жизнью в настоящем суровом монастыре. Это тебе не экскурсия в уик-энд. Хорошенько подумай об этом.
— Я не в первом классе, папочка, и достаточно осведомлена об исламе. Ты же знаешь мой характер, неужели ты мог подумать, что я подведу тебя?
— Я совершенно в тебе уверен. Но ты должна быть готова и к тому, что, если последуешь за мной, правительство Аджмана найдет людей, которые будут тщательно копаться в наших биографиях.
— Так серьезно?
Отец утвердительно кивнул, и воцарилась тишина: Лесли думала о своем прошлом. Вот уже пять лет она не дала повода ни одному мужчине хоть на сколько-нибудь приблизиться к ней, не то чтобы затеять интрижку. Все это время она оставалась одна как перст. Более того, следуя твердому правилу, однажды установленному ею, она старалась не видеться с одним и тем же мужчиной чаще чем раз в месяц. А если интересы дела настоятельно этого требовали, то вела себя как Снежная Королева. Так что в этом плане ее репутация была безупречной. Впрочем, о ее поведении прекрасно известно отцу. Поэтому у него нет повода беспокоиться.
А что, если действительно покинуть Англию? Ведь, собственно говоря, ничего страшного не случится. Она и так почти не выходит из дому с тех пор, как они переселились в Лондон. Не сменить ли один монастырь на другой?
Лесли с юных лет испытывала неподдельный интерес к компьютерам. А когда у нее появилось больше свободного времени, она закончила курсы программистов и, благодаря острому от природы уму, еще сильнее обостренному одиночеством, неплохо освоила ремесло программиста-системщика, что позволило ей выполнять довольно серьезные заказы для крупных компаний. Помимо того, что это не позволяло ссохнуться ее мозгам, пришла и видимость некоторой независимости от отца. Где писать программы — решительно все равно, хоть на Востоке, хоть на Луне, нашлось бы место для компьютера… Отец прервал ее размышления.
— Думаю, ты поможешь мне уломать нескольких упрямых шейхов сдать нам в аренду десяток-другой нефтеносных участков.
— Единственное, о чем я буду жалеть, — ответила она, — это о свиных стейках.
Не о сексе же ей жалеть. Все ее эмоции были глубоко похоронены на том берегу, где состоялось злосчастное рандеву с Невилом Хаггинсом. Господи, какой же она была наивной тогда! Как радовалась его ласкам и поцелуям, как хотела заняться с ним любовью! Тень набежала на лицо Лесли, губы скривила ироническая усмешка. Нет, если тогда отвергли ее чистый порыв, теперь она никому не даст шанса.
Завтрак кончился и настала пора придать себе деловой вид. Лесли раз и навсегда избрала для себя имидж бесконечно холодной, отстраненной и возвышенной женщины. Образ, который вызывал у мужчин не жар желания, но восхищение недоступной красотой. Они держались с ней подчеркнуто ровно, сдержанно, чего, казалось, она от них и требовала. Она была словно Спящая Красавица, которая укололась однажды в юности и теперь ожидала спасительного поцелуя. Так, во всяком случае, горько думала о себе Лесли за утренним туалетом.
