Маргарита Южина - Снежный ангелочек
– А вернее, как его вытянуть из ямы!
– Юля… уйди отсюда… – наклонив голову, сквозь зубы прорычал Семен.
Юлька тоже не хотела сдаваться. А Шура стояла и ждала, как же Семен станет разбираться.
– Я сказал, уйди. – Глаза Семена наливались кровью, точно у быка.
Но и Юлька была еще та штучка.
– Я, конечно, уйду, Сенечка. Только как же «Как меня достала эта Шура», «Кто только притащил сюда эту размазню?» или «Спихну ее сегодня художнику, он все равно в бабах ни хрена не смыслит», а?
Шура задохнулась от возмущения. Спихнуть? Ее? Художнику? А ей Семен говорил о том, как было бы хорошо спихнуть художнику Юльку!
Девушка повернулась и побежала к дому.
– Шура! – слышала она крик позади себя. – Шура, погоди!
Она уже поняла, у кого спросит адрес. Официант Ванюша обязательно должен знать, куда выезжал на работу. Она прошла в дом, но теперь нигде не было официанта.
Шура опять услышала за собой шаги и поняла, что надо срочно, просто очень срочно что-то делать.
– Алло… – быстро набрала она номер единственного мужчины, которого знала.
В трубке раздался радостно-пьяный голос:
– Ал-лё! Арченко! Шурка! Ты решила поздравить своего шефа?! Ну молоде-е-ец!
Семен был совсем рядом, за спиной, поэтому она включила артистизм на полную мощь:
– Милый, ты говорил… куда мы едем? На Кипр?
В трубке немного помолчали, а потом шеф удивленно завопил:
– Шурка-а-а! Ты в самом деле, что ли, устроилась в артистки? На Кипр заработала? Тогда… Может, на Гоа?
– На Гоа? – кокетливо хихикнула Шура и чуть отодвинула трубку от уха, чтобы Семену было слышно, что она говорит с мужчиной. – Любимый, ну, если ты предлагаешь на Гоа, тогда…
– Да нет, я, собственно, не предлагаю, просто я с семьей там собираюсь отдохнуть… могли бы пересечься.
Шура прижала телефон к уху. Мог бы, паразит, про семью и не говорить.
– Хорошо, я подумаю… – делано вздохнула она. – Возможно… Да… поедем в Европу.
Шаги удалялись, а потом и вовсе стихли.
– Нет, ну если в Европу, то… слышь, Шур, а ты меня можешь пригласить к вам на съемки, а? Вот ужас до чего живых артистов хочется посмотреть.
– Да пошел ты… – расстроенно ответила Шура и отключила телефон.
Она обернулась, Семена не было. Зато к ней подбежала Алька.
– Шура! Я узнала! – таращила она круглые, как у совы, глаза. – Юлька на самом деле очень богатая! Я растормошила Гарика, и он… в общем, путем некоторых ухищрений мне удалось выпытать, что их с Юлькой познакомила какая-то подруга.
– Ты не толкала ему иголки под ногти? – на всякий случай уточнила Шура.
– Обошлось без этого… – махнула рукой Алька. – В общем, дозвонилась я до подруги, представляешь? Ну… она, конечно, уже ни петь, ни рисовать… Но мне удалось выяснить, что Юлька очень богатая особь. Но почему-то у нее никогда нет при себе денег. То есть она разъезжает на дорогущей машине, а вот расплатиться в кафе никогда не может. Даже если только кофе пьет. Боже мой, как же живут люди!
– Значит, все верно, – медленно проговорила Шура. – Все так, как нам Юлька и рассказывала. А про мужа, про ребенка? Про ее мужа ты спросила?
– Спросила, да что толку. Эта дива мне тут же начала бухтеть про собственного супруга. Говорю же, она пьяная в хлам.
– Девушки, вы кого-то ищете?
Шура повернулась. Перед ними стояла Елена Леонидовна и приветливо улыбалась. Алька тут же зачем-то сделала неловкий книксен и унеслась со страшным грохотом.
– Какая веселая девушка, – проговорила Елена Леонидовна Альке вслед, а затем внимательно посмотрела на Шуру. – Вы выглядите совершенно очаровательно, – продолжила женщина. – Но только почему у вас все время грустные глаза?
– Спасибо… А глаза… да нет, что вы! Это у меня от рождения… такой разрез глаз просто.
– У вас прелестный разрез глаз, посмотрите! – Она провела ее в комнату, которая была ближе других, и указала на зеркало.
– Спасибо… – даже не глянула в зеркало Шура и вдруг спросила: – Извините, а вы не знаете, какой адрес у этой дачи?
– Знаю. И даже догадываюсь, зачем он вам нужен.
– Догадываетесь?
– Конечно. Вас кто-то обидел, и вы хотите уехать. Немедленно, прямо сейчас… Чтобы сидеть в одиночестве и рыдать, да?
Шура покраснела. Эта женщина буквально читала все ее мысли.
– А еще, – хитро улыбнулась Елена Леонидовна, – я догадываюсь, из-за кого у вас такое настроение. Это же из-за Семена, правда?
Шура даже испугалась, неужели ее чувства настолько откровенно видны, что даже малознакомый человек без труда все понял!
– А… почему вы так решили?
– Ну-у… – усмехнулась женщина. – Уж очень влюбленными глазами он на вас смотрит, а вы стараетесь этого взгляда не замечать. И слишком уж вы натужно принимаете ухаживания нашего Лелика.
– Лелика? А это кто?
Женщина засмеялась и махнула рукой.
– Это наш вечный герой-любовник. Художник. Он просто безоружен против молодых девчонок. И все же… Чем вас обидел Семен? Даже не так… Семен слишком сердечный и тонкий человек, чтобы обидеть. За что вы на него обиделись?
Шура так долго скрывала свои чувства к Семену даже от себя самой, что не стала отпираться:
– Здесь… понимаете, здесь не обида. Семен очень хороший человек, но есть обстоятельства…
Женщина некоторое время помолчала, а потом сказала:
– Миленькая, если такие обстоятельства существуют, надо бороться с ними, а не с Семеном.
– Я не могу бороться. Я не мастер по греко-римской борьбе.
В это время в двери заглянул Семен, и Шура просто не знала, куда ей теперь деваться. Она смотрела на этого такого важного и нужного в ее жизни человека и боялась. Боялась, что не справится с собой.
– Шурочка, – как спасение, раздался голос Лелика, – вы обещали мне, что я вас нарисую!
– Странное обещание, – хмыкнул Семен.
Но Шура уже вскочила и понеслась к двери:
– Да-да, я помню. Пойдемте!
Глава 9
Они даже не стали далеко уходить, Шура нырнула в дверь их с Алькой комнаты, художник вошел следом.
– А у вас… есть там какие-то… краски, я не знаю, бумага? – нервно спрашивала Шура, стараясь сосредоточиться на позировании.
– Краски? – вздернул бровь художник. – Нет, у меня при себе всегда имеется… волшебный карандаш. Оп!
Жестом фокусника он выудил из кармана обычную гелевую ручку.
– А вот бумага… – Мужчина стал шариться по карманам. – Знаете, бумага – это банально. Вы такая… воздушная, легкая… как перышко…
– Вы хотите нарисовать меня на туалетной бумаге? – боялась догадаться Шура.
– Н-не совсем. На салфетке.
Мастер вытащил из кармана чуть помятую салфетку и с воодушевлением уставился на прекрасную натурщицу.
– Погодите, Шурочка… Садитесь вот сюда и… Ага! Вот это блюдо с фруктами изумительно подойдет. Потом я сделаю из фруктов новогодние шары. Вот так… постарайтесь не слишком двигаться… Все… уже пишу…
