Чума на его голову (СИ) - Беж Рина

Моя малышка идеальная. Податливая, красивая, невозможная и доступная. Я мог к ней прикасаться, как мне нравится, и она охотно позволяла это делать.

Слов не было… С ними у нас и так было сложно, потому сейчас они не требовались. Говорили наши тела: ее стонами, моим тяжелым дыханием, ее ладонями, скользящими по моей груди, моими пальцами, нетерпеливо стягивающими с нее пижаму, губами, которые непрерывно встречались, и взглядами, что разбивались друг о друга от этого откровения.

Моя…

Моя принцесса. Моя девочка. Моя любимая.

Ее скрывали ночные тени, мне было мало лунного света, который скользил по ее груди, или это проглядывала ревность – не знал. Хотелось видеть ее четко, любоваться, наслаждаться, фиксировать каждую эмоцию.

Протянул руку к прикроватной лампе и нажал на выключатель.

– Не надо света, – попросила она, отворачиваясь, но я не позволил, удержал на месте.

– Надо, моя хорошая. Иначе потом ты будешь думать, что тебе приснился сон, а я хочу, чтобы ты знала, что все происходит наяву.

Александра была совершенна, впрочем, я всегда это знал. Тонкая талия, длинные стройные ноги, высокая грудь, к которой снова и снова тянулись руки, припухшие губы, которые она кусала вместо меня.

Отзывчивая, открытая, с затуманенными глазами.

Три года, дьявол.

Целых три года я представлял себе этот момент, но так и не подготовился к тому, насколько это будет охрененно.

Насколько это будет моё.

– Моя девочка, – выдохнул в сладкие губы, когда мы стали единым целым.

Целовал ее ресницы, скулы, кусал ее подбородок, пока она привыкала. Медленно, только медленно, пока только так… Бесконечно, бесценно, и одна боль на двоих, которую я сцеловывал, едва замечал слезы у нее на щеках. Моя боль, пусть будет моей.

Ускорился только когда она открыла сияющие глаза и кивнула. Маленькая, храбрая принцесса, довершая всю себя.

Дыхание рваное, глаза – бездонная пропасть, в которую я погружался с каждым новым движением. И пофиг было на все, кроме нее.

Кроме нас.

Тихие, протяжные стоны… сбивчивый шепот, в котором она просила «еще»… наши движения навстречу друг другу… мое имя, которое сорвалось вместе с ее дыханием…

Меня разрывало на части, и я понимал, что в первый раз она вряд ли взлетит так высоко в удовольствии, как я бы хотел, но все же старался.

Секунда…

Максимум две…

Она вздрогнула, и я поймал ее стон – мой стон, потому что все ее стоны с этого момента становились моими.

Отныне и навсегда.

А на все остальное было плевать.

Глава 15

Когда я проснулась, Демида в комнате уже не было, и, если бы не вмятина на соседней подушке, вполне могла бы подуть, что все происходившее ночью мне только приснилось.

Хотя… нет. Не подумала бы.

Ощущения внутри не походили на сон. Да и силу обнимавших до утра рук я все еще чувствовала. Вставать безумно не хотелось, как и вообще двигаться. Но утро наступило, а вместе с ним пришло осознание того, что случилось прошлой ночью, и что ждет меня в будущем.

Что бы ни говорил Демид, но Алиса никуда не делась. И как прежде оставалась его невестой. Но несмотря на это я поняла главное, то, о чем должна была знать давно: я принадлежу Демиду и всегда ему принадлежала.

Откинувшись на подушку, прикрыла глаза и вспомнила наш ночной разговор…

– Сашка, ты была мне нужна все эти годы, – Демид настойчиво вглядывался в мои глаза, будто пытался прочесть в них ответ на то, что его волновало.

– А, по-моему, ты на меня сердился и старался избавиться, – не соглашалась я.

– Глупости! Просто ты многого не знала и не испытывала тех чувств, которые испытывал я. Мне уже давно хотелось взять тебя за руку и уйти из дома, но ты бы, наверняка, этому воспротивилась.

– Странно. Мне казалось, ты всячески пытался заставить меня возненавидеть тебя.

– И мне это удавалось?

– Нет. И не удастся никогда, – заверила со всей горячностью.

– Уверена?

– Конечно, а если сомневаешься, то просто совсем меня знаешь.

– Кто же тебя знает, если не я? Я почти всю твою жизнь направлял тебя, следил за каждым твоим шагом, а теперь мне знакома каждая частица твоего тела.

Демид неторопливо отвел волосы от моего лица и коснулся большим пальцем нижней губы, немного ее прижимая. Щеки мгновенно заполыхали.

– Спи, принцесса, – коснулся губ легким поцелуем. – Завтра мы отсюда уедем, ты вернешься к родителям и останешься у них жить.

– Но у меня есть своя квартира и…

– Нет, ты послушаешься меня.

– Объясни.

– Я уже однажды говорил тебе, что иногда лучше не знать правды.

Я не ответила, потому что помимо воли уже погружалась в сон, но все же его слова застряли в голове.

О какой правде он говорил?

Сожалел о том, что я принадлежала ему?

Хотя это было и так понятно, ведь в его жизни присутствовала Алиса. Она существовала несмотря на то, что произошло между нами ночью. Демид был помолвлен, и, по-видимому, это необходимо. Во всяком случае, так было лучше для него, для его будущего, для всей его карьеры, которая вскоре станет еще более блестящей, чем сейчас.

– Все равно я ни о чем не жалею, – прошептала уже практически засыпая. – Такова моя судьба.

Стук закрываемой дверцы автомобиля привлек внимание, и я подошла к окну. Гадаров стоял возле машины и говорил по мобильному телефону. Слов разобрать не получилось, но по сосредоточенному выражению лица подумала, что тема явно затрагивала рабочие моменты.

Развернувшись, накинула халат и поспешила попасть в ванную. Ночь прошла, наступило утро, а с ним способность рассуждать здраво.

Когда вошла в кухню, Демид был уже там и нарезал хлеб.

– Тебе тосты сделать? – спросил, не оборачиваясь.

– Да, конечно, – улыбнулась ему в спину. – Но я и сама бы приготовила.

– Я умею их делать. А времени на то, чтобы готовить что-либо более существенное, у нас нет. Выезжаем через пятнадцать минут. Позавтракаем где-нибудь по дороге, – отчеканил Гадаров таким тоном, будто своей секретарше задания на день надиктовывал.

Сказать, что его поведение обескуражило, значит, ничего не сказать. Сделала пару шагов к столу, желая заглянуть в серые глаза, которые еще несколько часов назад смотрели на меня с нежностью и как будто любовью. И вздрогнула от приказного тона:

– Александра, не тяни резину, садись и ешь побыстрее. Нам ехать практически весь день, а я не хочу возвращаться домой посреди ночи.

Вот же высокомерный индюк!

Выбрала самое ласковое определение из своего лексикона этому несносному типу.

Так значит ты решил себя вести дальше? Ни утреннего поцелуя, ни нежности?

Снова приказы и упреки…

Что ж, буду отвечать в том же духе.

С наигранным спокойствием заняла место за столом и потянулась за маслом.

– Извини, Демид, – заявила твердо, так, чтобы даже на мгновение не подумал, что я реально сожалею, – но я не могу вот так просто взять и уехать. Когда я сюда прибыла, здесь было чисто и прибрано, и будет так же, когда я соберусь уезжать. Надо выстирать постельное белье, полотенца, прибрать кухню и...

– Нет! – вспыхнул Гадаров. Он сел напротив, сверля меня взглядом. – Нам надо убраться отсюда как можно скорее.

– Я тебя не задерживаю, поезжай прямо сейчас, – спокойно возразила и отправила в рот кусочек твердого сыра, – а мне надо сдать машину, да и обратный билет на поезд уже заказан.

– Ты поедешь со мной, даже если мне придется вынести тебя отсюда на руках и привязать к сиденью.

– Не поеду. Я не подчиняюсь приказам. Понимаю, что у тебя могут быть дела, и ты должен уехать. Так вперед. Я же останусь и все приберу. Если ты так уж волнуешься, что я остаюсь одна, обещаю, что домой вернусь сегодня более поздним поездом. Но это будет моя единственная уступка.