Чума на его голову (СИ) - Беж Рина

– Я опрокинула лампу, – пожаловалась, вся дрожа.

– Я слышал, как она упала, но света все равно нет, – Демид стал отклоняться в сторону.

– Ты куда? – вцепилась, не желая отпускать его ни на миг.

– Не бойся, просто хочу поднять светильник.

Позволила, и через секунду вновь оказалась в надежных руках.

– Я вспомнила, – прошептала едва слышно, – что в день, когда погибли мои родители, тоже была гроза.

– Верно. До этого момента ты пыталась стереть это из своей памяти. Такова защитная реакция организма. Но вполне может быть, что теперь, когда воспоминания вернулись, ты перестанешь бояться непогоды.

– Не знаю, Дём, – зажмурилась и сделала глубокий вздох, чтобы немного успокоиться. – Но ты все равно не уходи.

Для страховки, обняла мужчину крепче.

– Я пока и не собираюсь, – уверил он с улыбкой в голосе и коснулся моих волос, массирующими движениями поглаживая затылок.

Господи, как приятно.

Прикрыла глаза, расслабляясь.

Пока Демид со мной, ничего не случится.

– Ты раздет, – заметила удивленно.

Щекой я прижималась к обнаженной мужской груди, однако внимание обратила на это только сейчас.

– Прости, принцесса, как-то не успел одеться соответственно случаю, – усмехнулся он. – Я уже снял рубашку, когда услышал твой вопль. А ведь подозревал, что ты проснешься и перепугаешься.

– Ты всегда приходишь на помощь, – пробормотала, наслаждаясь теплотой его тела. – Единственный, кто все обо мне знает и понимает.

Гроза постепенно стихала и отдалялась, а вместе с нею проходил и мой страх. Но я не спешила отстраняться от Демида. Слушала его дыхание, чувствовала, как поднимается и опускается его грудь, и старалась дышать так, чтобы попадать в его ритм, глубоко и спокойно.

Положив руку туда, где четко и размеренно билось его сильное сердце, прижалась щекой и почувствовала, что растворяюсь в нем. Наслаждаюсь каждым мгновением рядом.

Горячая волна возбуждения окатила внезапно. Я заерзала и прижалась еще теснее, делая глубокий вздох у основания его шеи.

– Не надо, Саша, – голос Демида прозвучал напряженно.

– Я ничего не делаю, – запротестовала, загипнотизированная ритмом его и своего дыхания.

– Твое тело слишком активно сообщает мне о совершенно противоположном, – хрипло отозвался, пытаясь отклониться.

Тон нисколько не задел. Даже если бы он рассердился, мне было бы все равно, потому что еще никогда мне не приходилось быть с Демидом в таком странном, волшебном, новом для меня мире ощущений и эмоциональных контрастов.

– У меня такое чувство, будто ты часть меня, будто я плыву куда-то, где тепло, светло и безопасно. Так себя, наверно, чувствуешь в раю.

За произнесенные глупости совершенно не было стыдно. Я лишь озвучивала то, что ощущала в тот момент.

– Саша!

Демид перехватил мои руки и сделал шаг в сторону. Я не видела его лица, но знала, что он рассердился.

– Не бросай меня, – пискнула, стараясь вновь сократить расстояние и вновь прижаться к его груди. – Я никогда не была так счастлива, как сейчас. И я больше не боюсь.

– Есть вещи пострашнее грозы, принцесса, – сказал он с запинкой.

– Но ведь к тебе это не относится. Даже когда ты делаешь мне больно, – заявила убежденно и, как только уловила, что хватка мужских ладоней ослабла, тут же снова к нему прильнула. Прислушалась к биению его сердца и испытала какое-то мистическое влечение. – Мне необходимо чувствовать, что ты близко... как было когда-то.

– Са-а-ша, – протянул он шепотом, касаясь подбородком моей макушки и обнимая в ответ. – Не за этим я приехал, милая. Но, кажется, даже моя сила воли пасует, если ты чего-то хочешь.

– Вот и хорошо, – осмелилась прикоснуться губами к его шее. – Я не хочу, чтобы ты уходил. Будь со мной, Демид.

Гадаров напрягся всем телом, когда я, шалея от собственной вседозволенности, провела кончиком языка вдоль его ключицы. Думала, оттолкнет, но он, рыкнув, оттянул назад мою голову и, завладев губами, принялся целовать. Долго и глубоко, пока реальность не стала растворяться, а я не потерялась в ощущениях.

– Ты уверена, что хочешь именно этого? – жарко выдохнул мне в шею, делая паузу, и легонько прикусил за ухом.

Вместо ответа издала тихий стон, надеясь, что этого будет достаточно, и потерлась грудью, ставшей вдруг очень чувствительной.

– А как же Артем? – вдруг спросил он, приподнимая мое лицо за подбородок и всматриваясь в глаза.

Непогода отступила, а белые ночи создавали вокруг сказочный полумрак.

– Он мой друг. Почти как брат, – пожала плечами, удивляясь, что Демида в этот момент заботит младший брат.

– А я? Кто я?

– Не знаю, – ответила, запинаясь. – Ты – часть меня. Как воздух, которым я дышу. Как солнце, которое меня согревает. Ты все то, что ушло и чего мне безумно не хватает: мой рыцарь, моя совесть, моя опора. Ты помог мне стать человеком, а потом взял и вышвырнул из своей жизни.

Всхлипнула, не сдержав эмоций, и слезы, будто только ждали момента, потоком устремились по щекам.

– Ты принадлежишь не мне, а Алисе, – озвучила то, что разрывало сердце на части.

– Са-анечка, – прошептал Демид, прижимая к себе и поглаживая.

Нежность в его голосе буквально зашкаливала, а подушечки пальцев аккуратно скользили по щекам, стирая мокрые дорожки.

– Не плачь, родная. Я не принадлежу Алисе, а лишь помогаю ей. И сейчас мы все попали в дурацкую ловушку, но я обязательно все улажу. Обещаю. Иди ко мне.

***

Не поняла, точнее, не запомнила, как мы оказались сидящими на кровати очень близко друг к другу. Вернее, на кровати сидел только Демид, а я…

Мне не было стыдно, что я восседала на нем. Не было стыдно, что задыхалась от его поцелуев. Не было стыдно, что хваталась за его обнаженные плечи, скользила пальцами по его волосам, обхватывала его затылок, чтобы приблизить к себе, чтобы нам стало еще жарче, еще слаще, еще вкуснее, еще порочней.

Я и думать забыла об Алисе. И пусть завтра меня замучает совесть, но сейчас, в объятиях Демида, я, наконец, поняла, что именно чувствовала последнее время. Во мне росло и крепло желание принадлежать ему.

И только ему.

Кому же еще?

Ведь кроме него никогда никого на свете не существовало.

И неважно, что между нами было два слоя одежды, ощущения казались очень острыми, яркими, насыщенными новыми красками.

Непривычно.

Ново.

Возможно, неправильно, но…

Я не хотела останавливаться.

Не хотела, чтобы он включал голову и меня отпускал.

Хотя Гадаров держал так крепко, словно и сам боялся, что я ускользну. А я, даже если бы и хотела, вряд ли смогла. Потому что дышать без него не могла, не могла больше ни секунды обходиться без его рук и ни мгновенья проживать без его поцелуев.

Мне казалось, мы оба пребываем в лихорадке. Он что-то бессвязно говорил, покрывая мое лицо обжигающими поцелуями. Я что-то бессвязно отвечала, выгибая шею, чтобы ему было удобнее, и раскачивалась на непривычной волне удовольствия, которая, мягко меня подхватив, уносила в мир чувственных удовольствий.

Мне было жарко и холодно. Тяжело и легко. А еще хорошо так, что просто невыносимо. Казалось, все это происходит не со мной, что это только лишь сладкий сон, потому что было до дрожи нереально. Нереально, что он тяжело дышал в мои губы, что ловил мои стоны, что смотрел так, будто я – самое дорогое, что есть в его жизни.

– Ты понимаешь, что я тебя не отпущу? – прошептал он, сверкая почерневшими от эмоций глазами.

– Я на это надеюсь, – ответила сипло, растворяясь в любимом стальном взгляде.

ДЕМИД

Ее вкус, ее запах, дрожь ее тела, ее тихие стоны, когда я терзал податливые, пухлые губы – все было только мое, только для меня.

В голове пульсировала лишь одна мысль, что надо быть нежнее, потому что я не знал, как ей нравится больше. Но максимум на что шел – позволял дышать. Дышать, пока мои поцелуи от ее губ спускались к шее.