Фемида его любви — 2 (СИ) - Ельская Ингрид

Таким, как я, детей нельзя. Жениться тоже.

Не дури.

Я дал тебе возможность уйти. Думал, ты умнее.

Теперь ты рычаг давления на меня.

Его слова наперебой зазвучали в голове, заставляя прожить боль сказанного им. Эта боль раскаленным шилом бурила изнывающее по той девочке и девушке сердце. Я будто своими глазами видела радость Алекса от отцовства, улыбку его любимой, а потом могильные кресты и безысходность. Правильно он сказал: таким, как он, наступать дважды на одни и те же грабли нельзя. Второй раз такое сложно пережить.

Я скинула вызов, не попрощавшись. У меня закончились силы на разговоры. Все, на что хватило, это уронить телефон на кровать и устало рухнуть следом, закрыв ладонями лицо. Леша… Как бы я хотела тебя обнять… Но только ты не позволишь себя жалеть. Мужины вообще не терпят жалости, поэтому мне не стоит допускать таких мыслей.

Я не слышала, как он зашел. У Вестника была привычка — ходить бесшумно. Его выдала собака, которая вскочила и радостно заскулила, приветствуя хозяина. Я тоже приподнялась, смотря на Алекса уже другими глазами.

Он стоял в дверном проеме, прислонившись к косяку. Уставший, измотанный, опечаленный. В глазах скорбь по ушедшим товарищам, губы плотно сжаты в жажде отомстить врагам. На скулах щетина с идеальным порядком, на теле все та же кожанка с водолазкой, черные джинсы. Весь в черном. Сам траур во плоти.

Вестник внимательно рассматривал меня, будто искал изъяны. Не нашел, ибо единственный мой недостаток — патологическая любовь к нему. Снаружи я конфетка, а внутри червоточила им. Видел ли он это, не знала, но ухмыльнулся, закончив свой обзор.

— Собирайся. Мы уезжаем, — холодно произнес и вышел из комнаты. Рус тоже побежал за ним. Его охранная вахта закончилась, за мной пришел другой цербер.

Глава 25

Улицей овладел ветер. Он, как озлобленный хулиган, метался по просторам загородного поселка, футболируя грязным пакетом, бросал его и принимался за сухую листву. Затем ему надоело играться с мусором, он принялся за мои волосы, орудуя с ними, будто бешеный парикмахер, решивший создать супер-модный хаус и даже не смотря на мои попытки отвернуться, все равно продолжил трепать прическу, выдирая пряди из косы. Я укрылась от порывов ветра за припаркованным автомобилем, пока Алекс общался с незнакомым мужчиной. Не знала, можно ли мне подходить, когда они с серьезными лицами о чем-то беседовали. Услышать повторно непредназначенную для моих ушей информацию мне хотелось меньше всего.

Вестник заметил меня и махнул рукой, показывая, чтобы подошла. Когда я оказалась рядом, притянул к себе, сгребая в охапку и коснулся сухими губами виска. Поначалу я опешила, привыкнув к его постоянному холоду, как в Оймяконе, а потом решила воспользоваться возможностью и прижалась в ответ, как можно крепче, наслаждаясь, как под ухом ровно стучит любимое сердце. С Алексом стоит жить по принципу дают — бери, бьют — беги. Никогда не знаешь, что выкинет в следующую минуту.

— Ну, че, фея? Этот мужчина уже сказал тебе, что ты вольна просить у него все, что твоей душе угодно? — услышала я и повернулась на голос.

Меня с любопытством рассматривал собеседник Вестника. В ответ я позволила себе тоже самое, пытаясь понять, кто передо мной: на вид лет тридцать, может чуть больше. Одет во все черное, но множество вопросов вызывала камуфлированная панама на голове, которая в сочетании и густой рыжей бородой смотрелась весьма интересно. Глаза любопытные, цепким взглядом разглядывающие меня, словно разбирающие, как конструктор, улыбка ехидная, движения расслабленные. Этот мужчина был необычным для окружения Алекса, вел себя слишком вольно и позволял себе пялиться на меня, не стесняясь. Обычно люди Вестника старались избегать со мной таких откровенных гляделок у него на виду. Этот же не боялся, будто ему было дозволено.

— Почему мне выпала такая честь? — рискнула спросить я, прикусив губу от того, как Алекс, сжал мою талию.

— Так ты же ему жизнь спасла, он твой должник. Можешь просить все, что пожелаешь, обязан выполнить. Он не говорил? Вот жук, а?! — мужчина громко засмеялся, не обращая внимания на недовольство Алекса.

— А если я уже три раза ему жизнь спасла, то целых три желания могу просить? — задумчиво протянула.

— О, так тогда ты как в сказке, золотую рыбку вытянула! Попал ты, братан! Смотри, как у нее глазки красивые загорелись! Отвечаю, придется раскошелиться! — он снова хохотнул и подмигнул мне. — Не стесняйся, пользуйся возможностью. Удача любит наглых и смелых, а еще наивных. Поэтому не теряйся.

— Хорош, Валь, — обрубил Вестник. — Много треплешься. Нам пора. Будем на связи.

— Если не хватит денег на ее запросы, звони, не стесняйся, я подкину, — не унимался Валя. — Давай, удачи. Тачка чистая, не засвеченная. Я на связи тоже.

Мне даже сказать «до свидания» не дали, повели к авто. Возле соседнего двора стояла серебристая «Тойота Хайлюкс», в кузове которой торчала голова Руса. Псу нравилась новая карета, в которой у него было вдоволь места. Увидев меня, ротвейлер приветственно залаял, предлагая мне присоединиться к нему и возмущенно рыкнул, когда Алекс посадил меня вперед.

— А мои вещи? — спросила я и хмыкнула, заметив торопящегося Тима с чемоданом. Он хотел его бросить в кузов, но шуганулся собаки и, психанув, махнул рукой, оставив багаж на улице. Я не расслышала, что он крикнул, но кажется, это было какое-то ругательство, потому что Вестник цокнул и со словами «детский сад» вышел на улицу, чтобы погрузить вещи.

— Куда мы? На конспиративную квартиру? — робко поинтересовалась по дороге, устав от гнетущей тишины. Алекс снова ушел в себя, о чем-то размышляя и делал вид, будто меня тут не было. Эмоциональные качели безумно раздражали. Или он это делает специально, чтобы выбить меня из колеи или я чего-то не понимала. Сначала прижимал, потом игнорировал. Шаг вперед и два назад. Бесило.

— Да… — о, боги! Он улыбнулся и мельком взглянул на меня. — На конспиративную. Ты начинаешь шарить.

— Только идиот не догадался бы. Машина другая, мы меняем место. Ясно же, что нужна чистая квартира, — пожала я плечами.

— Ну, да. После того, как мою малышку раскидало по двору, пришлось одолжить тачку у знакомого, — кивнул он, не отвлекаясь от трассы. Мы двигались в сторону города.

— Это из-за меня? — тихо спросила, поджав губы. Я весь день думала об этом, коря себя за то, что чуть не стала причиной гибели Алекса. Я бы себя не простила, если бы с ним что-то случилось.

— Что из-за тебя?

— На тебя покушались из-за меня?

— Ты как-то связана с криминалом? — он с подозрением покосился на меня.

— Да, связана. Влюбилась в одного отморозка! — неожиданно для себя громко воскликнула и сложила руки на груди. Сейчас начнет потешаться над моими вопросами, показывая, чтобы маленькая девочка с не обсохшим молоком на губах не лезла в разборки взрослых дяденек и не задавала лишние вопросы.

Ну, так и произошло.

— Скажи мне, кто этот отморозок, я с ним серьезно поговорю, — насмешливо произнес, порождая во мне новый виток возмущений:

— Ты можешь быть серьезным?! Я же с тобой о серьезных вещах говорю, а ты со мной, как с блаженной разговариваешь! Между прочем я переживаю! И вообще… — мысленный поток был быстрее словесного и я запнулась, хватая, как рыба ртом, воздух.

Вместо того, чтобы ответить, Алекс посмотрел на меня и начал передразнивать, хватая ртом воздух. Внезапно мне стало смешно.

— Прекрати, я не так делаю! — шлепнула его по бедру, заливисто смеясь.

— Именно так! — он съехал на обочину. — У тебя еще глаза раза в три увеличиваются и в сочетании с безмолвно открывающимся ртом, зрелище адское и весьма забавное. — Снова спародировал меня и засмеялся.

— Сам ты адское зрелище, — хотела обидеться, но продолжила смеяться.

— Когда ты улыбаешься мне нравится больше. Ради этого я даже готов изображать жуткое зрелище, — он перестал поясничать и замер взглядом на моих губах.