Джойс Данвилл - Открытие сезона
Я дошла до маленькой древней улочки, недалеко от того места, где мы жили, где недавно отыскала интересный магазинчик, торгующий разным хламом. Я еще не успела побывать там, но сейчас у меня при себе были кое-какие деньги и я решила зайти и купить что-нибудь. Я давно уже себе ничего не покупала. Итак, я зашла и принялась оглядываться по сторонам: там было полно тарелочек для сыра, украшенных цветочками, таких у меня уже было четыре, и я раздумывала, не увеличить ли мою коллекцию, когда заметила маленькую колонну, поддерживающую один конец прилавка, на котором стояли старые уцененные стеклянные тарелки от Вулворта. Это была очень милая маленькая колонна, около трех футов высотой, из серого мрамора с миниатюрной коринфской капителью. Она показалась мне несколько укороченной, но все пропорции были соблюдены верно. Я не думала, что такая бесполезная вещь может очень дорого стоить, и позвала хозяина магазинчика, пившего чай в задней комнате.
Я спросила, продается ли колонна, он ответил, что я могу приобрести ее за пятнадцать фунтов. Боже правый, она не показалась мне достойной такой цены. Он возразил, что колонна очень декоративна и поинтересовался, зачем она мне нужна. Я не могла найти ответ, но попросила его выдвинуть колонну из-под прилавка, чтобы рассмотреть ее получше. Он все время стоял над душой, повторяя: «Очень хороший кусок мрамора» и «Годится для подставки под солнечные часы», но правда состояла в том, что ему прежде не приходилось продавать такой бесполезный предмет. Верхняя часть у нее была очень грубая и покрыта старой штукатуркой. Я знала, что куплю ее даже за пятнадцать фунтов, если он заставит меня, потому что уже представляла себе, как мило она будет смотреться под мраморным бюстом Леди Мэри Уортли-Монтэгю. Я вела себя, как ненормальная, и прекрасно сознавала эту свою ненормальность.
Бедняга не мог понять, зачем она мне нужна, поэтому не мог придумать правильную ее рекламу. Он продолжал говорить о садах, пока я не сказала, что у меня нет сада, тогда он замолчал. Я спросила, откуда она у него, он смутился и ответил, что, должно быть, из какого-нибудь большого дома в округе и что она у него уже давно.
– Вообще-то, мне не хочется с ней расставаться, – добавил он поспешно. – Поэтому-то она так долго у меня находится, к тому же она служит мне подпоркой для стола. Если вы ее купите, то у меня возникнут с ним проблемы.
Наконец я заплатила за нее двенадцать фунтов, утешая себя тем, что в Кэмден Пассаж она обошлась бы мне вдвое дороже. Мне хотелось сразу же отнести ее домой. Он сказал, что сам доставит мне ее на дом в фургоне. Покончив с погрузкой, он уже собирался трогаться, как вдруг его неожиданно озарило. Он выглянул из окна и с хитрым видом сказал:
– Я знаю, откуда вы – из того нового театра, правда? Вы, как там это называется, владелица собственности, верно? Слушайте, если вам еще что-нибудь понадобится из этой рухляди, я всегда к вашим услугам, только дайте знать. Я дам вам визитку, – он вылез из машины, бросился назад в заднюю комнатку и через некоторое время вернулся со старой пожелтевшей визитной карточкой. – Это моя фирма, – сказал он, – «И.Дж. Споуд». Так звали моего отца, я так и не заказал новые карточки, все не было времени, но адрес тот же и то же название, а это самое главное.
– Да, да, – согласилась я. – Я тоже считаю, что это самое главное.
– Вот именно, – он казался очень довольным. – В общем, если вам что-нибудь еще понадобится, мисс, просто дайте мне знать: скорее всего я достану это для вас.
– Я дам вам знать, – заверила я его, и он уехал. Домой я шла не торопясь. Чем дольше я оставалась вне дома, тем больше было шансов, что Виндхэм мог вернуться из Лондона и позвонить в мое отсутствие. Интересно, будет ли Паскаль очень удивлена, когда доставят маленькую мраморную колонну. Когда я пришла, то увидела не Паскаль, а Дэвида, причем в очень дурном настроении и с неровно подстриженными волосами.
– Что ты сделал со своими волосами? – спросила я. Он обрушил все свое раздражение на парикмахера, а затем принялся и за меня:
– Что означает эта доставка мраморных колонн в мое отсутствие? Зачем тебе понадобилась эта вещь? Неужели в доме у нас мало всякого хлама? И так пошевельнуться невозможно из-за тесноты, нельзя даже поставить пепельницу, не передвинув предварительно что-нибудь.
– Тебе она не нравится? – спросила я, рассматривая с гордостью свою покупку: колонна стояла на куске газеты в центре гостиной.
– Нравится? А что может нравиться в этом обломке? Просто кусок старого камня.
– Это не камень, а мрамор.
– Ну, мрамора. Мне не нравится мрамор, он напоминает ливерную колбасу.
– Она же из серого мрамора, а не из красного. Мог бы хотя бы взглянуть, прежде чем ругать.
– Я смотрю уже минут пять. Не видел ничего более нелепого в своей жизни.
– Твои волосы очень коротко подстригли на этот раз.
– Да, и вот почему: Твоя непослушная дочь носилась вокруг, так что я не мог следить за тем, что со мной делают. Никогда ее больше с собой не возьму.
– Ты сам предложил взять ее, а не я. Со мной она всегда себя ведет хорошо.
– О, разумеется! А сколько ты отдала за этот хлам?
– Двенадцать фунтов и пять за доставку.
– Что ты сказала?
– Двенадцать фунтов и пять за доставку.
– Ты что, рехнулась?!
– Ты так думаешь?
– А чьими деньгами ты расплачивалась? Ты думаешь, я буду пахать день и ночь, чтобы ты могла покупать бесполезные уродливые предметы за цену, которая предполагает отсутствие у тебя мозгов?
– Я отдам тебе деньги.
– А где ты их возьмешь?
– На своей следующей работе. Если бы мы не приехали сюда, я зарабатывала бы больше, чем ты здесь, не забывай об этом.
– Забудешь тут, когда ты постоянно мне напоминаешь.
– Я получила утром письмо от Боба, он приглашает меня весь следующий месяц поработать у него моделью.
– Неправда. Я прочитал все твои письма, он никуда тебя не приглашал! Кстати, если увижу тебя с этим жирным тупицей, то вышибу мозги вам обоим!
– Ты читал мои письма? – спросила я, выгадывая время, потому что отлично знала, что он так делал, как и я регулярно просматривала его почту. – Ты читал мои письма? Это низко! Я не хочу больше жить с тобой в одном доме, и если бы не наши дети, я уехала бы завтра же!
– Уезжай, – ответил он. – Мне бы этого очень хотелось, и забирай с собой весь этот хлам, – с этими словами он схватил мраморную колонну и швырнул ее вниз по лестнице к двери в гараж. Раздался ужасный грохот, который разбудил Джо, спавшего в своей коляске по ту сторону гаражной двери: он заплакал, а Дэвид и я в изумлении уставились друг на друга. Я не знала, что сказать: прокомментировать ли его силищу, оплакивать ли нанесенные им разрушения или просто выбежать из дома. Наконец я обрела дар речи:
