Неприятности с любовью (ЛП) - Мэйсен Кэт T.

— Наш маленький грязный секрет. Никто не должен знать, но у меня есть одна просьба.

— Какая?

— Только я, — мягко произносит он. — Только я могу прикасаться к тебе вот так.

Я стону от его прикосновений, а о его просьбе быть эксклюзивным даже не задумываюсь. Если, конечно, он все еще не хочет быть с другими женщинами.

— Но как насчет тебя?

Он делает паузу, его глаза следят за кончиком пальца, скользящего по моему телу. Уверенной походкой он проводит языком по нижней губе, соблазняя.

— Поверь мне, детка, — признается он, понизив голос. — Нет никого другого, в ком я бы хотел оказаться, кроме тебя.

И, открыв правду, я смотрю на мужчину, который поглотил меня целиком.

Мы собираемся начать что-то опасное, что-то, что может поставить под угрозу все, что у нас есть.

А может, уже слишком поздно. Как только я вошла в его кабинет, все признаки стали очевидны.

Я просто предпочла проигнорировать их.

А невежество не может провести нас так далеко по жизни.

 Двадцать первая глава. Уилл.  

Мои пальцы пробегают по ее мягким волосам, когда она прижимается к моей груди.

В комнате царит тишина, в ней слышны звуки двух влюбленных, запутавшихся в этой запутанной паутине, в которую мы попали.

Сегодняшний вечер был рискованным. Я прекрасно знаю, что Лекс был в ярости, когда мне пришлось уйти, особенно потому, что я был не в духе всю ночь после телефонного звонка в лимузине. Несколько раз он пытался поговорить со мной профессионально, но моя голова была не на месте. Нет, моя голова решила отправиться в какую-то чертову поездку, в которой все возможные сценарии развития событий дразнили меня.

Чарли знала, что меня что-то сильно беспокоит, и быстро отозвала меня в сторону, чтобы спросить, все ли в порядке. Она всегда беспокоилась обо мне, как и моя мать. Что я мог ей ответить? Ее дочь — дурнушка, и нет никакой логики или причины, почему я гоняюсь за кем-то столь юным, когда вокруг меня полно женщин, которых я могу заполучить.

Ничто не имеет гребаного смысла.

Но когда дело касается Лекса, бизнес всегда на первом месте, хотя, возможно, он уже несколько раз нарушал это правило.

— Мне нужно идти, — бормочу я, сосредоточившись на ее губах.

Опустив взгляд, она разрывает зрительный контакт с тяжелым вздохом. Наклонив ее подбородок, я поднимаю ее губы навстречу своим и нежно целую, в отличие от тех неистовых поцелуев, в которых мы оказались всего несколько минут назад.

— Да, конечно, — пробормотала она, все еще опустив взгляд. — Тебе нужно во всем разобраться.

— Я тут подумал, — я встаю, застегивая брюки и надевая рубашку. — В следующую субботу вечером. Приходи ко мне. Я приготовлю ужин, и мы сможем посмотреть Netflix и расслабиться.

Она качает головой, смех поглощает ее. Если бы только она понимала, насколько она прекрасна — такая необработанная, такая невинная, такая чертовски совершенная.

— Я не знала, что ты тоже умеешь готовить ужин. Все эти твои секретные таланты.

— Я шедевр, по словам моего отца.

— Твой отец также умеет отрыгивать алфавит, — шутливо замечает она.

— Умеет, — я тихонько хихикаю.

Мы оба вспоминаем о том, как мой отец совершил невероятную глупость на вечеринке по случаю дня рождения, поставив маму, как обычно, в неловкое положение. Чем больше мы говорим, тем больше осознаем, насколько все это знакомо. Как легко мы теряемся в воспоминаниях, ведь у нас их так много.

— В котором часу ты думаешь? — спрашивает она, поправляя концы волос. — Мне придется возвращаться поздно.

— Я подумал, что ты можешь остаться у меня на ночь, — жду ее реакции, молясь, чтобы она захотела остаться у нас и поняла, что я говорю, без того, чтобы мне пришлось это объяснять.

Амелия сидит тихо, не проявляя никаких эмоций, в отличие от любой другой женщины, которую я знаю. Если бы я пересчитал десять последних женщин, с которыми спал, тех самых, которых мне пришлось вытолкать за дверь, они бы прыгали от радости при виде возможности остаться у меня.

Вместо этого реакция менее чем восторженная, что только еще больше сбивает меня с толку. Подтянув простыни к груди, она распускает длинные волосы по плечам, демонстрируя всю свою красоту.

— Ты не обязан этого делать, если не хочешь, — упрямо говорит она.

— Что делать?

— Приглашать меня погостить.

— Ну, я хочу, — продолжаю застегивать рубашку, на моих губах играет ухмылка. — Кроме того, ты уже спала в моей кровати, и, насколько я помню, мы спали рядом друг с другом, когда ходили в поход. Правда, ты рассказывал страшные истории, которые пугали всех в палатке, кроме меня.

Амелия снова разразилась смехом: — Энди не мог спать неделями. Ава пряталась в маминой и папиной кровати. Их страх перед клоунами царит и по сей день.

— В детстве ты была еще той штучкой.

— Я приму это за комплимент, — она бросает подушку, чтобы вызвать у меня ответную реакцию. — Хорошо, я приму твое приглашение.

Я наклоняюсь, чтобы поцеловать ее, желая, чтобы мне не пришлось уезжать, но понимая, что у меня нет выбора.

— Не нужно брать с собой пижаму, я ожидаю, что ты все время будешь голой.

С широкой ухмылкой на лице она встает на цыпочки и обхватывает меня за шею: — Я не могу придумать ничего более идеального.

***

Неделя затягивается, несмотря на мой уход в субботу вечером. Лекс больше ничего не сказал, лишь коротко спросил, уладил ли я проблему. Я заверил его, что все улажено, и бросился в дело, чтобы заключить сделку, потратив дополнительное время на то, чтобы не потерять этого клиента.

Я почти не сплю, работая все часы дня. Между всеми этими безумствами работы мне нужен новый помощник. Отдел кадров сократил круг кандидатов до трех женщин, и все, что мне нужно сделать, — это провести с ними собеседование. Как будто у меня есть на это гребаное время. Но я также знаю, что это в моих интересах, поскольку мне не нужен кто-то, кто предпочитает сосать член, а не выполнять работу, за которую ему платят.

А с Амелией мне меньше всего нужен отвлекающий фактор в офисе.

И все же все мои усилия в течение недели позволяют мне полностью отключиться в субботу вечером. Я хочу полностью сосредоточиться на Амелии и поглотить каждый дюйм ее тела. Хотя неделя выдалась тяжелой, ее случайные текстовые сообщения не дают мне покоя, не говоря уже о грязных переписках, в которых мы часто оказываемся. Я близок к тому, чтобы бросить все и снова поехать в Нью-Хейвен, но не могу позволить себе поставить под угрозу всю ту тяжелую работу, которую я проделал, потому что мой член не может себя контролировать.

Внутри моей квартиры жарко от огня камина в гостиной. Снаружи температура резко падает, а метеорологи предсказывают снежную бурю в эти выходные.

Амелия сидит на барном стуле, положив руки на столешницу и поставив перед собой бокал красного вина. Одетая в блузку с низким вырезом и кожаную юбку, ее скрещенные ноги обнажают бедра, вызывая у меня желание провести языком по ее нежной коже.

Не обращая внимания на свой твердый член под брюками, я продолжаю помешивать соус так, как учила меня моя Нонна, стараясь не испортить идеально спланированное блюдо.

— Очень по-итальянски с твоей стороны, — комментирует она со знающей ухмылкой. — Кто научил тебя готовить?

— Моя Нонна, — с нежностью отвечаю я ей. — Только когда моя мама не спорила с ней на кухне. Помню, она сказала мне, когда я был маленьким, что моя итальянская кровь должна передаваться из поколения в поколение. У нее будет сердечный приступ, если я не заведу потомство и не сделаю ей итальянских внуков.

— Так ты, — она прочистила горло, затем отпила немного вина и продолжила: — встречаешься с итальянками?

Я пробую соус, прежде чем наклониться и поцеловать ее губы: — Один раз, в колледже, но мне больше нравятся американки с изумрудно-зелеными глазами.

— Ты говоришь так только потому, что я здесь, и, кроме того, я на четверть кубинка. Что бы на это сказала твоя Нонна?