Неприятности с любовью (ЛП) - Мэйсен Кэт T.

Я приветливо машу нескольким одногруппникам, не обращая внимания на кучку мужчин, глазеющих на меня с того места, где они скопились возле бильярдного стола.

Лизель наливает нам напитки, передавая мне красную чашку, пахнущую пуншем. Наклонив голову, она предлагает нам присоединиться к знакомой нам группе, танцующей в небольшом кругу. Не выпуская стакан из рук, я выпиваю его одним махом, желая, чтобы пунш устоялся и сделал эту ночь более запоминающейся.

Мы танцуем под музыку, поднимая руки вверх, покачивая бедрами в такт музыке. Мы просто кучка девчонок, пока не подошел Кэш, парень из моего класса экономики.

— Привет, Майлз, — приветствует он, и я не могу не почувствовать его чувства. Остин попеременно называл меня то так, то эдак, в зависимости от настроения.

— Привет, Кэш.

— Я удивлен, что ты пришла.

— Убедительная соседка, — смеюсь, тыкая Лизель в руку. — Так что, никакого свидания? Или я мешаю тебе?

— Ты, красавица, никогда не помешаешь моему стилю, — Кэш подмигивает, на его губах играет коварная ухмылка.

Лизель показывает что-то, чего я никак не могу понять. Не обращая внимания на ее язык жестов, который не имеет никакого смысла, Кэш тянет меня на танцпол.

Мы танцуем некоторое время, смеясь, когда музыка становится бодрее, и прижимаясь друг к другу, когда мелодия стихает. Где-то в середине нашего танца Лизель специально пританцовывает рядом со мной и шепчет мне на ухо: — Сделай селфи с этим дерьмом и опубликуй его в своей истории.

Я игнорирую ее, пока Кэш не выхватывает мой телефон и не обнимает меня, публикуя снимок в своей истории и отмечая меня. Я смеюсь, больше не заботясь о том, кто это увидит. Какое это имеет значение? Остин больше не разговаривает со мной, наверное, занят с Винтер, или это была Саммер? Я даже не могу вспомнить ее имя. Что касается Уилла, то он, скорее всего, сейчас у кого-то между ног. Сама мысль обжигает, как кислота, и когда моя подруга Кейтилин проходит мимо с двумя красными стаканами, я выхватываю у нее один, быстро извиняюсь, а затем выпиваю его одним махом.

После второго стакана все становится намного лучше. Я репощу историю Кэша, отправляя ее своим. Мы танцуем еще немного, пока он не предлагает пойти в более тихое место. Я оправдываюсь тем, что Лизель нуждается во мне, зная, что не слишком деликатные хватания Кэша за задницу на танцполе означают, что он хочет пойти дальше.

Я хочу повеселиться, и, несмотря на мою предыдущую тираду, я не готова «прыгнуть в постель с кем-то еще».

Ночь начинает тяготить: говорят, что вечеринка скоро закончится. В приступе хихиканья мы с Лизель прижимаемся друг к другу, чтобы побороть холод, пока идем обратно в общежитие. В начале прогулки наши тела, подпитанные алкоголем, едва могли идти прямо. Но есть кое-что, что можно сказать о холоде — он быстро отрезвляет. Наверное, все дело в том, что мы стучали зубами или постоянно разговаривали, чтобы отвлечься от ужасного холода.

В фойе нашего здания мы спотыкаемся и смеемся, пока Лизель не удерживает меня, зовя по имени, чтобы привлечь мое внимание.

Я перевожу взгляд на нашу комнату в общежитии, где перед дверью вышагивает Уилл, одетый в смокинг, и злобно смотрит на меня.

— Мистер Ничто? — шепчет Лизель. — Милли, он горячий. Но очень злой.

— Что ты здесь делаешь?

— Мне нужно поговорить с тобой, — рявкает он.

— Я иду в комнату Джен, — Лизель отпускает мою руку, ее взгляд все еще прикован к Уиллу. — Напиши мне, когда будешь готова.

Не зная, что сказать или сделать, мне удается подойти ближе и попросить его убраться с дороги, чтобы я могла открыть дверь, стараясь не замечать, как красиво он выглядит в своем смокинге.

— Что ты хочешь мне сказать? — резко спрашиваю я.

Я скрещиваю руки под грудью, пока он закрывает за собой дверь. Опираясь на дверь, он так же, как и я, складывает руки, но его взгляд не меняется. Его гневное выражение только усиливается, когда он опускает глаза на пол, а затем медленно поднимает их к моему телу.

— Итак, Кэш, да? Это тот парень из колледжа, с которым ты трахаешься? — спрашивает он, хотя это больше похоже на угрозу. — О, подожди-ка, ты встречаешься с ним, если верить тому, что ты рассказываешь своей матери?

Шокированная его ревнивым обвинением, я отказываюсь перевести взгляд на него: — Прости, я не знала, что должна отвечать перед тобой. Не понимаю, почему ты решил приехать сюда, чтобы разобраться в моей личной жизни, ведь, судя по всему, тебя ждет свидание. Дай угадаю, она хотела остаться на ночь, но ты просто не мог позволить ей разрушить твою череду свиданий на одну ночь?

— Джой была моей спутницей на мероприятии, на котором я не мог присутствовать один.

— Джой? — повторяю я, насмехаясь. — Разве это не праздничное имя?

— По мне, так ты ревнуешь.

— Ревность означает, что мне не все равно, а мне все равно. Мне все равно, с кем ты трахаешься. Ты одинокий почти миллиардер, и все женщины умирают от желания заполучить тебя в свои руки.

— А ты - девушка из колледжа, которую все мужчины хотят попробовать на вкус.

Озадаченная его комментарием, я делаю паузу, ловя его взгляд. Он до сих пор не объяснил мне причину, по которой он здесь, а я стою перед ним, совершенно потеряв дар речи. Ничто не имеет смысла, вообще ничего.

Медленно он приближается ко мне, и с каждым его шагом мое сердцебиение учащается. Я изо всех сил стараюсь не обращать внимания на то, что мое тело предает меня, а грудь находится на грани взрыва, но его запах, он как наркотик, и чем ближе он ко мне, тем больше я пытаюсь взять себя в руки.

— Я солгал твоему отцу, сказал, что у меня возникли срочные дела с другом. Я мог поставить под угрозу деловую сделку, потому что чуть не накричал на потенциального клиента. Я снова и снова прокручивала в голове, почему меня вообще волнует, что какой-то парень из колледжа прикасается к тебе, или тот факт, что он создал в своем профиле впечатление, будто вы вместе.

— Кэш - просто друг, — бормочу я, защищаясь.

Уилл поджимает губы, его тело находится всего в нескольких дюймах от моего: — И я не понимаю, почему мне хочется разорвать на части любого мужчину, который хоть немного прикасается к тебе.

Я умоляю себя не смотреть на него, становясь жертвой его пронизывающего взгляда.

— Наверное, поэтому я не понимаю, когда мне говорят, что к твоей руке прижимается какая-то новая женщина, — я чувствую то же самое.

Его руки обхватывают мое лицо, а губы прижимаются к моим. Издав стон, я тащу его через гостиную в свою комнату и бросаю на кровать. Не задумываясь, я сажусь на него, пока он не задрал мое платье выше бедер и не провел пальцами между ними. Я запрокидываю голову назад, трусь о него, не обращая внимания ни на что, кроме звука спускаемых штанов.

Уилл без колебаний входит в меня целиком. Мое тело следует за ним, быстро скачет на нем, не признавая своей потребности кончить прямо здесь и сейчас. Мне плевать, что меня называют эгоисткой. Его тело — это зависимость, от которой я не могу избавиться, как бы погано все это ни было.

Он снова умоляет меня потерпеть вместе, и мгновение спустя мы стонем в унисон, позволяя нашим телам поддаться интенсивному оргазму, который мы оба испытали.

Наши неглубокие вдохи эхом разносятся по комнате, когда он тянет мою шею вниз, наши лбы соприкасаются, а он все еще остается внутри меня.

— Ты не звонил, — скорее констатирую, чем спрашиваю.

— И ты тоже.

— Я не знаю, что все это значит.

Он целует мои губы, проникая глубоко. Несомненно, он снова тверд.

— Что ты хочешь, чтобы это значило?

— Я не знаю, — задыхаясь, отвечаю я. — Мои родители никогда не должны узнать. Если они узнают, это плохо кончится.

Он останавливает свои движения, проводя пальцами по моим губам: — Тогда мы сохраним наш секрет. Никто не должен знать, кроме нас.

— Запретный роман, — шепчу я.

С коварной ухмылкой он запускает руку под мое платье и забирается в лифчик. Его пальцы пощипывают мой сосок, заставляя меня задыхаться.