Даниэла Стил - Драгоценности
— Как насчет шкафа? — Он старался не забыть ничего, это было для него ново, но больше всего он хотел сделать Сару счастливой. — Я отдам тебе половину моего. Я могу перевезти большую часть одежды в Вайтфилд. — Он был удивительно уступчив для человека, который всегда жил один и никогда не был женат.
— Я не привезу много одежды.
— У меня превосходная идея. Мы будем ходить обнаженными. — Он стал игривее, зная, что скоро она будет его женой.
Саре понравился его дом, и она заверила его, что не нужно искать для нее другой.
— Тебе очень легко угодить.
— Подожди, может быть, я стану сварливой, когда мы поженимся.
— Если ты станешь сварливой, я буду тебя бить, это не проблема.
— Весьма оригинально. — Она удивленно приподняла брови, и Вильям рассмеялся.
Он едва мог дождаться того момента, когда он сможет раздеть ее и любить несколько дней подряд. Хорошо, что она уплывала на следующее утро.
Вечером они обедали вдвоем, и Вильям неохотно проводил ее в отель.
Вильям предпочел бы отвезти ее к себе домой, чтобы они провели вместе последнюю ночь, но решил вести себя как человек чести, чего бы это ни стоило ему.
— Нелегко, понимаешь, — пожаловался он, — эта чепуха, касающаяся приличий. Я могу появиться в Нью-Йорке на следующей неделе и похитить тебя, ждать до декабря бесчеловечно.
— Бесчеловечно, — согласилась она, задумчиво глядя на него, но они оба считали, что следует подождать, хотя она теперь не совсем понимала, почему это казалось таким важным им обоим. Она была свободна и могла начать новую жизнь с чистой страницы. Сара страстно надеялась, что у них с Вильямом будет много детей. Они говорили о пяти или шести, по меньшей мере о четверых, и такая перспектива ему явно понравилась. Все, что предстояло им в совместной жизни, волновало его, и они с нетерпением ждали дня бракосочетания.
— Ты не хочешь зайти на минуту? — предложила она, когда они стояли перед ее номером.
Он кивнул. Ее родители давно уже легли спать, и ему хотелось побыть с ней еще немного перед тем, как она уплывет завтра утром. Он прошел в номер, Сара положила на стул свою шаль и сумочку и предложила ему бренди, но он отказался.
— Пойдем и посидим рядом, мисс Сара.
— Ты хорошо будешь себя вести? — Сара посмотрела на него, подтрунивая, и он рассмеялся.
— Нет, если ты будешь так смотреть, а может быть, совсем не буду, пойдем и сядем на минуту. За такой долгий срок я заслужил доверие.
Он сел на обтянутый ситцем диван, Сара опустилась рядом с ним. Вильям достал что-то из кармана.
— Закрой глаза, — попросил он улыбаясь.
— Что ты собираешься со мной делать? — Она засмеялась, но послушно закрыла глаза.
— Нарисовать тебе усы, глупая… Что ты думаешь, я собираюсь делать?
Но прежде чем она успела ответить, Вильям поцеловал ее и, взяв ее левую руку, надел на палец кольцо. Она почувствовала холод металла и взволнованно посмотрела на палец. У нее перехватило дыхание от того, что она увидела. В полумраке комнаты на ее руке сверкал прекрасный бриллиант старинной огранки, совершенно круглый, в двадцать карат.
— Мой отец заказал это кольцо для моей матери у Гаррада, когда они обручились. Она хочет, чтобы оно было твоим.
— Это обручальное кольцо твоей матери? — Сара смотрела на него глазами, полными слез.
— Да. Мы долго говорили об этом, я собирался купить тебе новое, но она захотела, чтобы это принадлежало тебе. Она не может носить его больше из-за артрита.
— О, Вильям… — Сара никогда не видела ничего более прекрасного. Она вытянула руку, и в приглушенном свете из глубины камня вырвались разноцветные искры. Сара никогда еще не была так счастлива за всю свою жизнь.
— Это просто для того, чтобы ты помнила, кому ты принадлежишь, когда уплывешь завтра на этом проклятом корабле, и уплывешь так далеко, что мне просто невыносимо думать об этом. Я буду звонить тебе в Нью-Йорк каждый час до тех пор, пока я не приеду туда.
— Почему бы тебе не приехать раньше? — спросила она, не отрывая взгляда от кольца, и Вильям улыбнулся. Он был рад, что оно ей понравилось, и знал, что его мать тоже будет довольна. Это был великодушный жест с ее стороны.
— В самом деле, я мог бы. Я думал об октябре, но у меня так много здесь дел. Я должен уделить внимание моей ферме. — Были некоторые проблемы, с которыми ему необходимо было разобраться, к тому же он должен еще появиться в палате лордов до отъезда в Нью-Йорк. — Во всяком случае, я непременно буду у вас до первого ноября. Уверен, что к тому времени ты уже начнешь сходить с ума из-за свадебных приготовлений. И я вцеплюсь любому в волосы, но ни на один день не задержусь в Лондоне. Я не смогу дольше переносить разлуку с тобой. — Тут он страстно поцеловал ее, и они чуть не забылись, упав на диван, и его длинные пальцы скользнули по ее прелестному телу. — О, Сара… Боже…
Она чувствовала его пылкое желание, но ей хотелось подождать до свадьбы, ей хотелось, чтобы все было как в первый раз, словно не было другой свадьбы и не было никакого Фредди. Как если бы Вильям был первым мужчиной в ее жизни. Они ждали бы. И до этого момента она хотела, чтобы так все и было, но сейчас едва не забылась. Ее ноги раздвинулись, кротко принимая его, и он сильно прижался к ней, но заставил себя оторваться от нее и встал со стоном сожаления. Вильям тоже хотел подождать из уважения к ней и к их супружеству.
— Может быть, хорошо, что ты уезжаешь, — хрипло проговорил он, расхаживая по комнате, стараясь успокоиться.
Сара встала, растрепанная и взволнованная, и кивнула ему. И тут вдруг она рассмеялась. Они оба были похожи на разгорячившихся школьников.
— Разве мы не ужасны?
— Нисколько. — Он засмеялся. — Я не могу дождаться.
— Я тоже, — призналась она.
И тогда он спросил ее о том, о чем — он знал — не следовало спрашивать.
— Это было… так же… с ним? — Вильяму давно хотелось знать об этом.
Сара медленно и печально покачала головой.
— Дорогой, он никогда не любил меня, теперь я знаю, что никогда не любила его. В своей жизни я не переживала такой любви, как наша… Я никогда не любила и не жила, я только существовала, пока ты не нашел меня. До конца своих дней ты будешь моей единственной любовью.
В его глазах были слезы, когда он поцеловал ее. Но на этот раз он не позволил большего и распрощался с ней до утра.
Она лежала без сна почти всю ночь, думая о нем и в темноте рассматривая свое обручальное кольцо и любуясь им. А на следующее утро она позвонила герцогине Вайтфилд, чтобы сказать ей, как много значит для нее это кольцо, как благодарна она за него и как любит Вильяма.
— Это самое главное, моя дорогая. Однако драгоценности всегда так забавляют, не правда ли? Счастливого пути… и веселой свадьбы.
