Даниэла Стил - Драгоценности
Но оба знали, что на этот раз на свадьбе не соберется большое количество гостей. Особенно после ужасного празднования годовщины ее брака с Фредди у нее не было желания устраивать многолюдный прием.
— Итак, первого декабря. — Он снова привлек ее к себе посреди великолепия Венеции. — Я полагаю, мисс Томпсон, мы теперь обручены. Когда мы скажем об этом родителям?
Он выглядел как счастливый школьник, когда она с улыбкой ответила:
— Что, если за обедом?
— Превосходно.
После того как она ушла к себе в номер, он отправил телеграмму своей матери в Вайтфилд:
«Счастливейший момент моей жизни. Хочу сразу поделиться с тобой. Мы с Сарой вступаем в брак в Нью-Йорке первого декабря. Надеюсь, ты сможешь совершить это путешествие. Благослови тебя Бог. Преданный Вильям».
В этот вечер в ресторане отеля он заказал превосходное шампанское и велел подать его перед ужином, хотя обычно Томпсоны предпочитали шампанское на десерт.
— Сегодня мы начинаем ужин с десерта, не так ли? — прокомментировал Эдвард, отпив глоток превосходного шампанского.
— Мы с Сарой хотим сообщить вам кое-что, — спокойно сказал Вильям. Сара еще не видела его таким счастливым. — Мы надеемся на ваше разрешение и благословение и хотели бы пожениться в Нью-Йорке, в декабре.
Виктория Томпсон смотрела на дочь в изумленном восторге, и за какое-то неуловимое мгновение, чего никто из женщин не успел заметить, узы взаимопонимания возникли между двумя мужчинами. Вильям сказал ему об этом еще до того, как они уехали из Лондона. Эдвард ответил тогда, что, если Сара согласится, он благословит их союз. Сейчас он был по-настоящему взволнован, услышав это.
— Теперь вы получили наше благословение, — официально заверил его Эдвард, когда Виктория кивнула в знак согласия. — Когда вы обо всем договорились?
— Сегодня днем в бассейне, — ответила Сара.
— Превосходный спорт, — прокомментировал ее отец, и все они рассмеялись. — Мы очень счастливы за вас.
«Боже милостивый, — вдруг осенило его. — Сара будет герцогиней». Он был рад за дочь, ему очень нравился Вильям.
— Прошу прощения, но я попытаюсь все это уладить. Я хотел бы, чтобы вы познакомились с моей мамой, когда мы вернемся в Лондон. Надеюсь, у нее хватит сил, чтобы приехать в Нью-Йорк на свадьбу. — Вильям сомневался в этом, но собирался спросить ее и попытаться убедить совершить это долгое путешествие, хотя понимал, что для женщины ее возраста пересечь на корабле Атлантику будет нелегко.
Тут в разговор вмешалась Виктория, желая узнать, как они предполагают отметить свое бракосочетание, о каком дне договорились, где состоится свадьба и где они собираются провести медовый месяц, все подробности, которые заставляют седеть матерей, когда приходит время выдавать дочь замуж. Сара сказала, что они наметили свадьбу на первое декабря, но Вильям приедет на День благодарения.
— Или раньше, — добавил он. — Я и дня не могу вынести без нее с тех пор, как вы приехали. Не представляю, как я останусь здесь, когда Сара уедет в Нью-Йорк.
— Мы будем рады вам в любое время, — заверил ее отец, и вчетвером они провели восхитительный вечер, отмечая помолвку Вильяма и Сары.
Потом Томпсоны ушли, а молодая пара еще долго оставалась на террасе, танцуя под романтические мелодии и обсуждая свои планы при лунном свете. Сара все еще не могла поверить, что это происходит с ней наяву, а не во сне. Вильям вернул ей веру в жизнь. Он дал ей любовь и счастье, о котором она никогда даже не мечтала.
— Я хочу, чтобы ты всегда была счастлива, — тихо произнес Вильям, держа ее за руку и отпивая глоток шампанского. — Мне хотелось бы быть с тобой всегда. Как мои родители. Они никогда не разлучались и так редко сердились друг на друга. — Тут он улыбнулся. — Надеюсь, что нам не придется так долго ждать детей, как им. Я уже почти старик.
Ему скоро должно было исполниться тридцать шесть, а Сара только что отметила свое двадцатидвухлетие с ним во Флоренции.
— Ты никогда не будешь стариком, — улыбнулась ему Сара. — Я так люблю тебя, — прошептала она, когда они снова поцеловались. Она ощущала приливы желания и страсти, которые теперь труднее было побороть, зная, что очень скоро они смогут позволить себе это. — Я хотела бы убежать с тобой на несколько дней, — призналась она.
Вильям улыбнулся, сверкнув в темноте белоснежными зубами. У него была чудесная улыбка. По правде говоря, Саре нравилось в нем все.
— Я уже пару раз думал об этом, но моя совесть удержала меня от безрассудства. И твои родители помогли мне держаться достойно, по крайней мере пока мы были за границей. Но я не могу поручиться за себя, когда мы вернемся в Лондон.
Он говорил тоном, полным раскаяния, и Сара рассмеялась:
— Понимаю, я думаю, что для взрослых людей мы исключительно хорошо себя ведем.
— Пожалуйста, не рассчитывай на это в будущем. Мое хорошее поведение, как ты это называешь, не признак безразличия, позволь заверить тебя, что это лишь хорошие манеры и сдержанность. — Она рассмеялась, Вильям всем своим видом выражал страдание, и он крепко поцеловал ее, чтобы доказать это. — Я думаю, у нас будет исключительно долгий медовый месяц где-нибудь подальше… возможно, на Таити? На пустынном берегу, одни в обществе нескольких ленивых туземцев.
— Это было бы чудесно. — Но она знала, что он только подтрунивает над ней. В этот вечер они говорили о Франции, которая привлекала их обоих даже в декабре. Сару не смущала даже плохая погода. Она думала, что там будет уютно и скорее всего ей понравится.
Затем Вильям серьезно заговорил с ней о том, что они никогда не обсуждали раньше.
— Я хочу заверить тебя, что не воспользуюсь тем, что ты была разведена. Будем считать, что ты не была замужем. Я не воспользовался этим раньше и не воспользуюсь впредь. Надеюсь, ты понимаешь.
Она понимала и была ему благодарна. Это еще больше осложнило бы дело, если бы у нее была с ним непродолжительная связь, тогда она окончилась бы по возвращении из Европы в Нью-Йорк. Теперь им не о чем было сожалеть, впереди их ожидала совместная жизнь, и она едва могла дождаться, когда они поженятся.
Они долго проговорили этой ночью. Когда он проводил ее в номер, ему было труднее, чем всегда, оставить ее одну. Они с трудом оторвались друг от друга, и Вильям задумчиво смотрел, как она закрыла за ним дверь.
Все наслаждались последними днями в Венеции, и все четверо с ликованием сели на поезд, идущий в Лондон. Они получили телеграмму от Питера и Джейн, которая ожидала их в «Кларидже». Они поздравляли Сару с помолвкой, а Вильям уже получил в Венеции телеграмму от своей матери с такими же поздравлениями. Хотя старая герцогиня уже сообщила ему, что не сможет поехать в Нью-Йорк, чтобы присутствовать на их свадьбе, она заверила обоих, что душой она будет с ними.
