Людмила Леонидова - Часовые любви
— Фаня, да отстань ты от нее, смотри, сейчас на куски рассыпется. Ты за нее отвечать будешь. Тебе это надо? За кошек там всяких с собаками свое отмотала? Мало того, что тебе новое дело по чьему-то заказу шьют, хочешь, чтобы еще за нее добавили?
— Я ей, дуре, помочь хочу. И правда ведь вляпалась во что-то. Такие, как она, на мошенничество не тянут. Упекут девку. Ты там об адвокате что-то шептала? — наклонившись поближе к Маше, полюбопытствовала вдова. — Хороший?
— Да, у той самой моей подруги Кати, помните ее?
— А то! Как сейчас помню! У меня таких подруг, знаешь, сколько было? И тебя-то вспомнила, только по дурости твоей.
— Бизнес-то какой?
— Она много чем занимается, обслуживание иностранцев, сопровождение сделок, еще чем-то, — вытерев слезы, пробормотала Маша. — Точно не помню.
— При таком бизнесе связи с адвокатами должны быть. Фирмачи — народ строгий, если что не так, мало не покажется.
— Да, она мне предлагала сразу, только я думала, что правоохранительные органы сами во всем разберутся. У них же все было: и показания потерпевшего, и отпечатки пальцев Афанасьева на посуде, и даже химический анализ водки, пролитой на скатерть. В ней снотворное обнаружено.
— Ишь, как тщательно все расследовали, — удивилась сокамерница.
— Это немец настоял. Он думал, если доказательства будут, мошенника сразу найдут.
— Так у них, — усмехнулась вдова. — У нас все наоборот.
— Это как? — Маша широко раскрыла глаза.
— Если надо кого-то упечь, доказательства сами найдутся.
— А зачем им меня упекать?
— Ну как зачем? Подумай сама, к чему им головная боль, кого-то искать? Немец наседает, деньги и возмездия требует. А тут ты есть — на блюдечке с голубой каемочкой сидишь, глаза лупишь, никуда не сбежала.
— Да, только я и подумать не могла, что так все обернется. Я уверена была, что следователь до правды докопается, в телепрограмме видела: все вещественные доказательства собирали по крошечкам. Даже землю с обуви соскребали, чтобы узнать, в каком районе или на каком предприятии преступник работает. Находили, арестовывали, а того, кто не виноват, отпускали на свободу.
— Ага, и еще извинения приносили, — скривилась черная вдова. — Есть и еще вариант: может, этот, твой шеф, с кем надо в ментовке заранее обо всем договорился?
— Как можно? — возмущенно вскричала Маша. — Они же защищать меня должны?
— Ну ты даешь! Сумма по сделке какая? Вот сама говоришь, огромная. Поделился твой шеф с высоким ментовским начальством. Те вниз разнарядку спускают: мол, посадите вы эту мелочевку, что под ногами путается.
— У меня следователь не такой. — Не поверив, Маша бросилась на защиту.
— А следователь твой, исполнитель обыкновенный, он, может, и знать ничего не знает. Только ему головная боль ни к чему! Сказали, тебя взять, возьмет, чтобы не надрываться.
— Ужас!
— Это у меня в голове только один из вариантов нарисовался. А таких вариантов может быть, сама понимаешь!
— Ужас, — еще раз повторила Маша, обдумывая выход из ситуации. — Ну ведь я точно сама себе снотворного в водку не могла подлить, а анализ-то в деле уже имеется? — Она вспомнила аргументы в свою защиту. — И показания немца, что мы ее вместе на брудершафт пили.
— Показания его, — вдова махнула рукой, — захотел — дал, передумал — взял обратно.
— Так можно?
— Можно все! Вот поэтому тебе хороший адвокат и требуется.
— Хороший, значит, знающий? — поинтересовалась Маша.
— Хороший, значит, у него свои ходы-дорожки и к ментам, и к судьям проложены, — продолжила просвещать Машу черная вдова. — Только не начинай снова реветь, — сказала она, увидев, что от безысходности Маша приготовилась вновь заплакать. Ну что, подруге твоей будем звонить? — Покопавшись в белье, черная вдова вытащила сотовый телефон.
— Да, только ее сейчас в Москве нет, она в командировке в другом городе. А у меня мама в больнице и ей некому…
— Слушай, ты что-то сильно голову мне морочишь, — разозлилась сокамерница. — Если подруга в другом городе, то тариф двойной, сечешь?
— Да.
— А адвокат в нашем городе или тоже за границей?
— Он не за границей, и подруга тоже… это у меня дочь за границей…
— Стоп. Значит, звоним подруге. Только ты уж больно говорливая, поэтому на проводе буду я. Сечешь?
— Нет.
— И не надо! Диктуй телефон.
* * *— Дело очень непростое, Екатерина Власовна. — Преуспевающий защитник всех обиженных, адвокат из компании «Савельевы и К°», сидя в дорого обставленном кабинете, объяснял проблему. — Я с ним ознакомился. Буду краток. Частичное признание вины и компенсация в сумме… ну, сумму можно обговорить потом, спасут вашу подругу. Я созванивался с немецким бизнесменом господином Ларриком. Думаю, что он согласится. Как говорится, если ей срок дадут, ему ничего не светит, а если примем частично и возместим ущерб… в общем, на безрыбье…
Провели его капитально! Как принято у нас. Она, ваша знакомая Мария Свиридова, из свидетелей перелетела в соучастницы. Кто постарался неведомо. Да-с!
— Как же так, Машка — соучастница? — не могла успокоиться Катя, и, глядя на Диму, пробовала подавать ему знаки.
— Да, — повторил адвокат, растягивая и без того дорогое время, оплаченное по минутам беседы, — тем более пьющая она. Вы знали об этом?
— Кто это сказал?
— Видно из материалов дела.
— Сколько нужно денег? — что-то прикидывая в уме, коротко подытожил беседу Дима.
— Много. Половину от сделки… хотя бы.
— Сделка миллион? — Катя нервно застучала карандашом по столу.
— Совершенно верно. И это только по документам. Герр Ларрик утверждает, что на деле гораздо больше. Но нас, то есть вашу подругу, это уже, слава Богу, не касается!
— Дима, что можно сделать? — глядя на стрелки часов, отсчитывающих деньги дорогого адвоката, быстро произнесла Катя.
— Есть несколько вариантов, — словно давно готовившийся к ответу, как прилежный ученик, так же быстро стал перечислять Катин возлюбленный и партнер. — Первое: взять кредит в банке.
— Подо что?
— Под ее квартиру.
— Много не дадут.
— Второе: продать квартиру. Сейчас дадут много.
— Пока.
— Да.
— У нее больна мать. Она в больнице.
— Нужно будет ее юридическое согласие, — вмешался в разговор адвокат.
— Она согласится, — без сомнений подтвердила Катя.
— Хорошо.
— Куда их вдвоем будете перепрописывать?
— В коммуналку или… — раздумывал Дима.
— Или к нам, — твердо сказала Катя.
— К нам быстрее и проще, — согласился Дима.
