Бабочка в стекле (СИ) - Левашова Елена

– Анна Александровна, не торопитесь возвращать долг полностью. Может, следствию удастся выйти на Юргиса? Неужели никто, кроме меня, не верит в успех? – Михаил был восхищён поступком Анны. В разговор вмешалась Берта, выразив согласие с отцом. Радостная от известия о помолвке, она переменилась до неузнаваемости, и Анне была непонятна её игра. Откуда вообще в ней могла зародиться радость за кого-то?

– Михаил Александрович, я хочу выступить вашим посредником для госзаказов за рубежом. Отто познакомил меня с представителями российского посольства в Египте. – Пока присутствующие приходили в себя, она достала следующую папку с документами.

– К чему вы клоните, Анна? О нашем участии в госзаказах такого уровня не может быть и речи! – возмутился Михаил.

– Почему вы сразу отказываетесь? Не хотите Египта – есть Европа, Китай! Участие можно принять в формировании проектов и инженерной документации, необязательно тащить туда технику и строить. Но ваша выгода будет немалой.

– Аня, ты понимаешь, сколько денег нужно иметь для обеспечения заявки, сколько там желающих? Это такая круговерть, ты не представляешь! Подавать холдинг на участие в тендере, вылизывать документацию. Тем более в нашей ситуации, когда мы концов найти не можем. Хорошо, что из-за истории с офшорными фирмами нас миновала полная ликвидация по решению суда.

Анна понимала осторожность, проявляемую Михаилом.

– Вы и меня поймите: не хочется отдавать долги годами. Квартира у меня одна, продавать больше нечего, к тому же доверенность действует три года. Что будет дальше с акциями?

– Отто все выплатит. Или я не прав? – уточнил Михаил. – А насчёт переоформления акций на себя ты не консультировалась с юристами?

Анна растерялась, ведь ни о какой свадьбе с Отто речи не велось вообще, об этом она поговорит с ним персонально.

– Во-первых, я ещё замужем. Во-вторых, не было времени консультироваться, но я сделаю это обязательно. В-третьих, мне бы хотелось развиваться самой в финансовом плане и не зависеть от мужчин. Я не отступлю, Михаил Александрович! Не хотите за рубежом, есть госзаказы на территории России, процент от которых будет погашать долг. Иного пути я не вижу.

Михаил сидел в задумчивости. Она права, конечно.

– Что у тебя с языковым центром? – ему хотелось сменить тему.

– Я его зарегистрировала, – Анна вытащила из последней папки визитки с адресом и телефоном центра. – Помещение маленькое, но в центральном районе, в новом бизнес-центре. Мне нравится. Но если вы больше не будете участвовать в строительстве за рубежом, мои услуги вам не понадобятся.

Она стояла красивая, розовощёкая, разволновавшаяся, с точеной фигурой в изящном наряде, пышной грудью, изящно подчёркнутой запáхом. Борису так нравилась появившаяся в ней деловитость, её стремление быть личностью, всё успевать, развиваться. Почему он не замечал её? Не замечал настолько, что если бы его спросили, какого цвета глаза у Ани, то не ответил! А они – цвета летнего неба...

Собрание закончилось, но только номинально – открытыми остались вопросы, требующие времени для решения. Михаил пригласил коллег собраться следующий раз в День строителя, в августе, но не для работы – предложил отметить профессиональный праздник. Он очень его любил, так как гордился своей профессией.

– Коллеги, я дополнительно всем сообщу, где планирую вас собрать. Может, у кого-то есть предложения? Анечка, тебя ждём с Отто, в любое место – в ресторан или на природу.

Глава 24.

Анна быстро собрала бумаги в папки и юркнула из переговорного зала. Поступок Юргиса не выходил из головы. Зачем ему понадобилось так подставлять её? Неужели она не замечала мстительности мужа? От депрессивного настроя отвлёк звонок сотрудника банка. На этаже была открытая терраса, где курили коллеги, там было безлюдно и разговору никто не мешал.

Анна слушала условия предоставления кредита. Проценты были невыгодные, но оплатить учебу дочери на будущий год она должна была в течение месяца.

– Скажите, а если я откажусь от страховки, процент не изменится? Поймите, я не собираюсь платить кредит пять лет, я запущу бизнес и закрою его немедленно.

Сотрудник банка объясняла ей, что, наоборот, ставка повысится. Анну озадачило предложение, но иного выхода, кроме как согласиться, она не видела.

– Зачем тебе кредит?

Анюта вздрогнула и, обернувшись, увидела Бориса. Он вышел покурить на открытую террасу.

– Не твоё дело, – Анна развернулась, чтобы пойти к выходу.

– Если тебе нужна помощь, скажи мне, – Борис дернул её за руку и с мольбой посмотрел в её грустные голубые глаза.

– Нет уж, твоя помощь, очевидно, небескорыстна, – Анна покраснела и попыталась освободиться.

– Как и помощь Отто. Но его ты не против страстно благодарить, – съязвил он. – Неужели он лучше меня?

– Какой же ты...

– Мерзавец?

– Нет... Как же я ошибалась в отношении тебя – ты, оказывается, ещё хуже! – в её глазах стояли слезы.

– Если ты думаешь, что я буду бегать за тобой, то не рассчитывай, не буду! – он, словно ледяным душем, обдал её взглядом.

– Ну что ты, я не такая наивная.

Тяжело вздохнув, Борис разжал её кисть.

С того момента, как на Анну навалилась круговерть из обвинений, предательства и любовной авантюры, она каждое утро заставляла себя замечать хорошее, видеть счастье в мелочах.

Растаял снег, пробилась первая зеленая травка, наступил солнечный день, небо голубое и чистое, птицы запели за окном – за любую мелочь она благодарила мироздание. Кофе в любимой кофейне, встреча с подругой. Она должна была мысленно сосчитать, как минимум, пять эпизодов счастья, которое не связано с материальными благами: то, за что человек может благодарить Создателя, что даётся ему для радости, а он перестаёт замечать, принимая как должное. Это и есть, по-видимому, один из способов оживить пустыню в душе – найти причину сказать «спасибо, люблю, благодарю, ценю». И даже не найдя её, сказать эти слова просто так!

Она медленно выехала с парковки холдинга, тихонько включила радио. Очевидных причин для грусти нет, напротив, долг уменьшился, – это повод для радости, только слезы все равно упорно заполняют глаза. К тому же женщинам не нужны веские причины для слез.

«Опять лишь его страсть! Не хочу начинать с этого. Да и какие отношения с Колосовским после всего? Все воспримут это как расчёт с моей стороны», – Анна вспомнила о поступке Отто и позвонила ему.

– И как это понимать? Зачем ты выставил меня в таком свете?

– Аннет, это только из-за моей заботы о тебе. Я не хочу, чтобы Колосовские обижали тебя. Не волнуйся! Тебя это ни к чему не принуждает.

Отто так убедительно говорил, что Анна не смогла долго злиться.

Борис был раздосадован её отказом. Как она посмела так разговаривать с ним? Что возомнила о себе? Он втягивал едкий сигаретный дым, пытаясь справиться с раздирающими душу яростью, гневом и гордостью.

Когда эмоции немного улеглись, Борис решил позвонить Алине, своей дочери. Она дружила с Мариночкой и могла хоть что-то из неё вытянуть о проблемах Анны.

– Алинка, привет, родная! Как тебе отдыхается? – осведомился он у дочери, которая была с бабушкой на морском курорте.

– Пап, всё хорошо, мы с бабушкой сейчас на экскурсии. Здесь так интересно! – Алина начала рассказывать об увиденных достопримечательностях, но Борис её перебил.

– Алина, ты давно Марину видела?

– Рауде? Она ещё не приехала, но мы общаемся каждый день. Пап, а что случилось?

– Ты не знаешь, зачем её мама хочет оформить кредит? Марина не говорила тебе? – спросил Борис.

– Она рыдала в трубку по этому поводу! Тетя Аня потратила все деньги, отложенные на учебу в Лондоне, так что Марина может остаться без университета.

– Ясно, скажи в каком университете она учится?

– В Уэльском, пап. А зачем тебе? – удивилась Алина.