Бабочка в стекле (СИ) - Левашова Елена

Вечер мягко опустился на город. Жара спала, уступив место прохладе. Отработав лишь один заказ, Борис вышел из офиса на Беренштрассе и направился пешком в сторону своей квартиры. Домой идти почему-то не хотелось. Борис снимал небольшую уютную квартиру в старинном пятиэтажном доме, расположенном здесь же, в районе Митте.

По оживленным улочкам сновали туристы с рюкзаками за спиной. Открытые кафе манили ароматами хорошего кофе и свежей выпечки. Запахи тут же смешивались с хмельным благоуханием пива, доносящимся из немецких пабов. Борис помедлил и развернулся на полпути в сторону бульвара Унтер-ден-Линден. Уединенная прогулка ему сейчас точно не помешает…

Он снова вспоминал Анну, осознавая, что раньше никогда так часто не думал о ней. Чувствами, которые возникали при воспоминании об Анюте, были досада и злость из-за растоптанного самолюбия, гордости. Правильным будет просто не думать о ней, не будить этот вулкан негативных эмоций.

Борис позвонил секретарше Яне, чтобы удостовериться в проведённой оплате за учебу Марины. Он поблагодарил её и, едва закончив разговор, обернулся – его окликнул приятный женский голос.

– Добрый вечер, извините, я услышала русскую речь. Простите, что прервала ваш разговор, – незнакомка улыбнулась.

– Ничего, я закончил. Что вы хотели? – спросил её Борис.

– Вы не проводите меня до Парижской площади? – выпалила она. – Мне бы очень хотелось её сегодня посмотреть!

«Почему бы и нет?» – подумал Борис, отметив про себя, что девушка, стоящая перед ним, очень красива и молода.

– Хорошо, я как раз обдумывал, куда мне идти: к Бранденбургским воротам на Парижской площади или на мост через Шпрее? – улыбнулся он ей обаятельной улыбкой, от которой большинство женщин таяло, как воск.

– Я Ирина. – Незнакомка протянула изящную кисть для приветствия. В её длинных, темно-рыжих волосах оттенка красного дерева играл лёгкий ветерок.

– Борислав, – ответил Борис.

– О, какое красивое имя! Вы живете в России? – Ирина разглядывала симпатичного незнакомца.

– Да, вернее, нет... Я и здесь живу, и в Кёльне, и в Красноярске, – они неспешно прогуливались по бульвару. – А вы здесь по работе, Ирина?

– Да, по работе. Я дизайнер интерьера, приехала на выставку. Знаете ли, давно в этом городе не была. Вы видели Бранденбургские ворота вечером?

– Конечно, я живу в этом районе, – улыбнулся он.

Пара прохаживалась по бульвару между липами. Ирина вела себя так, будто они были давними знакомыми, прямо расспрашивала Бориса о работе, семье, увлечениях. Он отвечал натянуто, односложно, не задавая ей никаких вопросов в ответ. Девушка снисходительно улыбалась, делая вид, что не замечает.

Борис предложил своей спутнице поужинать, прервав тем самым поток её милой болтовни. Они расположились на открытой террасе, за столиком уютного кафе. Ирина села напротив Бориса, сосредоточенно листая меню. Борис попросил официанта принести вина для себя и очаровательной спутницы.

– Я, пожалуй, буду тушеную капусту с фирменными колбасками, – мило улыбнулась она. Борис рассмеялся в ответ, ведь меню она листала долго, а выбрала самое популярное блюдо у туристов.

– Боря, какой ты красивый... – прошептала она, слегка краснея. Борис оторопел от неожиданности и прямоты, граничащей с бестактностью.

– Ты тоже. Знаешь, мне давно не было так легко с посторонним человеком, – произнес Борис.

Струны его души были не тронуты, не потревожены ненужными чувствами. Ничего, кроме влечения! Его это устраивало как никогда. Только разве будет, как прежде: жить разумом, приказывать себе, своему сердцу? Оно долгое время смиренно подчинялось... Подчинится и сейчас!

После ужина Ирина предложила прогуляться по липовой аллее. Они шли в обратную сторону по освещенному яркой иллюминацией бульвару. Борис пил кофе из стаканчика, отвечая на нескончаемый поток вопросов рыжеволосой девушки.

– Сколько тебе лет?

– Сорок один. А тебе? – спросил Борис.

– А сколько дашь? – улыбнулась она и остановилась прямо под уличным фонарём.

– Двадцать, – ответил он с улыбкой и сделал глоток ароматного капучино из стаканчика. – Только не говори, что меньше, иначе я перестану считать себя галантным мужчиной.

– Я хочу попробовать кофе... – прошептала Ирина. – Борис протянул ей свой стаканчик. – Нет, не так... – она обвила его шею руками и поцеловала. Страстно, безрассудно, лаская его чувственные губы, прижимаясь к его груди. Он с ответной страстью целовал её. Ирина высвободилась из его объятий.

– Двадцать восемь, – выдохнула она.

– Чего двадцать восемь? – Борис гладил тонкую талию руками, пока она допивала его кофе.

– Лет! Мне двадцать восемь лет. И знаешь, чего я хочу? – томно спросила Ирина, обвивая его шею руками.

– Догадываюсь... Поедем ко мне...

Утром Борис проснулся от тяжести рыжей головы, лежащей на его груди. Он нежно поглаживал её, спящую, погруженный в свои мысли. Прекрасная, страстная обольстительница дарила жгучие ласки. Только что-то было не так. А что именно, Борис не мог понять. Что-то изменилось. Может, ему это только кажется? Мерзкий маленький червячок точил душу сомнениями!

Ирина проснулась и выскользнула из его объятий. Борис последовал за ней в душ, упрямо пытаясь подавить растущее напряжение в сердце. Разъедающие его томление и тоска ломали надежный панцирь бесчувственности...

– Боря, мне было хорошо, только на большее не рассчитывай, – отрезала Ирина. – Я ни с кем не собираюсь заводить отношений и терять свободу.

– Меня это более чем устраивает. Ни в чем ограничивать твою свободу я не собираюсь, – успокоил её Борис.

– Верности от меня тоже не жди... – произнесла Ирина, поливая его из душа.

– Мне не нужны такие жертвы... – ответил Борис, целуя её в щеку.

– Если хочешь продолжить, я жду тебя в постели, – сказала Ирина, выходя из ванной. Сказала так, будто они собирались читать газету или чистить картошку к ужину, а может, щёлкать семечки на завалинке.

Борис похолодел от собственного открытия: Ирина не любила его, как и десятки других женщин. Если бы не Аня, он никогда не заметил разницы.

Она отдавала себя. Восточная египетская незнакомка... Целовала его так, будто без этого поцелуя задохнётся, будто это единственное, в чем она нуждается. Дарила свою любовь в каждом прикосновении. Принимала его ласки как нечто ценное. Он чувствовал себя нужным, любимым. Анна жертвовала собой ради его удовольствия, без надежды на отдачу. Черт возьми: он грубо взял её, унизил, растоптал!

Она заразила его после близости вирусом, маленькой частицей себя, невидимой молекулой поселилась на поверхности его сердца, закрытого, бесчувственного, окаменевшего. Борис гнал от себя стремление быть любимым Анной, обладать ею, пить её любовь, как воду из желанного источника. Не в силах совладать со своим сердцем, он захотел наказать её за ненужные чувства, за любовь, которую он не просил!

– Ну, где ты там? – голос Ирины отвлек его от мыслей.

Борис был неистовым. Смятение, боль, злость выливались во всепоглощающую страсть. Он упрямо доказывал себе, что сможет жить, как прежде.

Глава 26.

Они встречались каждый день. Ирина звонила Борису сама. Он позвонил ей лишь раз, ночью, измученный своими мыслями, сломленный начинающим оживать сердцем.

Эти две недели тянулись бесконечно долго. За день до отъезда в Красноярск Борис пригласил рыжую бестию на ужин. Выставка, на которую она приехала, давно закончилась, и Ирину ничего, кроме Бориса, не держало в Берлине.

– Хочешь, я поеду с тобой? – внезапно предложила она. – Мне, правда, ничего не нужно. Мне кажется, ты страдаешь, разве нет?

– Да... Страдаю. И сам не знаю почему.

– Это из-за меня? – уточнила она, но ответа не дождалась. – Послушай, я могу поехать с тобой по делу.

– По какому именно?

– Я хочу купить акции крупного предприятия, приносящего неплохой доход.