Измена. Ты нас предал (СИ) - Сокол Романа

— Стало лучше?

— Лучше уже не станет, — он снова усмехнулся и затушил окурок в пепельнице, — Но лучше пытаться заполнить пустоту. Нужно ведь что-то делать.

— Ты, наверное, даже имен их не запоминаешь?

Он кивнул и усмехнулся.

— Тебя интересует моя личная жизнь?

— Немного, но только потому, что ты друг семьи и лучший друг Леши.

— Только поэтому? — он резко повернулся ко мне и посмотрел на меня и, если бы он мог испепелять одним взглядом своих бездонных карих глаз, от меня бы уже не осталось и следа.

Его совершенно не смущало нахождение Артема поблизости от нас.

По спине пробежал холодок. Но лицо такое серьезное, задумчивое и безумно красивые карие глаза. Бездонные, словно сама пропасть под ними, ступив в которую, выбраться невозможно.

Он очень фотогенично красив, слишком. Уверенна, ему не раз предлагали стать фотомоделью, но им наверняка сильно не поздоровилось, от него же за такие предложения. Таких брутальных мачо очень мало в глянце, но беда в том, что такие, как Дима ни за что не согласятся на фотосет.

— Конечно, только поэтому, — запинаясь, ответила я, а внутри обезьянки стучат громко в тарелочки.

Я растерялась. Потеряла нить разговора, глядя в его глаза.

— Послушай Ника. У меня уже сложилось определенное мнение о женщинах. И к тебе я отношусь хорошо, исключительно по одной причине: ты жена моего друга. Ты можешь рассчитывать на мою помощь, точно так же как Леха или Артем, но я вас, женщин, вижу насквозь. Это на всякий случай, если ты вдруг попробуешь, обмануть меня.

— Не все девушки одинаковы. Если одна сделала тебе больно…

— Я не нуждаюсь в утешениях, Ника, — вдруг резко он повернул голову, и посмотрел в мои глаза и у меня пробежал холод, он снова стал опасным хищником, готовым напасть. Я сказала что-то не то, совершила ошибку, и он сразу же, объяснил мне, какую. — Мне никто не может сделать больно. Тем более, какая-то девка. У каждого своя дорога и свой предел. Если кто-то живет вне рамок принятых норм и этики, это не значит, что ему плохо и нужно что-то менять.

— Можешь злиться на меня, но по той же причине, что ты друг нашей семьи, я буду говорить тебе только правду. И я скажу, ты преднамеренно выбираешь продажных девушек и по ним меришь всех остальных. Но есть ведь преданные и любящие, готовые быть рядом всю жизнь и в горе и радости.

— Есть, моя мать и дочь. Это те, в которых я уверен. Остальные, где?

— Может, ты просто их не видишь? Или не хочешь замечать? Может проблема в том, что ты любишь определенный тип девушек, эффектные, с модельной внешностью, которые пользуются успехом у многих мужчин.

— Мне нравятся красивые девушки. Но это не оправдывает их продажность.

— Нет, конечно, нет. Но чем красивее девушка, тем больше внимания мужчин она притягивает, а значит и тем больше соблазн принимать дорогие подарки, получать большие суммы за встречи. Просто многие поддаются этому соблазну, вот и все. Ты выбираешь такой типаж девушек, среди которых соблазн продать себя максимальный.

— Любую девушку можно купить. — затем немного посмотрел на меня и добавил. — Ладно, почти любую. Вопрос цены.

— Думаю, проблема в том, что ты живешь среди таких. И эти девушки с тобой, это не настоящая любовь. Искусственная.

— Отлично. Так даже проще, никто никому ничего не должен. Меня все устраивает. Все стороны изначально знают правила игры, никто никого не любит. В любой момент могу выгнать и найти новую. И не питать иллюзий, что девушка будет верна, любить до гроба и прочую сказочную чушь. Пусть цинично, но честно.

У меня было кардинально другое мнение, но высказать его я боялась. Как по мне лучше быть одной, чем жить с шлюхами и довольствоваться искусственными улыбками, ласками и любовью. Он просто очень сильно душевно раненый человек.

Закрыл свое сердце, стал черствым и циничным и считает это единственным выходом и верным решением. Что же, это его жизнь. Он взрослый мальчик.

Но уверенна, однажды он проснется среди этих продажных девушек и завоет от тоски и безысходности. Без любви, настоящей и взаимной нет смысла жизни. Нет стимула дальше двигаться вперед, добиваться чего-то большего.

— Я ведь не продалась. И такие девушки есть.

Он с недоверием посмотрел на меня, словно хотел сказать, что «еще не вечер».

— Или ты хочешь сказать, что мне просто не предложили нужной цены?

Он закурил, пожав плечами, сукин сын. Он тоже приписывал меня к продажным. Он никому не верил. Не верил, что еще остались те, кто живет, по совести. Всех девушек под одну гребенку.

— Ладно. Проехали. Все ровно каждый останется при своем мнении, — он выпустил дым. — Если будешь готова, приезжай ко мне в офис, попробуем сообразить, где тебе будет лучше. Какая должность, что будешь делать, на каком графике.

8

Вернулись с острова, полные энергии и вдохновения. Мысленно продолжала благодарить Диму за предоставленную сказку. Это невероятно. Собственный остров! Собственный рай на земле.

По дороге домой, уже в машине, меня начало сильно тошнить и бросать в жар. Возможно, это связано с долгими перелетом и сменой климата…

Мы успели разобрать чемоданы и тут же уехали в Тверскую область.

Муж выступал в сборном концерте и взял меня с собой, боясь оставлять дома одну в болезненном состоянии. Что-то в последнее время совсем расклеилась, думала я, умываясь холодной водой. Посмотрела на себя в настенное зеркало. Видно, что загорела, но лицо болезненно бледное. Пора брать себя в руки. Кому такая размазня нужна?

Собралась с силами и поехала с мужем. По дороге заехали в аптеку и прикупили лекарства для облегчения симптомов адаптации.

В машине Артем держал меня за руку, целовал и обеспокоено всматривался в мои глаза.

— Не отпустило? — спросил он, уложив себе на колени и гладя меня по голове.

— Уже лучше, — отозвалась я, закрыв глаза, лежа стало намного легче и очень хотелось спать. — Нужно было мне все же остаться дома. У тебя работа, а я как балласт буду тебе мешать.

— Не говори глупости, малыш, — он едва коснулся губами моего лба и снова принялся медленно гладить ладонью мою голову. Массаж очень расслаблял и помогал тошноте уйти подальше. — Ты моя сладкая любимая жена. Если будет нужно, посажу тебя на свои колени и буду так петь.

Усмехнулась, представив эту картину.

— Да уж, тогда твои фанатки точно меня прибьют. И останутся от меня ножки да рожки.

— Не прибьют. Я не позволю.

Знаю, как обручальное кольцо на его руке раздражает его поклонниц. Как они меня ненавидят. Я отобрала его у каждой влюбленной фанатки. Без меня у них была, призрачная, но надежда, добиться его.

У фанатов не бывает нормально, золотой середины. Они либо не замечают тебя, либо готовы порвать на ленточки от любви.

Пока ребята отстраивали звук на саундчеке, я успела поспать несколько часов в гримерке. Стало намного легче, но тошнота до конца не ушла. Если это продолжится, придется обратится к врачу.

Группа с Артемом уже вернулась ко мне и импульсивно что-то обсуждала. Ребята выпивали, никто не курил, что было удивительно. Видимо муж всех предупредил о моем плохом самочувствии.

Слышала, что группа выходит к зрителям, предварительно хорошо накачавшись алкоголем. Но сама считаю это неприемлемым. Пить перед концертом это преступление перед теми, кто пришел их послушать.

Но тут так принято, принимать на грудь, для поднятия боевого духа и настроения.

Они общаются на своем «гитарном» языке, с непонятными мне словами, говорят о лампах усилителя, что их пора включать. На фоне слышно очень эмоциональное выступление другой рок-группы.

Я открыла окно, впустив свежего воздуха и услышала как нашу группу зовут на сцену.

Артем, видя мое бледное лицо, просит меня подождать здесь, остаться лежать, но я отрицательно мотаю головой и держась за руку мужа иду вместе со всеми.

Вокруг снуют люди, работники площадки, пресса. Меня почти никто не узнает, или делают вид, потому что я не из их рок-тусовки. Но я радуюсь этому факту, меня никто не дергает.