Измена. Ты нас предал (СИ) - Сокол Романа

Та которая решает, кого она к боссу пропустит, а кого пошлет.

— К сожалению, ни срочно, ни потом, попасть к Дмитрию Александровичу, не получится. Его нет. И вернется он не скоро.

— Как нет? Где он? — схватила я за стойку ресепшена побелевшими пальцами. Нет. Это какое-то невозможное стечение обстоятельств. Удивительно красивая девушка сейчас безжалостно убивала во мне последнюю надежду спасти Артема. Спасти нас, нашу семью!

— Улетел в Якутию. Срочно и внезапно. Такое бывает.

За мраморной и белоснежно серой стойкой в ноутбуке девушки одна песня Арины Золотовой сменилась другой и я поняла, секретарь любит ее творчество, возможно является поклонницей.

А значит я, являясь врагом Золотовой, автоматом и для нее недругом. Она мне не поможет, принципиально. Даже если могла бы.

— Когда он вернётся?

— Неизвестно. Произошла серьезная авария на месторождении. В…коллекторе, — досадно улыбнулась, да, забыла название сломавшегося коллектора. Но, с ее внешними данными, удивительно, что слово «коллектор» вспомнила, — У него сегодня должен был состояться совет акционеров с важной повесткой и много срочных вопросов, но пришлось все бросить и лететь в Саху. Обычно оттуда он выходит на связь сам. Когда сможет и пожелает. Бывает и на месяц улетает. Зависит от быстроты решения проблемы. К сожалению, я ничем вам помочь не могу.

Дима был моей последней ниточкой надежды вытащить Артема из-за решетки. Надежда разлетелась в пух и прах. Словно на автомате, я зашла в лифт и не сразу услышала звонок телефона, достав трубку я на автомате ответила.

— Ну что там? Ты поговорила с Димой?

Голов Леши дрожал, он тоже очень переживал. Никто и не ожидал такого поворота.

— Нет. Он улетел срочно в Якутию. Там какая-то серьезная поломка, в машине на месторождении.

— Черт. И я дозвониться не могу. Он как-то рассказывал, что там связи ни хрена нет. Крайний север. Дикий холод и много чего еще там нет для цивилизации.

— Он улетел в Саху. Это ведь город? Там есть аэропорт…и связь должна быть.

— Там от города еще ехать долго, чуть не на оленях. Там, где он работает, нет связи, Ника. Очень печально, что это произошло именно сейчас.

— Что делать, Леша? Артём там долго не протянет. Адвокат сказал, его поместили в камеру с какими-то уголовниками. И это еще только камера карантинного отделения! Что дальше? А если ему впаяют десять лет колонии?

— Только Дима нам сможет помочь. Наверное. Если не он, то никто. Еще репортеры черти, уже по всем каналам крутят, как Артема в КПЗ увозят. Сложно будет быстро и легко замять.

Я стояла на улице, на крыльце бизнес-центра, находясь в нескончаемом ужасе и молчала с трубкой у уха.

— Такое дело. Слишком много шума навели. Будем ждать, когда вернётся Дима.

— И сколько ты ждать намереваешься, Леша? Артема сегодня нужно вытащить! Мы должны!

— Маменькин сынок. Был и остался. Только мамка сменилась, — отозвался Леша.

— Это все лирика. Что делать, Леша?

— А что мы можем, Ника? Я обзвонил всех знакомых и незнакомых. Никто помочь не может. Слишком большая партия. Ждем Диму. А Артему придется посидеть столько, сколько придется.

Я нажала на отбой.

Вытерла слезы и почти бессознательно спускалась по лестнице, под ручку друга Артема.

Подняв глаза, увидела черный мерс и «синий костюм», который великодушно и с улыбкой открывает мне заднюю дверцу и рукой приглашает сесть в машину. Не глядя на, сопровождающего меня, мужчину.

Вот и всё.

Игра окончена.

* * *

Вы знаете, что это любовь, когда все, чего вы хотите,

это чтобы человек был счастлив,

даже если вы не будете частью этого счастья.

Джулия Робертс

Я не до конца осознаю, что делаю, но в отчаянии, не видя другого решения, робко иду в сторону черного мерса.

Останавливаюсь и смотрю на «синий костюм», безнадежно и отчаянно. Они сломали меня. Забрали все, что не так давно было моей жизнью, моим счастьем. От пропасти меня отделяет один шаг, но я не решаюсь его сделать.

Потому что, когда сделаю, полечу в чёрную пропасть. Со мной не могло такое случится, просто не могло. На миг представила, как лечу вниз, в самую тьму, из которой уже никогда не поднимусь.

Друг Артема что-то спрашивает то у меня, то у «синего костюма». Но сейчас я не способна сконцентрироваться и понять, о чем они говорят. Мои глаза застилает пелена из слез. Как же я докатилась до такой жизни? Как меня так угораздило? Ни с теми работала, ни с теми дружила…

Из салона тянет холодом, словно в морге и это очень отражает мое состояние сейчас. Внутри холод и пустота.

Я колебалась. Принять решение отдать свое тело подонку, этому противилось все мое нутро, вся моя суть и моя совесть. Но иного выхода не видела. Его не было.

На одной чаше весов — возможное, быстрое освобождение Артема и уничтожение моей чести. На другой — муж в тюрьме и мое нетронутое достоинство.

И то и другое убьет и меня и нашу семью. Я чувствовала вину перед мужем. Этот арест был спонсирован Нирианом, из-за меня…из-за моих бескомпромиссных отказов.

Все мне говорили: согласись и живи дальше, припеваючи. Только, как это «припеваючи» жить? Как дальше жить, если предать собственную совесть? Я не представляла.

«— Ты приползешь ко мне… очень скоро.»

Эти слова Нориан мне не так давно говорил. Уверенный, что так и будет. В памяти всплыли глаза Артема, когда его грубо толкнули к машине. Беззащитного, с наручниками за спиной. Не виновного. Как со всей силы ударили в живот.

"— Может, вы — органы лучше работать начнете и остановите этого урода?

— Можете ругать органы, сколько хотите, но мы тоже имеем ограниченные возможности."

Чудовище, для которого мы — просто куклы, и наша жизнь — азартная игра. Он легко подтасовывает факты и создает нам проблемы, ломая судьбы, причиняя боль, и ему за это ничего не было и не будет. Но как бы не так!

Я сжала руки в кулаки, затем собралась с силами и ударила по довольной физиономии «синего костюма», что было мочи.

— Поехали отсюда, — как ни в чем не бывало, попросила я обескураженно друга Артема и схватившись за его локоть, провела злобным взглядом раскрасневшееся лицо прислужника подонка, мысленно от всей души желая им провалиться сквозь землю.

Сели в машину и тронулись с места. Меня дико колотило и вновь подкатывала тошнота.

Не знаю, как я буду спасать Артема, но другого решения я не могла принять. Мы должны как-то с этим справиться. Мама всегда говорила: «Всевышний посылает трудности по силам нашим». Значит, преодолеем и это.

Тяжело вздохнула, нужно искать хорошего адвоката. Чтобы хотя бы смог скосить срок Артему. А я его дождусь, обязательно дождусь и буду поддерживать всем, чем смогу.

— Кто это такие? — вырвал меня из мыслей друг Артема, выруливая на проспект.

— Это те, кто подставил Артема.

Он резко обернулся и попытался возмутиться:

— Почему сразу не сказала? Надо было им прям там люлей навешать!

— Ага. Давай. Вперед. Посмотрю, как ты им навешаешь. Или они тебе. — он непонимающе посмотрел на меня через зеркало заднего вида. — С ними надо по другому воевать. Иначе.

— Как? Вежливо попросить? — усмехнулся тот с сарказмом.

— Есть один вариант, — грустно отозвалась я. — Но он сейчас в Якутии.

В сумке завибрировал телефон. Во мне зажглась новая надежда, услышать Диму. Нажала на прием звонка с неизвестного номера.

— Ты умница. Все сделала правильно, — слышу я голос Нориана с усмешкой, да что же такое, я ведь его заблокировала, — Теперь можно считать тебя девушкой, не обремененной мужем. На свободу он выйдет очень не скоро. А мог бы завтра утром уже быть дома. Дело закрыли бы из-за ошибки следствия.

— А открыли дело тоже по твоей указке? — спросила я, включив диктофон на телефоне, черт, надо было раньше включать, но кто знал, что это снова он.

— Я не подкидывал твоему мужу наркотики, если ты об этом, Вероника.

— Ты нет, но твои люди да.