Кира Витковская - Cемейные узы не в счет
– А вам никогда не хотелось найти свою дочь? Не возникало вопросов относительно ее судьбы? – спросил Марк. Альфред Васхакович вздохнул, но не ответил. Помолчав, он спросил:
– А ты доволен своей жизнью? Не хотел бы прожить все по-другому?
Марк задумался. Ему пришло в голову, что он и в самом деле мог родиться в этой семье, жить здесь, под гнетом дедового диктаторства, стать таким же, как остальные – выполнять приказы деда и тихо ненавидеть его… Отец тоже командовал и указывал, но без этой тирании. И Кличенко жили гораздо веселее… Пусть Марк чувствовал себя порой чужим среди них, но ведь и среди Черненко он не слишком свой. Причина одиночества, видно, в нем самом, а не в окружающих, поэтому Марк вдруг осознал, что не хотел бы жить вдали от Кличенко. Ведь если бы он был одним из Черненко, он бы никогда не встретил Ксюшу.
– Нет, не хотел бы, – ответил Марк. – Теперь я в этом уверен. У меня есть проблемы, хватает неудач, но в целом все хорошо. Я доволен своей жизнью.
– А я все чаще думаю, что здорово было бы все изменить. Ужасное чувство, желаю тебе никогда его не узнать.
Когда Марк уезжал в Минск, многие просили его остаться. Но Марк знал, что это – не его, здесь ему нечего делать. И уже сидя в поезде, он осознал, что, несмотря на его сходство с дедом, он никогда не станет таким, как дед. И слава Богу!
Приехав в Минск, он узнал, что из-за недельного карантина все школы закрыли, и отец с матерью забрали Кристину в Березино. И вот Марк в Березино. Он уже побывал дома, а теперь решил зайти к Лере, узнать, как Ксюша.
59.
– Да уж, Марк… – проговорила Лерка после того, как Марк вкратце рассказал о своих новостях. – В тебе действительно что-то изменилось… взгляд стал каким-то другим…
– А многие знают эту мою историю?
– Да нет. Только среди семьи. И, знаешь, как-то спокойно отнеслись… Моей мамуле и дяде Гене вообще как-то не до того – они, по-моему, разводиться думают.
– Сколько же они прожили? – спросил Марк. – По-моему, лет шесть…
– Так и есть, – отозвалась Лерка. – Кто их знает. Я не за них переживаю.
– Как у тебя с Антоном?
– Не знаю. Он несколько раз пытался заговорить о нашем будущем, а я уклоняюсь, но скоро Тоник возьмет меня за жабры и спросит прямо. А я не уверена, что имею право ломать ему жизнь…
– П-ф, чем это?
– У меня не может быть детей, я не знаю, могу ли позволить Антону быть со мной… Ведь он может найти нормальную, здоровую девушку…
– Это дело Антона. Если он любит тебя, то для него не будет важно все остальное. И ты ничего ему не сломаешь, если он сам хочет быть с тобой. А что до детей, то ведь можно взять приемных – я-то теперь это знаю…
– Я не уверена…
– Знаешь, почему ты не уверена? Потому что ты не уверена в своих чувствах к Антону. Если бы любила, то не сомневалась.
– Ну что ты, Марк! – воскликнула Лера. – Я очень люблю Антона!
– Тогда не сомневайся.
– Кому бы говорить!
– Что ты имеешь в виду? – нахмурился Марк.
– Ничего особенного, – ответила Лерка. – Говоришь, чтобы я не сомневалась, а сам почему скрылся от Ксю? Когда она была без сознания и могла умереть, ты почти все дни напролет был в больнице, а как она в себя пришла, так и скрылся!
– Ты же знаешь, куда я уезжал!
– Знаю. Но ты мог бы поговорить с ней, рассказать, что вы не брат и сестра…
– Это ей и без меня рассказали!
– Нет, ей ничего не рассказывали.
– Почему? – удивился Марк.
– Все решили, что ты не хочешь, чтобы она об этом знала. А во-вторых, Ксюша была слишком погружена в себя, чтобы что-то воспринять. Она пережила слишком сильный шок, поэтому долго приходила в себя после выписки.
– А что такое?
– Ах да, ты же ничего не знаешь! Дело в том, что после отъезда твоего и Ксюшиной выписки стало известно, что убили Андрея. Его нашли на следующий день после того, как Ксю оказалась в больнице, только что Ксению найти не удалось. А брат Андреев в их квартире мертвую домработницу обнаружил. Ксю потом рассказала, что на дом налетели какие-то знакомые Андрея, которых Андрей подставил. Убили служанку, а Ксюшу и Андрея вывезли за город, хотели убить, но Андрей уговорил их отпустить Ксю. В дороге она пыталась позвонить в милицию, но не дозвонилась – там с мобилой что-то стало. А потом она сознание потеряла…
– Да ну?
– Менты сначала уцепились, что Ксю Андрея убила. У нее и повод был – все соседи знали, что у них отношения не ладятся. И где это видано, чтобы убийцы свидетеля отпускали. Явно прослеживается заказное убийство. Но если Ксюша заказала убийство Андрея из Барановичей, потому что в Минске ее больше месяца не было, то на кой черт ей было надо ехать в Минск в тот день, когда готовилось нападение? Да и в телефоне у них нашли кассету с записью, где Андрей сам звал Ксюшу в Минск, а она не собиралась никуда ехать. Такие же кассеты были и в рабочем столе Андрея, где были записаны звонки с угрозами в адрес Андрея. Ну, это и дало повод подозревать не только Ксению, а и кого-то из деловых партнеров Андрея.
– Господи, да как про Ксюшу такое подумать можно? Она же на это не способна!
– Это мы знаем, что не способна. А милиция-то не знает, какая Ксю. И если уж она не могла убить мужа сама, то вполне могла заказать, воспользовавшись теми же звонками с угрозами… И именно из-за этого у нее мог случиться выкидыш – из-за угрызений совести, если уж она такая хорошая. Но доказательств против нее никаких нет, одни предположения, притянутые за уши. А когда стали проверять дела Андрея, то раскрыли столько всего, что стало понятно – мечтать о его смерти могла далеко не одна Ксения. И потом в ходе проверки еще нескольких уголовных дел обнаружилось похожее благородство убийцы – он отпускал случайных свидетелей, словно не хотел лишних преступлений на своей совести. В общем, подозрения с Ксю были сняты.
– А сама она сейчас как? – спросил Марк.
– Не знаю, мы с ней давно не общались. Она в Барановичи уехала после выписки. Врачи сказали, что ей еще долго придется приходить в себя после этих переживаний. Андрей над ней издевался, потом у нее на глазах горничную застрелили, чуть не убили ее саму, затем выкидыш… Многовато для одного человека. И Ксюша, хоть и сильная и всегда держится с редким мужеством, пережила большое потрясение.
– Она не такая сильная, Лер, – задумчиво сказал Марк. – Ксю очень впечатлительная, ранимая и, бывает, поддается чужому влиянию. Но если в ее жизни что-то случается, она ни на ком не виснет. Ксю привыкла к тому, что она должна быть сильной, и не только для себя.
– Ты прав. Мы все часто приходили к ней, жаловались на беды и проблемы, но никогда не слышали жалоб от нее. Поэтому сейчас сильно удивлены, что у Ксении нервный срыв, что она с чем-то не справилась. По выходу из больницы Ксю была совсем не похожа на себя – вроде и разговаривала со всеми, и слушала, что говорили ей, но как-то отстраненно, будто не всегда понимала, о чем речь, или ей абсолютно все равно и лучше бы ее оставили в покое…
