Сара Мэйсон - Обман, или Охота на мачо
Пожалуй, надо просто помигать фарами. Джеймс подойдет, я передам ему сообщение и избавлю себя от ответственности. Если он не подойдет, то, по крайней мере, можно будет сказать, что я что-то предприняла. Да, именно так. Это я и сделаю, и никто не сможет в чем-либо меня обвинить.
Я перелезаю на водительское сиденье. Ищу кнопку, включающую фары, и в сердцах начинаю щелкать всеми кнопками подряд. Вдруг относительную тишину бристольского часа пик разрывает вой полицейской сирены. Прямо над моим ухом.
Черт возьми!
Я чуть не выпрыгнула из автомобиля. Быстро озираюсь по сторонам в надежде, что волей судьбы здесь появилась другая полицейская машина, которая и наделала столько шума. Но рядом никого нет, и я понимаю, что гудит машина, в которой я сижу.
Дерьмо, настоящее дерьмо. Как истинная женщина, я начинаю неистово нажимать на все кнопки, чтобы остановить проклятую сирену.
Кажется, я привлекла внимание Джеймса Сэбина. А также внимание всех остальных. Люди, окружавшие двух спорщиков, развернулись и тупо уставились на меня, открыв рты. Пешеходы останавливаются и начинают глазеть, из окон с любопытством выглядывают люди, а детектив Сэбин быстрыми шагами направляется ко мне.
Я опять начинаю нажимать на кнопки. Включаются и выключаются дворники, зажигаются и гаснут фары, радио то начинает говорить, то замолкает. Джеймс Сэбин подходит к машине, открывает дверь и запускает руку внутрь. Шум прекращается.
Я закрываю глаза и прикусываю губу. Он стоит рядом со мной, а я чувствую, как он каждой порой своего тела источает враждебность.
— Вы что-то хотели, мисс Колшеннон? — тихо произносит он (слишком уж тихо). — Вы, кажется, хотели привлечь мое внимание?
— Э… да. Вас просили позвонить в участок. Срочно, — робко и едва слышно отвечаю я.
В отчаянии я смотрю на свои ноги, мечтая о том, чтобы стать кем-нибудь очень маленьким и быстро улизнуть. Муравьем, уховерткой — кем угодно, только бы была возможность проскользнуть в щелку.
— А можно было подойти ко мне и сказать все это? Или вы по каким-то загадочным причинам не могли покинуть машину?
— Я в самом деле пыталась, но мне не удалось пробраться к вам. Я хотела посигналить… — Он слегка приподнимает брови. — Фарами. Но нажала не ту кнопку.
— Ясно. Вы не возражаете, если я вернусь к разрешению возникшего спора?
— Нет-нет, — бормочу я, вручая ему мобильник.
Джеймс снова уходит. А он случайно… Нет, я, должно быть, ошиблась. Мне показалось, что на долю секунды на его лице появилась тень улыбки. Я смотрю, как он возвращается к спорщикам, на ходу набирая номер, и чувствую себя ужасно подавленной. Откуда, интересно, я должна знать, что машина снабжена сиреной? Я не инспектор Гэджет[3]. С недовольной гримасой я перелезаю обратно на пассажирское место, стараясь больше не трогать никаких важных кнопок типа катапульты.
Через несколько минут детектив Сэбин возвращается, молча садится в машину, делает разворот на сто восемьдесят градусов и объезжает создавшуюся пробку.
Я молчу, чтобы своими вопросами невольно не усилить его гнев. Наконец он говорит:
— Новое ограбление. Полицейские думают, что оно совершено тем же человеком.
— Правда? Великолепно! — восторженно восклицаю я. Он окидывает меня холодным взглядом.
Я подавляю в себе проявления столь явного восторга и всем видом демонстрирую сдержанную заинтересованность: наклоняю голову, принимаю озабоченное выражение лица и внимательно разглядываю пол. Он переводит взгляд на дорогу.
Остаток пути мы проводим в молчании. На сей раз он не спрашивает дорогу, похоже, что просто ее знает. Преступление совершено в том же районе, где и первое ограбление, но я не вижу в этом ничего удивительного, так как район довольно богатый. Мы останавливаемся у большого дома эпохи регентства. Он очень похож на тот, который был ограблен раньше.
Охваченная энтузиазмом, я быстро выхожу на тротуар. Неожиданно задеваю за что-то ногой, спотыкаюсь и с пронзительным воплем падаю на спину.
— Господи! С вами все в порядке? — Джеймс Сэбин обходит машину со своей стороны.
В замешательстве я как можно бодрее вскакиваю на ноги с таким видом, будто просто рассматривала что-то на асфальте.
— Да-да! Все в полном порядке. В самом деле, все просто прекрасно. Кажется, я, э… споткнулась.
— По-моему, вы тратите очень много времени на сражение с неживыми объектами, — сухо замечает он, в то время как мы шарим взглядом по тротуару в поисках выступающего камня или какой-нибудь неровности. Ничего. Тротуар гладкий, как шелк. Ради всего святого, должно же быть хоть что-нибудь. С подозрением я смотрю на асфальт, тайком потирая ушибленный зад. Начинаю вглядываться пристальнее.
К одному из камней тротуара прилип леденец. Лимонный, судя по цвету.
— Что вы там увидели?
— Ничего. Пойдемте в дом?
Он косится на асфальт:
— Вы споткнулись о конфету?
Джеймс глядит на меня в упор, и в его взгляде чувствуется недоверие.
— Да, она прилипла к тротуару, — бормочу я, подталкивая злосчастный леденец ногой. — По-моему, фруктовый.
Он удивленно поднимает брови.
— У меня проблемы с вестибулярным аппаратом, — говорю я в свою защиту.
— В самом деле?
— Да, кажется.
Джеймс слегка покачивает головой и направляется к парадной двери, что-то бормоча себе под нос.
Я со злобой смотрю на виновницу моего падения. Проклятая конфета намертво прилипла к тротуару. Мне хочется сорвать на ней свою злобу, но я чувствую, что, если вступлю в битву со своим «лимонным дружком», мне станет еще хуже. Спешу вдогонку за детективом Сэбином, мысленно произнося ругательства. Что со мной происходит? Неужели я не смогу провести остаток дня, не унизив себя? А, Холли? Может, попробуешь? Все, что нужно — это собраться. «Пожалуйста, все время помни о своем теле, — инструктирую я себя. — Левая нога при ходьбе сменяет правую. Левой, правой, левой, правой. Не так уж сложно, правда?»
Я догоняю Джеймса Сэбина у входной двери. Он показывает свое удостоверение.
— Детектив Сэбин. Это вас ограбили, миссис Стефенс?
— Входите, офицер, — произносит старческий голос, полный достоинства и спокойствия.
Джеймс Сэбин произносит слова благодарности и переступает через порог, а я получаю возможность взглянуть на обладателя голоса. Это пожилая женщина. Именно такой я хотела бы видеть свою бабушку, решаю я в ту же минуту. На ней твидовая юбка и шерстяной пуловер. Она выглядит очень ухоженно, несмотря на возраст. И излучает спокойствие.
Вхожу в хорошо освещенную прихожую с паркетным полом. Мои мысли о пожилой даме улетучиваются, когда я ловлю подозрительный взгляд Джеймса Сэбина. Он с недоверием смотрит на меня, потому что моя неустойчивость внушает ему опасения, а в доме чувствуется запах воска, говорящий о том, что полы здесь натираются регулярно.
