Ольга Тропинина - Два билета в Вену
– Грех это, Петр Алексеевич, вы сами знаете, что грех. Может, вы Бога не боитесь, но я так не могу.
– Да я женюсь на тебе, женюсь! Слово даю!
– Да кто же вам позволит! – воскликнула Маруся, заламывая руки. – Вы точно ума лишились, барин. Обещать служанке, что возьмете ее в законные супруги. Зачем вы Бога-то гневите пустыми клятвами! Женитесь, как вам маменька велит, и оставьте меня в покое.
– Ты не права, Маруся. Жениться на княжне – вот в чем будет грех. Жить без любви – грех! А любящих Бог благословляет.
– В церкви, – тихо произнесла Маруся. – Если любящие венчаются в церкви, Бог их благословляет.
– Нутак обвенчаемся тайно! – воскликнул Петр, хватая Марусю за плечи. – Ты нарочно мучаешь меня, да? Нарочно!
– Что вы, Петр Алексеевич! – на глазах Мару-си выступили слезы. – Разве я вас мучаю? Я и сама исстрадалась вся.
– Ну и люби меня, люби, – Петр покрыл поцелуями ее лицо. – Милая моя, желанная, ненаглядная!.. – он задыхался, о т страсти.
Ольга Сергеевна была в ужасе от того, что происходило в комнате сына. Она будто приросла к полу, не в силах пошевелиться.
Наконец, стряхнув оцепенение, графиня тихонько отошла от двери и решительно направилась к Мане.
– Ступай вниз и вели Лукерье позвать Марусю. Быстро! И помни: никто не должен знать, что я здесь! Вечером тихонько пройдешь ко мне в комнату, да так, чтобы никто не заметил!
– Слушаюсь, барыня, – сказала Маня и бросилась вниз исполнять приказание.
Графиня едва поборола искушение вернуться к комнате сына. Она зашла к себе и повернула ключ в скважине. В тот же момент раздался зычный голос Лукерьи:
– Маруся! Маруська! Да где же тебя черти носят!
Ольга Сергеевна услышала, как хлопнула дверь и легкими торопливыми шагами девушка промчалась по коридору.
Графиня задыхалась! Она готова была немедленно расправиться с мерзавкой. Но заставила себя успокоиться и в ожидании вечера прилегла на постель. Конечно, заснуть ей не удалось, но воображение рисовало самые страшные картины мести негодной, неблагодарной девице!
Вечером графиня с Маняшей незаметно прошли через сад, дождались кареты с Катрин, и уже по пути к дому Ольга Сергеевна призналась:
– Ах, Катрин, вы оказались правы! – но больше ничего не стала говорить при прислуге.
Петя не вышел их встречать, продолжая притворяться больным. Ольга Сергеевна кипела внутри. Она с княжной сразу же удалилась в свою комнату.
– Да, вы правы, дорогая. Он влюблен в эту девчонку! – Графиня нахмурилась. – А я-то, я-то как могла просмотреть? Мне и в голову не пришло…
– Да полноте, вы здесь ни при чем. Все дело в этой подлой девке. Она задурила ему голову!
– Да! И так искусно, Катрин, так тонко, как настоящая светская кокетка! Представляешь, она ему ничего не позволяла! Разумеется, от этого его страсть только разгоралась, а сейчас он просто одержим ею! Разыгрывает из себя скромницу и недотрогу! Кто бы мог подумать, а? Обычно служанки так и норовят прыгнуть в постель к молодому барину. Знают, что хорошо быть любимицей: поблажки, подарки. А если и «понесут» – что за беда? Барин ребеночка пристроит, замуж выдаст и деньгами подсобит. Так в усадьбах испокон веку ведется, и все привыкли. А эта вздумала цену себе набивать. В от он и сошел с ума! Кровь-то горячая, молодая. Ну какова!
– Да просто выгнать из усадьбы, и весь разговор!
– Да я бы и выгнала! Но вы Петрушу моего не знаете,Катрин.Онсдорогинесвернет.Найдет ее из-под земли и точно женится. Обвенчается тайно, убежит с ней, откажется от наследства.Онтолькосвидутихий, ав тихом омуте… Упрямый как черт!
– Судя по всему, пока она жива, Петя ваш от девчонки не отступится!
– Что вы хотите сказать, Катрин?
– Если от живой не отступится – отступится от мертвой! – глаза княжны загорелись недобрым огнем.
– Мертвой?! – ужаснулась Ольга Сергеевна.
– А вы хотите нянчить внуков, которые родит вам дворовая девка?!
– О нет, нет! – застонала графиня.
– Нутак и действуйте, пока не поздно. Слезами делу не поможешь, а сына вы еще успеете спасти, если не будете медлить и раздумывать. В конце концов существует много быстрых и внезапных болезней. Съел человек что-нибудь или выпил… Раз – и нет бедняги. У вас скоро праздник?
– Да, Петины именины.
– Прислугу в этот день угощают?
– Как и велит обычай, всех в дом зовут, от конюха до скотника.
– Вот и замечательно. В суете-то никто особо не обратит внимание, если одной служанке плохо станет. Устройте дворовым настоящий праздник! А когда хватятся, она уже Богу душу отдаст. Петенька ваш месяц погорюет, а потом ему будет безразлично, кого в жены брать. А об остальном я позабочусь. Мне бы только под венец с ним, Ольга Сергеевна, и через год ваш. сын будет чувствовать себя счастливейшим человеком на свете.
– Я верю, Катенька, верю! А я-то как буду счастлива! Только вот Бог бы меня простил, грех-то какой!
– Родного-то сына от ведьмы спасти – грех? Да грех как раз будет в том, если вы позволите погубить Петеньку этой девке, которая, несомненно, вступила в сделку с самим дьяволом и приворожила молодого графа. Спасать надо его.
– Да, Катрин, не иначе как околдовала она его. Говорила же мне Маня, что Маруська с ведьмой Пелагеей водится.
– Ну, тогда все встает на свои места. Опоила старуха вашего сына!
– А все равно – страшно! – Графиня перекрестилась. – Перед Богом страшно!
– А вы в церковь каждый день ходите, причащайтесь и грехи замаливайте, Бог-то и простит. – Ольге Сергеевне показалось, будто княгиня насмехается над Господом. Ей стало еще страшнее. – А я пожертвую большую сумму денег отцу Алексию и попрошу его за вас помолиться. Он отмолит за вас прощение у Бога.
Вечеринка на даче удалась, и даже Лена была оживлена, изо всех сил стараясь выбросить из головы Лиханова, выбросить как ненужный хлам. С ним покончено! Навсегда. Прошло пять дней, как он пропал, и десять, как они познакомились. Лена отметила про себя две эти даты и решила, что никогда больше не включит телевизор во время его передачи… Ладно, сегодня она посмотрит его программу в последний раз. И она мысленно выскажет ему все, что о нем думает.
Она прошла в комнату с телевизором. Лиханов лучезарно улыбнулся Лене с экрана и энергично начал что-то говорить. Он был уверен в себе, безмятежно спокоен и доволен.