Розмари Роджерс - Любовные игры
— Ничего я не забыл. Неужели ты думала, что я наброшусь на свою будущую родственницу? Можешь мне поверить: я никогда не беру женщин силой. Зачем когда они и так охотно предлагают себя? В наше-то время!
Как он смеет говорить таким снисходительным тоном?
Стоит тут в сапогах для верховой езды и пялится на нее!
Сару захлестнула волна ярости, ослепила, лишила рассудка. Будь у нее в руках пистолет, она застрелила бы его на месте. Или имей она привычку, подобно местным крестьянкам, носить с собой кинжал для защиты девичьей чести — с какой радостью вонзила бы его в это черное, не ведающее жалости сердце!
Но поскольку ничего такого не было, Сара воспользовалась подручными средствами: зачерпнула обеими руками побольше мыльной воды и облила его с головы до ног, как сделало бы не в меру расходившееся дитя.
На безукоризненно чистых брюках и лакированных сапогах расползлись мокрые пятна. А на что он рассчитывал? Почему только она должна помнить о приличиях?
— Запомни, — мстительно произнесла Сара, — я тебе ничего не предлагаю!
Тебе нет оправдания! Вваливаешься ко мне в ванную, когда я моюсь! Пошел вон!
На протяжении нескольких секунд Саре казалось, что Марко вот-вот бросится на нее, не оставит на ней живого места! У него потемнело лицо. К счастью, слова, что сорвались у него с губ, были произнесены по-итальянски, и уж, конечно, это были не совсем те выражения, которые она проходила в школе.
— Это я должна исходить ругательствами! — не унималась Сара. — Что, в этом забытом Богом уголке уже не действуют законы гостеприимства? Кажется, я у тебя в гостях!
По его горящему ненавистью взгляду она поняла, что он охотно свернул бы ей шею, однако уже в следующее мгновение лицо герцога снова стало похожим да маску.
— Прошу прощения. Наверное, все дело в том, что я имел честь видеть все фильмы с твоим участием, вот и допустил некоторую… фамильярность.
Помнится, в сцене купания из «Эссенции любви» ты и наполовину не так скромна, как сейчас.
«Эссенция любви»! Что за идиотское название! Саре хотелось плакать, но не перед этим человеком. По-прежнему держась под водой так глубоко, как только можно, чтобы не утонуть, она подняла на Марко влажные глаза, твердо решив игнорировать его гнусные намеки.
— Но ведь сейчас я не на экране, правда? И буду очень тебе обязана, если ты уйдешь и дашь мне одеться. Карло не одобрил бы, если бы я вертелась перед тобой голая: для этого он слишком тебя уважает!
«Очко в твою пользу, Сара»! Сидя в гардеробной и ломая голову над тем, краситься или нет, она пыталась собраться с мыслями и подготовиться к новому поединку умов и характеров, который неизбежно должен был последовать за его вынужденным отступлением.
Сара мрачно посмотрела на свое отражение в зеркале.
Положение дел становилось все критичнее. Вот уж поистине «Эссенция любви»! Сколько еще ей изображать из себя Дилайт? И самое страшное: что он сделает с ней по окончании этого фарса?
«Уподобься Скарлетт и подумай об этом завтра», — посоветовала она себе.
«Что-то я слишком бледна, хорошо бы добавить румян. Ему это не понравится?
Тем более нет причин жалеть краску! И блеск для губ — чтобы стали сочнее и соблазнительнее!»
Густые, подросшие волосы доставали до плеч. Сара запустила в них руки.
Больше она не станет делать перманент, чтобы сойти за сестру. Хочется верить, что Дилайт с Карло уже заключили счастливый союз. Что сказала бы Дилайт, узнав о случившемся?
«Наверное, разразилась бы истерическим хохотом», — криво усмехнулась Сара. Она убрала волосы назад, связала их шелковой ленточкой, надела бледно-зеленый костюм для тенниса и покрутилась в нем перед зеркалом. Очень даже недурно!
— Прошу прощения, синьорина.
Сара обернулась и увидела пожилую экономку.
— Если вы готовы, меня попросили проводить вас на корт. С непривычки здесь можно заблудиться.
Что о ней думает эта худая женщина с лицом, словно высеченным из камня?
Сколько лет она служит семье Кавальери? Сара не удержалась и спросила:
— Вы знаете Карло, моего жениха?
Выражение лица экономки не изменилось.
— С детских лет. Соблаговолите следовать за мной, синьорина.
— Да здесь и вправду можно потерять дорогу. Как это мило с вашей стороны прийти мне на помощь.
— Мне даны указания, — сухо пояснила экономка.
— Кем, Марко? Его вы тоже знаете с детства? Каким он был?
Сара сама не знала, что побуждает ее задавать эти вопросы. Однако на этот раз ее провожатая смягчилась.
— Я поступила сюда на службу как раз перед появлением второй жены покойного герцога. Здравствующему герцогу было тогда семь лет. Осторожно, синьорина, здесь крутые ступеньки.
Нет, ей никогда не сориентироваться в этом крольчатнике! Здесь были анфилады комнат, из которых можно бесконечно попадать в другие, пока, наконец, вы не оказывались в картинной галерее, стены которой были увешаны старинными портретами.
Оттуда две мраморные лестницы вели вниз, в громадных размеров зал, в центре которого синела водная гладь бассейна, выложенного голубым кафелем, отчего создавалось впечатление моря в миниатюре.
В дальнем конце бассейна был устроен искусственный водопад; водные струи низвергались со стены на отполированные камни.
— Вода поступает из источника высоко в горах и накапливается в резервуаре на крыше, где подогревается на солнце. Если синьорина пожелает искупаться, вода всегда теплая.
— Солнечный подогрев? Замечательно!
— Сюда, пожалуйста.
Сара зажмурилась от бьющего в глаза солнца.
По одну сторону от теннисного корта она увидела относительно затененное место — усаженную деревьями лужайку. Здесь стояли столы и стулья под огромными тентами.
Марко, герцог Кавальери, встал и с напускной учтивостью приветствовал гостью.
— Как вы добры, что согласились составить мне компанию. Вижу, вы одеты для партии в теннис — превосходно. Спасибо, Серафина.
Пожилая женщина поклонилась и вернулась в дом. Сара опустилась на предложенный стул. Должна ли она делать вид, будто их утренней встречи не было?
На Марко были белые брюки и светло-голубая сорочка, расстегнутая чуть ли не до пояса. Он был очень красив и поразительно похож на корсара. Девушка с досадой поймала себя на этом наблюдении. Нельзя забывать, что между ними идет необъявленная война.
— Хорошо почивали?
Сара отвела взгляд от блеснувшего на солнце медальона с волком.
— Да, благодарю вас. Накануне я переутомилась, — она старалась говорить холодно, но пальцы нервно теребили кромку коротенькой юбочки.
— Надеюсь, ванна вас освежила? — в его ехидном, скрипучем голосе угадывалось воспоминание о том, в каком виде он застал ее утром: растрепанную, с оголенной грудью, лишь частично скрытой под водой. Нахальные черные глаза намеренно задержались на ее голых руках и ногах. Сара вновь почувствовала в нем дикого зверя, готового в любую минуту растерзать свою жертву и не отказывающего себе в удовольствии сперва помучить ее.
