К. А. Такер - Одна крошечная ложь (ЛП)
Не знаю, чего я сегодня от него ожидала, но точно не таких слов. Если я сейчас же не уйду, Коннор станет свидетелем моего превращения в женскую версию Тарзана, когда я запрыгну на спину его другу. Ни к кому не обращаясь, я выдавливаю сквозь стиснутые зубы:
— Вернусь через секунду.
С громким скрипом я отодвигаю стул и ухожу в уборную.
Оказавшись в безопасности запертой кабинки, я прислоняюсь лбом к прохладной двери и несколько раз об нее ударяюсь. Вот так теперь все и будет происходить? Как я с ним справлюсь? Я привыкла к подколам своей сестры, Трента, Дэна и…да всех их. Они наслаждаются, заставляя меня краснеть, потому что мне всегда становится неловко, если речь заходит об этом. Но почему тогда у меня кровь кипит в случае с Эштоном?
Может, он хочет, чтобы я психанула перед Коннором. Если написанное в записке — правда, и он ревнует меня к своему лучшему другу, то убеди Коннора в том, что я — полоумная, и это точно его отпугнет. Нет…слишком много забот для парня, у которого есть постоянная девушка и толпа девушек для секса на одну ночь. Черт! Я слишком много об этом думаю. Анализирую и еще раз анализирую и в итоге это становится навязчивой идеей. Вот поэтому я избегала парней раньше. Они с ума сводят.
И поэтому мне надо перестать думать об Эштоне и сосредоточиться на не торопящемся и ничего не усложняющем Конноре.
Глаза жжет, когда я вытаскиваю из сумки телефон и пишу сообщение сестре:
«Эштон — козел».
Она тут же отвечает:
«Огромный козел».
Я быстро пишу ответ, присоединяясь к игре, в которую мы играли с детства, — она все такая же детская, но теперь намного более красочная:
«Огромный лепрозный козел».
«Огромный лепрозный козел, который играет на своем пенисе, как на банджо».
Я хихикаю, мысленно это представив, и набираю ответ:
«Огромный лепрозный козел, который играет на своем пенисе, как на банджо, и поет песню о старике МакДональде».
В ответ она присылает фотографию: Эштон, перегнувшийся через кресло, и мужчина с тату машинкой за работой. Лицо Эштона преувеличенно сморщено в отвратительную мину.
Я разражаюсь смехом, и гора словно падает с плеч. Кейси всегда знает, как меня подбодрить. Я все еще хихикаю, набирая ответ, когда со скрипом открывается дверь. Я зажимаю рот ладонью.
— Видела, кто здесь? — спрашивает гнусавый женский голос.
— Если ты об Эштоне, то…как его можно не заметить, — растягивая слова, отвечает другой голос, и помещение заполняет звук льющейся из крана воды.
Навострив уши, я отправляю Кейси сообщение со словами «Люблю тебя», а потом ставлю телефон на беззвучный режим.
— Но он сидит за столиком с двумя девушками, — продолжает второй голос.
Теперь я знаю точно. Они говорят о моем Эштоне. В смысле…не моем Эштоне, а… У меня начинают пылать щеки. Наверное, мне не стоит подслушивать. Но уже слишком поздно, теперь я выйти не могу. Я одна из тех девушек.
— И что? В прошлый раз он был здесь с девушкой, а я все равно ушла с ним, — надменно бормочет первый голос, и я представляю, как она наклоняется к зеркалу, чтобы нанести помаду. Она стонет. — Боже, та ночь была шикарной.
Теперь мне совершенно неловко. Последнее, что мне хочется услышать, — детали грязных похождений Эштона. Интересно, за этой он тоже по кабинетам бегал и портил учебники сердечками и номерами?
Либо она не заметила, что в кабинке кто-то есть, либо ей все равно, потому что девушка продолжает.
— Мы занимались этим на задней террасе. А потом на улице. Нас мог кто угодно увидеть! — взволнованно шепчет она. — А ты меня знаешь… я — очень приличная девушка… — Я закатываю глаза и решаю, что Эштону, судя по всему, бегать в этом случае вообще не пришлось. — Но с ним…Господи, Кира. Никогда не думала, что буду вытворять такое.
«Само собой, шалава».
Я прижимаю руку ко рту, сообразив, что подумала. Моя злобность удивляет меня саму. На секунду я пугаюсь, что произнесла это вслух.
Наверное, не произнесла, потому что гнусавый голос добавляет:
— Мне плевать с кем он тут. Сегодня он уйдет со мной.
Я закрываю глаза и обнимаю себя, опасаясь чихнуть, кашлянуть или слишком громко шаркнуть ногой. Тогда они узнают, что я слушала их разговор, а потом увидят меня, сидящую с ним, когда я вернусь за столик. И тогда они поймут, что я подслушивала.
К счастью, сюда они пришли, только чтобы поправить макияж и повосторгаться потрясающими навыками Эштона в сексе, так что быстро освобождают уборную. Я же теперь могу выйти из кабинки и помыть руки. И задуматься, повезет ли этой таинственной девушке. Скорее всего. При мысли об этом я напрягаюсь.
— Вот ты где. — В уборную влетает Рейган. Глубоко вздохнув, она хлопает меня по спине. — Он никогда не успокоится, если ты будешь и дальше так реагировать. Тебе надо отвечать.
— Я знаю, Рейган. Знаю. Ты права. Просто у меня плохо получается. — И это удивительно, учитывая, что росла я с королевой отместок. Но если я не научусь ставить его на место, Коннор со своим «не торопясь и без сложностей» убежит от меня «жестко и в ускоренном режиме».
— Просто сведи все к шутке. — Она осторожно сжимает мою руку, и мы выходим за дверь.
Тогда я вспоминаю о фотографии Эштона, присланной Кейси. Знаю, что веду себя по-детски, но протягиваю Рейган свой телефон, и от радости мщения у меня на лице появляется улыбка.
— Зацени, Рейган.
Когда мы подходим к столику, по нашим щекам бегут слезы — так сильно мы смеялись.
В зеленых глазах Коннора мелькает удивление и задорность, когда он вытаскивает для меня стул.
— Над чем смеетесь? — Если предыдущая реплика Эштона как-то его и задела, виду он не подает.
— А, ничего такого, — мимоходом говорю я, допивая свой напиток, и беру другой, заказанный кем-то, пока меня не было. При этом я намеренно игнорирую настороженный взгляд Эштона.
— Покажи ему, Ливи, — заявляет Рейган с озорной усмешкой и добавляет: — Ты же знаешь, что такое отместка…
Ухмыльнувшись, я протягиваю свой телефон.
Никогда не слышала, чтобы три взрослых парня завывали от смеха так, как Коннор, Грант и Тай, увидев фотографию. Хлопнув в ладоши, Тай вопит:
— Надо распечатать и повесить на стену!
А потом он передразнивает Эштона, издав при этом низкий гортанный звук, и показывает на своего соседа, который понятия не имеет, что происходит, потому что я специально отвернула от него телефон.
Передо мной появляется накачанная рука, чтобы выхватить мобильник, но я к этому готова. Я нажимаю клавишу отключения и убираю его обратно в карман. Взяв трубочку губами, я неторопливо потягиваю свой напиток. Парни все еще хохочут, когда я опускаю стакан на стол и складываю руки на коленке. Отважившись взглянуть на Эштона, я вижу, что его глаза шаловливо сверкают, пока он жует щеку изнутри. Не сомневаюсь, обдумывает планы мести. Часть меня ужасно напугана в ожидании его дальнейших слов, потому что они, скорее всего, заставят меня съежиться в пылающий униженный комочек.
