Развод. Да пошёл ты! (СИ) - Ясенева Софа

Ожидание тяготит, ложась грузом на плечи. В груди пустота, но и одновременно — злость. Как можно быть таким подлым? Зачем унижать того, с кем ты прожил годы? Я не знаю. Не понимаю.

Что теперь делать, когда я осталась без машины? Опять с протянутой рукой идти к Жене? Как бы не хотелось поменьше с ним пересекаться, но молча проглотить такое я не могу. Считает, что может срывать мой рабочий день и лишать меня транспортного средства? Отлично. Я приду и попью его кровушки вечером. Хватит отмалчиваться и терпеть.

Решительно набираю его номер. Пальцы дрожат, но голос — твёрдый.

— Ты дома?

— Тебе какое дело? — ехидно зеркалит мою утреннюю фразу, и по голосу я понимаю: доволен собой.

— Представь себе, дело есть.

— Да ну? А что такое случилось у моей эмансипированной и самостоятельной жены? Ты же со всем можешь справиться сама, не так ли?

— Прекрасно знаешь, что. Сейчас приеду.

Дождавшись такси, в считанные минуты оказываюсь у нашего дома. Правильнее будет сказать — у Жениного. Старая привычка всё ещё осталась. Пока еду, взгляд цепляется за каждое знакомое окно, балкон, парковочное место. Всё кажется чужим и одновременно — до боли знакомым.

Звоню в домофон. Короткое пиканье, затем пауза — и его ленивое раздражение в голосе:

— Сейчас спущусь.

Даже не пустит к себе. Стою у подъезда, сжимая ремешок сумки. Ветер шевелит кроны деревьев во дворе, где когда-то мы вместе гуляли с кофе на вынос. В животе неприятный холодок.

Он выходит неторопливо, потому что знал, что я всё равно подожду. Сигарета в зубах, руки в карманах, на лице — самодовольная ухмылка. Его шаги гулко отдаются по плитке.

— Ну, что хотела? — тянет он, выпуская кольцо дыма прямо мне в лицо. Запах табака бьёт в ноздри, и я отшатываюсь.

— Ты же не куришь, — говорю я машинально, хотя знаю, что это ничего не изменит.

— Теперь курю. Это ты всё пилила своим «нельзя пить, курить и материться за два года до зачатия». Теперь-то я могу не оглядываться на эти тупые правила?

Он стоит, слегка покачиваясь на пятках.

— Это не мои тупые правила. Это вопрос здоровья ребёнка, Жень.

— Да плевать вообще, — отмахивается он, словно я муха назойливая.

— Мне теперь так точно. Лучше расскажи, что за цирк ты устроил?

— Понравилось? — его ухмылка ширится, глаза блестят от удовлетворения.

— Ты больной? — голос срывается.

— Какого ты обо мне мнения, Саш? Больной, тупой, жадный. Что ещё навесишь? Напомню, всего пару месяцев назад ты мне в рот заглядывала и любимым называла. Быстро ты переобулась.

— Появились новые обстоятельства.

Он делает шаг ближе, сигарета дымит в сторону.

— Мужик твой новый?

— При чём тут… И вообще, нет никакого нового мужика.

— Ну вот, я ещё и идиот, похоже, по твоему мнению.

— Ну хватит. Ты и твоё поведение — главная причина того, что моё мнение о тебе изменилось. Выяснилось, что ты совсем другой человек. Я тебя и не знала до развода.

— Чушь собачья. Тебе было просто удобно закрывать глаза.

Я делаю шаг в сторону, чтобы не стоять напротив него. Мимо проходит соседка с собакой. Она косится на нас и уводит взгляд.

— Как скажешь. Всё-таки я к тебе пришла не об этом говорить. Я из-за тебя осталась без машины. Ты и дальше планируешь гнуть свою линию или выполнишь договорённости?

— А где они, эти договорённости? Покажешь? На бумажке, с печатями?

— Всё ясно, Баренцев.

— А ты как хотела? Проси у нового мужика. Отсоси ему как следует, может, оценит твои способности.

Моя ладонь сжимается в кулак. Я чувствую, как кровь приливает к лицу, щёки пылают от унижения и злости. Он наблюдает за мной, наслаждаясь зрелищем.

— Ну ты и м… — начинаю я, но фраза застывает на губах, как только из подъезда появляется Кристина.

Она выходит медленно, будто плывёт. Полупрозрачный шёлковый халат струится на ней, на ногах — меховые тапочки. Волосы взъерошены, взгляд томный.

— Ты чего так долго, любимый? — мурлычет она, подходя ближе. При виде меня её губы изгибаются в почти ласковой, но мстительной улыбке. Демонстративно кладёт ладонь на плоский живот.

— Всё уже, закончили? — продолжает она с наигранной ленцой, будто мы обсуждали не проблемы, а погоду.

— Да.

— Хорошо, а то у меня тянуть живот начало немного. И знаешь, жутко захотелось манго. Купишь? — смотрит на Женю, как школьница, выпрашивающая мороженое.

— Куплю. Давай, иди обратно, — легко разворачивает её и хлопает по заднице, не стесняясь ни меня, ни случайных прохожих.

Я стою, словно приросла к асфальту. Ветер поднимается сильнее, закручивая пыль в мини-торнадо. Часть меня кричит: «Уйди, плюнь, забудь, ты выше этого». Другая хочет подойти и расцарапать им обоим лицо.

Но я просто разворачиваюсь и ухожу, чувствуя, как ноги гудят от напряжения. Понятно уже, что никакую машину мне возвращать никто не собирается. Значит, я просто трачу время зря.

В груди глухо стучит одно: «ещё десять дней». И потом — никогда больше его не увижу.

43 Саша

Даже не знаю, идти ли к Вику с Машей. Настроение — хуже некуда. В груди тяжесть, словно там застряла свинцовая глыба. И всё потому, что по сути противопоставить Жене мне нечего. Знаю, что многие сказали бы: “забудь и иди дальше”. Но как? Конечно, я бы хотела быть настолько мудрой и понимающей, чтобы найти в себе силы строить свою жизнь без оглядки на бывшего. Но ведь и он всё никак не отпустит меня, продолжая тыкать палочкой и проверяя — мне всё ещё больно или уже нет.

Поэтому мной овладевает такое сильное желание насолить ему, что становится страшно. И это я? Озлобленная женщина, которая вместо того, чтобы провести вечер с симпатичным мужчиной, строит планы мести. Самой от себя противно.

Я брожу по подсобке, бездумно перекладывая вещи с места на место. Останавливаюсь у окна — на улице вечер, небо затянуло густыми облаками, и всё вокруг кажется тусклым. Казалось бы — такая мелочь, а почему-то хочется расплакаться.

Когда телефон начинает вибрировать на подоконнике, я подскакиваю, словно на иголках. Вик. Сердце предательски ёкает. Малодушно подумываю не брать трубку. Идти к ребёнку с таким настроем — последнее дело. Но, закрыв глаза на пару секунд, всё же отвечаю.

— Привет, Вик, — выдыхаю.

— Саша, мы с Машей с нетерпением ждём тебя. Ты закончила дела? — его голос тёплый, заботливый.

Я поджимаю губы, глядя в своё отражение в стекле.

— Да, но, наверное, лучше мне сегодня побыть у себя, — говорю неуверенно.

— Ты какая-то грустная. Не думаю, что тебе станет лучше, если ты свернёшься клубочком у себя на постели. Я могу предложить тебе безотказный способ расслабиться.

— Какой способ? — спрашиваю с осторожной улыбкой, которая сама собой появляется в уголках губ.

— У меня есть прекрасное грузинское вино. Оно ждёт своего часа очень давно. Сегодня тот самый день, когда я поделюсь им с тобой. Мы можем заказать роллы. И поболтать, когда Маша уснёт.

— Заманчивое предложение, — говорю я, уже представляя, как сидим на кухне.

— Соглашайся. Мы ведь лучше, чем вечер в подсобке, — мягко напоминает он.

Я улыбаюсь шире. Он прав. Очень даже прав.

— Ты прав. Хорошо, — отвечаю. И через пару минут уже натягиваю босоножки и выхожу в тёплый вечер.

***

Маша встречает меня у двери, как будто мы знакомы сто лет. Хватает за руку, притягивает к себе и не отпускает ни на секунду.

— Где ты была сегодня? — допытывается она, заглядывая в глаза.

— На работе, как и все взрослые. А ты?

— Я тоже делами занималась. Смотрела мультики и помогала папе искать штопор. Кстати, он нашёл его. Значит, скоро будут роллы! — она сияет от радости.

Я с улыбкой киваю, проходя в квартиру.

— А ты что будешь пить? — спрашиваю у Маши с серьёзным видом.

— У меня есть шампанское, — с гордостью сообщает она.

— Ничего себе. Самое настоящее?

— Конечно. Пойдём, покажу.