Луис Реннисон - И тогда оно упало мне в руки
Услышав эти слова, Элвис гордо выпячивает грудь и говорит:
— Вот когда я был школьником, нас держали в ежовых рукавицах. В полседьмого подъем, в полдевятого отбой, и весь день как пчелки.
— Вот, видите? Вы прямо как мой папа. У него похожие методы воспитания.
Слышно, как за туалетом трещат кусты — наверное, девчонки уже просто полегли от смеха.
— Мне так приятно было пообщаться с вами, мистер Эттвуд, — говорю я. — Вы мне как отец родной.
Элвис растроган чуть ли не до слез. Он вытаскивает из кармана трубку, закуривает ее и мечтательно произносит:
— Что ж… Я всегда рад… Эх, прошло мое беззаботное детство… У меня, знаешь ли, была игрушечная железная дорога, и заводной паровозик с вагончиками. Я их до сих храню дома в коробке.
— Ой, звонок, — прерываю его я. — Извините, у меня английский. «Грозовой переврал» и все такое.
Я завернула за туалет, а там Рози хохочет в кустах, натянув на голову пальто.
По дороге домой 16.15Идем с Джаской и болтаем.
— Не может быть, чтоб все было так просто, — говорю я.
— Да, не может быть.
Навстречу нам — фоксвудские мальчишки, с ужимками орангутанов и грязными приколами, типа: «Эй, девчонки, а покажите нам…»
Я и говорю одному прыщавому:
— Какой ты милый. Хочешь взглянуть на мои нунги?
Парень резко изменился в лице и присмирел. И все парни тоже затихли. А прыщавый и говорит осторожно:
— Ну да, хочу.
— Что ж, — говорю я. — Кому-то другому я бы не показала. Но ты мне давно нравишься. Жду тебя в парке в полвосьмого за туалетами.
Прыщавый нервно поправляет галстук и кивает:
— Ладно, приду.
Ну вааще.
У меня нет слов.
Мы с Джас изумленно переглянулись.
Вторник, 26 апреля
Сегодня практика у доктора Клуни. Рабочий день начинается в девять. Прикольно, что школьная форма необязательна. Поэтому нужно выбрать наряд.
Что-нибудь черное?
Пожалуй.
Накладные ресницы-сногсшибанцы.
Может быть. Только кого там соблазнять? Не доктора же. Зато можно отработать технику ношения ресниц в безопасной обстановке, среди слепых и глухих.
17.10Уф… Практика закончена. Дай бог здоровья доктору «Клуни» и его пациентам, но больше меня туда на аркане не затащишь — если только на каталке в парализованном состоянии.
Короче — полный кошмар. Сплошь больные и старые, представляете? Стонут, кряхтят, кашляют… Ни одного здорового человека. Бедные доктора. И еще у стариков, почему-то именно у них, такой своеобразный запах — словно они посыпают себя средством от моли, чтобы не рассыпаться в прах. Кто его знает, может, есть такой одеколон «Старый пень», от которого бабулечки впадают в экстаз и начинают вязать своим престарелым «бойфрендам» маразматические свитера без горловин.
Одним словом, медицина — это не мое. И в Конго я не поеду. Тем более что я даже не смогла найти эту страну на карте.
17.40Слава богу, что я молодая и здоровая. И что практика на этом закончилась. Свобода, ура, тра-ля-ля. От радости мне хочется прыгать и скакать. Мои накладные ресницы не склеились — эксперимент прошел удачно.
Иду себе, мурлычу песенку, плавно покачивая бедрами, все как по книжке. Мимо проезжает машина с парнями. Они мне сигналят и машут из окна. Дураки, конечно, зато мой прием дает результаты. Я встряхиваю волосами и радостно смеюсь.
А теперь все одновременно: мурлычем песню, покачиваем бедрами, встряхиваем волосами и смотрим взглядом «тягучая ириска».
Получается! Я суперская!
Повторим еще раз — мурлычем песню, покачиваем бедрами, встряхиваем волосами и смотрим взглядом «тягучая ириска»…
И вдруг слышу: «Ciao».
Оймамочкиродные. Масимо на своем скутере. Он сказал мне ciao…
Поднимаю глаза: и вправду он.
— Ciao, — отвечаю я.
Каково, а? Классно-классно… Каково! Каковее не бывает… Тьфу, мозг, молчи…
Масимо сидит на скутере и смотрит на меня так, словно сейчас я закрою глаза и начну удаляться в ритме танца, как в тот вечер на концерте. Но я никуда не ухожу, а говорю ему:
— Как жизнь?
Класс. Нормалек. У меня все получается.
А он смотрит на меня своими изумительными глазами. Ну конечно, а чем же ему еще смотреть, ушами? Ха-ха-ха… Так, это что-то новенькое — на меня напал истерический «внутренний» смех, болезнь прогрессирует.
— У меня все отлично, — говорит Масимо.
А я про себя думаю: «А у меня тоже»!
Масимо нажал на сцепление, и скутер громко взревел.
— Тебя никуда не подвезти? — спрашивает он.
Мама.
— Я на репетицию, — говорит Масимо. — У меня есть немного времени.
Подвезти меня домой? Не хватало еще, чтобы он увидел наш психмобиль или маму в прикиде для аэробики, или Либби в «нулевом» прикиде.
— Только я не домой, — отвечаю. — Я к подружке. Мы сегодня тусим в ночном клубе.
Черт, что я говорю? Молчи, рот, молчи. И тут Масимо мне улыбнулся — и от этой улыбки я начала таять, как шоколадка на солнышке. Он протягивает мне второй шлем — и, хотя я знаю, что после шлема на голове будет не прическа, а «блин», я все равно счастлива.
Я забралась на заднее сиденье, причем довольно изящно. Когда буду слезать, нужно постараться не сверкать трусиками из-под моей короткой черной юбки в складку. Надо будет аккуратно развернуться, поставить одну ногу на асфальт, а вторую…
— Держись крепче, — говорит Масимо, и мы срываемся с места.
Я сижу, крепко обхватив его за пояс. И хотя на нем парка, меня будто током стукнуло, когда я его коснулась. Ветер бьет в лицо, и мои глаза слезятся, и я боюсь, как бы у меня ресницы не отклеились.
И вот мы несемся по дороге, и это такой восторг и счастье! Я и сама не верю, что сижу, обняв такого шикарного парня.
Масимо кричит мне сквозь вой ветра:
— Подсказывай дорогу!
Вообще-то до Джаски минут пять езды, но я кричу, что нужно повернуть на Хай-стрит, хотя это совсем не по дороге. Потом мы остановились на красный свет, и я наблюдаю, как в сторону кафе «Луиджи» идет Смехотурова Рашель со своими подружками из шестого. Завидев Масимо, девушки радостно машут ему, включая, кстати, и саму Рашель. Масимо вскидывает руку в перчатке, изображая приветственный жест, а потом выжимает газ, потому что зажегся зеленый свет. Ох, надеюсь, из-под шлема можно разглядеть мое лицо — уж больно хочется, чтоб девчонки обзавидовались.
О, так бы каталась и каталась, подобно «Летучему голландцу», правда, то был корабль, а не мотоцикл…
В конце концов я все же вынуждена была показать правильную дорогу, и вот мы у Джаскиного дома. Странно, что за нами не гналась полиция, потому что мы мчались на бешеной скорости. Притормозив у ворот, Масимо даже не выключил мотор. Значит, задерживаться он не собирается, чтобы поболтать и все такое. Усиленно пытаюсь выудить итальянские слова:
