Алекс Джиллиан - Бумажные цветы
— Ты не умираешь, Ди. Все наладиться и быстрее, чем тебе кажется. — Марго ласково улыбнулась. — Хочешь, я приберусь и что-нибудь приготовлю.
— Нет. — женщина отрешенно качает головой. — Ничего не хочу. Зачем я живу, Гош? Я никому не нужна. Никому.
— Ты мне нужна, Ди.
— Тогда, где ты шляешься?
— Я встретила человека. Мне с ним очень хорошо.
— Ты такая же дура, как я. — перевернувшись на спину, Ди застонала, дотронувшись до висков. — Как же гудит голова. Почему ты не позвонила?
— Я оставила телефон дома.
— Его здесь нет. Я звонила всю ночь.
— Значит, потеряла. — предположила Марго не без удивления. — Я купила новый. Я напишу тебе номер.
Диана резко посмотрела на племянницу.
— На какие шиши? И что значит, ты напишешь мне номер? Ты опять уходишь?
— Прости, Ди. Но я пришла только, чтобы проведать тебя и сказать, что у меня все хорошо. — виновато потупившись, призналась Марго. Глаза Дианы заблестели от подступивших слез.
— Бросаешь меня? Ради мужика, которого знаешь один день! — возмущенно прохрипела она, доставая из-под пледа смятую пачку сигарет. Закурила, задумчиво разглядывая племянницу. Не замечая катящихся по щекам слез. Марго опустила глаза. Стыдно не было. Хотелось уйти.
— Ты нужна мне, Гоша. Помнишь, как пару дней ты сказала мне, что я нужна тебе? — всхлипнула Диана. Пепел упал на плед, и она небрежно скинула его на пол.
— Ему тоже нужна. — тихо ответила Маргарита.
— Это он тебе сказал? — криво усмехнулась Ди. — До или после того, как трахнул тебя. Если до, то это полная чушь, а после — только отсрочка. Им всем нужно от нас одно, а когда им надоедает, ищут новую давалку.
— Не всем. — печально произнесла Марго. Она понимала ожесточенность тетки. И сочувствовала ей.
— Ты всерьез веришь, что нужна твоему принцу больше, чем на пару ночей? Тебе недостаточно моего опыта?
— Тебе не повезло, Ди. Мне очень жаль.
— Жаль ей. — хмыкнула Диана, глубоко затягиваясь сигаретой. — Дура. Приползешь потом зализывать раны. Я-то тебя не брошу.
— Я не бросаю тебя. Я приеду завтра.
— Нет уж, наслаждайся своим хахелем. А мне так даже легче. Никто не жалеет. А что ты с женихом делать собираешься?
— Не знаю. — пожала плечами Марго. — Я же телефон потеряла. Не помню его номер.
— Ну-ну. — Ди уставилась в потолок. — Уходишь от ответственности, девочка. Или решила придержать запасной вариант? Куда делась твоя неземная любовь? Знаешь, милая, ты, вообще, ничего не знаешь о любви.
— Зачем ты так?
— А как? Ты у нас взрослая. Приказывать не могу. Советов ты не слушаешь. Закрутила с каким-то парнем, наплевала на жениха, на меня. Что я должна делать? Радоваться? Благословить тебя?
— Нет. Просто поверь. У меня все хорошо.
— А когда будет плохо, ты к кому придешь?
— Плохо не будет, Ди. — твердо ответила Марго. Женщина вперила в девушку долгий пронзительный взгляд.
— Уверенность. Я была такой же еще два дня назад. — горько изрекла она. — Не дай себя облапошить, Гош. Будь на страже. И не забудь таблетки.
— Мне кажется, что я могу пока обойтись без них. Мне стало лучше. — робко сообщила Марго. Диана резко приподнялась, затушила сигарету.
— Не глупи. Тебе не может быть лучше. Прекратишь принимать лекарства и слетишь с катушек. Мы это уже проходили.
— Я так не думаю. — холодно отозвалась девушка.
— Твоя мать тоже не думала, и где она сейчас?
Марго почувствовала, как холод сковывает грудь. Она всегда избегала разговоров о матери. Ее пугала правда.
— Я не моя мать. И прошу, не говори о ней.
— Так нельзя, Гоша. Ты прячешь голову в песок. Но вчера, когда ты была не в себе, ты сказала мне, что давно знаешь правду. И еще кое-что. Ты испугала меня. Пей таблетки, Марго. Тебе без них нельзя. Это единственное, о чем я прошу.
— Хорошо. — сдалась Маргарита. — Я возьму пузырек.
Ди облегченно вздохнула и откинулась на подушки.
— Так-то лучше. Запомни, Гош, ты сколько угодно можешь считать себя здоровой, но на самом деле это не так. Мы обе знаем, что я права.
— Я напишу номер. — Марго достала из сумки блокнот, и, вырвав листок, быстренько переписала новый телефонный номер, положила на прикроватный столик. — Позвони мне, когда соскучишься, или просто так.
— Проваливай уже. Меня мутит от твоей счастливой физиономии. — махнула рукой Ди.
Маргарита скрылась в ванной. Там она оставила свои лекарства. Подумав, девушка переложила таблетки в пузырек из-под витаминов, и бросила его в сумку.
Вернувшись в комнату, она обнаружила, что Ди спит. Быстро поцеловав тетку в лоб, Марго вышла из квартиры. И только на улице на нее накатила волна облегчения. Жгучее чувство свободы…
Дима ждал ее за домом. Все хорошо. Теперь можно ехать.
Но на полпути к дому Никиты, девушку охватили сомнения, настроение резко испортилось, возникли вопросы. Слова Дианы, ее резкость пустили в хрупкую душу Марго свои коварные ростки. И она всерьез задумалась, а что, если Ди права? И любовь — все еще запретное и незнакомое для нее чувство? Обманчивая сторона физического влечения, сильное увлечения неоспоримыми достоинствами Никиты Скворцова. Роскошь, красота, вспышка безумного притяжения, его сила, ее слабость. Желание быть защищенной, спрятанной от жесткого мира и собственной глупости. Ник тот, кто может и способен спасти ее. Но любовь ли это? Маргарита откинула за спину волосы, и принялась следить за дорогой. Впервые позволила себе вспомнить о Вадиме. Ей тогда тоже казалось, что она любит… Любила ли? А, если да, то почему не боролась? Почему позволила уйти? Ответ пришел сразу. Вадим никогда бы не стал для нее опорой, тихим омутом, где можно расслабиться и не думать. Глупый зацикленный на себе мальчишка. Разочарование разбило их отношения, в вовсе не инцидент с его другом. Максим… Совсем другой. Мечтатель, идеалист, самодур. Но он так же ставит на пьедестал одно единственное божество — себя. Никто из избранников Маргариты на самом деле не видел ее, не знал, не пытался понять, не растворялся в ней. Не повелевал уверенно и твердо, но взамен отдавая ровно столько же, сколько забирал сам. Вадим позволил завоевать себя и думал, что он сам и есть награда за приобретение. А Максим жаждал поглотить ее волю и мысли, самоутвердится за счет другого человека, козырнуть своей силой и мужественностью. Но отношения должны строиться на гармонии и согласии, на равноправии и желании дарить, не прося ничего взамен.
Она подумала о Нике, и мысли о других мужчинах мгновенно вылетели из головы. Он — необыкновенный, не похожий ни на кого. Удивительный. От одного взгляда в синие глаза ей хочется плакать и смеяться, снимать с себя одежду и бегать голышом по пляжу где-нибудь на островах Карибского моря. А еще она чувствовала в нем скрытую боль и уязвимость, и хотела научиться противостоять ударам судьбы так же, как делает это он. С уверенной улыбкой и открытым забралом. Оставаясь добрым и щедрым. Не теряя души. Закаляя сердце.
