T Novan - Под прицелом ...
– У Вас есть ее водительское удостоверение или что-то в этом роде?
– Ее кошелек остался у подруги в гостинице, где зависли компьютеры. Это все, что я смогла достать.
Он просматривает все документы и, наконец, кивает.
– Она говорила нам, что диктор. И это звучало убедительно. Она отличается от остальных.
– Да, – соглашаюсь с ним и подмигиваю Келси, на лице которой читается облегчение. – А как насчет официального обвинения?
– Официального? – он складывает ее бумаги в одну стопку и поднимает на меня взгляд. – Его не будет. Я его даже не регистрировал. Ее слова звучали вполне убедительно. Мы не станем выдвигать обвинения, если она не планирует выставить встречное. Но если она все-таки пойдет на это, придется предать всю эту историю публичной огласке, – в его словах слышна скрытая угроза, но я ее игнорирую.
– Не беспокойтесь, я позабочусь об этом.
Пока мы возвращаемся к решетке, я в глубине души ликую – Келс будет думать, что я сотворила чудо, чтобы вызволить ее. И ей не стоит знать всей правды.
* * *
Наконец, за пару часов до рассвета мы покидаем участок и подходим к моему «Харлею». Келси замирает перед ним.
– Я не поеду на этом, – заявляет она.
– Поедешь. Это лучшая штука, которая за многие месяцы побывает у тебя между ног.
Она сердито смотрит на меня и бормочет что-то вроде «могла бы», но я не разбираю всего предложения или не могу понять его смысл.
– Ну, давай же, – подталкиваю ее к мотоциклу. В конце концов, она сдается и ждет, пока я на него усядусь. – Надень шлем.
Она следует моим инструкциям.
– И вот это, – передаю ей свою кожаную куртку.
– Но тебе же будет ….
– Со мной все будет в порядке. У меня – повышенная теплокровность, – это, конечно, преувеличение. – Надевай.
Без дальнейших пререкательств она одевает толстую черную кожанку и дает мне застегнуть на ней молнию. Неожиданно я как будто вижу перед собой маленькую Келси, которую в первый раз одевают в школу. Мне хочется поцеловать ее в лобик. Вместо этого хрипло говорю ей:
– А теперь задери юбку и запрыгивай, – эта рискованная шутка звучит двусмысленно, но по сути верно.
За дымчатым забралом я угадываю, что она снова смотрит на меня. Но через секунду выполняет мое указание и усаживается позади, осторожно обхватив меня руками, и я глажу их.
Трогаемся с ревом. Она еще плотнее прижимается ко мне, и я не могу не улыбаться, ощущая тепло ее тела. В голове крутятся распутные мысли.
Через несколько минут подъезжаем к гостинице, вокруг которой уже образовалось целое театрализованное шоу для прессы. Я даже заметила один из наших минивэнов и услышала пару комментариев про проституцию и богачей, которые заказывают подобные услуги. Прекрасно!
Келси снимает шлем и смотрит в сторону фойе, переполненного снующими повсюду журналистами. Она вздыхает.
– Надень его обратно, – бросаю ей, принимая решение. Пусть мне нравится поддразнивать Келси, но это не должно отразиться на ее публичной деятельности и разрушить карьеру. Особенно теперь, когда наши карьеры так тесно связаны.
– Что?
– Делай, как я говорю.
* * *
– Ты здесь живешь?
Глупый вопрос, и я на него не отвечаю, лишь накрываю чехлом байк, припаркованный перед домом.
Она молча следует за мной к лифту и, пока мы поднимаемся вверх, пристально смотрит.
– Спасибо.
Я отмахиваюсь, потому что не из тех, кто совершает хорошие поступки ради похвалы. Не хочу, чтобы она чувствовала себя обязанной. Я сделала это, потому что в глубине души считаю ее своим другом, несмотря на то, что она относится ко мне совершенно иначе.
– Как думаешь, компьютеры уже починили?
– Возможно.
– Я хотела бы предупредить подругу, что со мной все в порядке. Она, наверное, волнуется.
– Что за подруга? – поднимаю брови.
Келси вздыхает и качает головой.
– Просто подруга.
– Как знаешь, – мне кажется, она что-то скрывает, но мне сейчас не хочется вновь начинать словесную дуэль. Вместо этого открываю дверь и быстро вталкиваю Келс в квартиру.
– Что … – она сбита с толку моими манерами.
– Кот, – указываю на своего питомца, который всегда норовит выскользнуть в коридор. Пока я включаю свет в гостиной, он наблюдает за нами своими зелеными глазищами.
– Какой он красивый, – шепчет Келси.
Пожимаю плечами. Да, красавец, ничего не скажешь. Породистый красный абиссинец. Раньше он жил у друга моих родителей, я забрала его после того, как его перестали демонстрировать на выставках. И даже сегодня, несмотря на то, что у меня он порядком растолстел, в нем видна порода: гладкая короткая шерсть насыщенного красновато-коричневого цвета и длинные суживающиеся к низу лапы.
– Как его зовут?
– Трабл. (прим. trouble (англ.) – неприятности)
– Правда?
Я киваю, снимая свой пиджак с ее плеч, и вешаю его в шкаф. Туда же кладу и шлемы.
– Обожаю животных, – признается она.
Оригинальное заявление!
– У тебя тоже есть домашний питомец?
– Нет, я слишком занята, – ее энтузиазм гаснет.
– С котами очень просто, Келс. Я взяла его взрослым, пропустив дурной подростковый период. Ты тоже можешь так сделать.
– Думаю, да. А он дружелюбный?
– Очень. Присаживайся. Ты голодна?
Она подозрительно вглядывается в меня, и я понимаю – она не знает, как реагировать. Я не издеваюсь, не дразню и не требую ничего взамен. Мои манеры безупречны.
– Келс, это был долгий день. Обещаю, что не буду подначивать тебя. Присаживайся, ты выглядишь очень измученной.
Она соглашается и осторожно проходит в гостиную. Трабл устраивается у нее на руках чуть ли не раньше, чем она присаживается. Возвращаюсь в комнату с салатом из холодной пасты, хлебом и сыром, а она уже вовсю воркует с моим котом. Приношу бутылку вина и бокалы, а Трабл, этот бессовестный подлиза, уже вытянулся во весь рост и прижал свой нос к носу Келс. Он так громко мурлычет, что даже мертвый услышал бы.
Черт, если бы я так вытянулась вдоль Келс, тоже бы мурлыкала! Не говоря уже о ней.
Пока Трабл согласился на пару минут отодвинуться от нее, молча едим. Он свернулся калачиком возле моей партнерши. И, наблюдая, как Келс небрежно поглаживает его, я понимаю, что никогда в жизни мне так не хотелось быть котом, как сейчас.
– Спасибо за ужин, – тихо благодарит она и делает глоток вина.
– Пожалуйста. Я так понимаю, что с «подругой» у тебя дело до ужина так и не дошло?
– Э… нет. Мы не ужинали, – она смотрит на часы. – Сейчас около двух тридцати. Не знаю, стоит ли ей звонить.
