Сынок моего мужа. Семья по ошибке (СИ) - Келлер Николь
Рома хочет снова глотнуть, но в кружке пусто. Я осторожно отставляю свою в сторону и забираю его. Мы соприкасаемся пальцами, и по телу пробегается разряд тока. Вскидываю голову и встречаюсь с его грустным, но горящим взглядом. Между нами все по-прежнему: нас тянет друг к другу, как и девять лет назад. Вот только его прошлое жестоко вмешалось и все разрушило…
Но где-то глубоко тлеют угли слабой, умирающей надежды, что ещё все можно исправить.…
Готовлю ещё кофе и передаю кружку Роме. Доронин кривится, поняв, что он с молоком.
- Не морщись, ты сегодня выпил достаточно. Сердце посадишь.
Рома перехватывает мою ладонь, на миг притягивает к себе и целует в висок.
- Спасибо, - шепчет так проникновенно, что я понимаю - это благодарность не только за кофе.
Задерживает меня только на миг и тут же отпускает. Внутри назревает разочарование - мне бы отчаянно хотелось погреться в объятиях мужа. Сейчас, когда злость и вселенская обида на него потихоньку тают, понимаю, что скучала.
Тем временем Рома продолжает свой рассказ, который бьет мне по нервам. Не представляю, каково ему.
- Ксюша сказала, что отношения без обязательств ее вполне устроят. Ей нужен секс, а я понравился ей внешне и в постели. Я согласился, потому что иметь постоянную любовницу - это удобно и полезно для здоровья и настроения. Вот тут мне нужно было послать ее к черту. Потому что девушки, особенно, когда им слегка за двадцать, не умеют трахаться без чувств. В них бурлит юношеский максимализм и уверенность, что мужик полюбит ее, стоит только показать себя во всей красе.
Киваю, соглашаясь. Я бы точно так не смогла.
А Рома как будто читает мои мысли. Смотрит с нежностью и улыбкой.
- С тобой все было совершенно по-другому. Меня заклинило с первого взгляда и сразу же проснулся собственник, хотя я даже не знал твоего имени.… Просто ты - та самая, Ник. Та, с которой я хотел спать, не выпускать из своей постели и детей. От тебя хотел и хочу, да. А вот от Ксюши нет.
Вздыхает, и его лицо снова ожесточается.
- Перед вторым разом я предупредил Ксюшу, что никакие дети не входят в мои планы. Только работа, только карьера. Она уверила меня, что тоже, ведь ей надо доучиться. Она принимает таблетки и строго контролирует этот вопрос. Поначалу я дополнительно предохранялся, но потом отпустил этот вопрос, потому что особых сбоев в цикле у Ксюши не было. Я расслабился, и мы также изредка проводили приятно время по вечерам и ночам, иногда выбираясь в кафе поужинать, потому что Ксюша не любит готовить, или на прогулку в парк. Это был наш максимум. Так продолжалось почти четыре месяца, но в один прекрасный день все перевернулось с ног на голову.
Рома отставляет кружку с недопитым кофе в сторону и складывает руки на груди, прячась от меня. Ему тяжело, неприятно, больно. Но ещё больнее вытаскивать все это наружу. И я догадываюсь, что произошло.
- Ксюша позвонила мне и убитым голосом попросила о встрече. Прямо сейчас. Сказала, что до вечера не терпит, все очень серьёзно. Пришлось бросить работу, выделив для разговора полчаса, и согласиться встретиться в кафе напротив Прокуратуры. Но мне хватило и пяти. Зареванная любовница, путаясь в словах, и тыкая мне под нос снимок УЗИ, сообщила, что лишь однажды забыла выпить таблетку. И теперь она беременна. Срок шесть недель. Раньше не сообразила, потому что у неё цикл скачет, и задержки бывали. Я, ни минуты не колеблясь и не сомневаясь в принятом решении, отправил ее на аборт. Потому что заранее предупреждал, что дети мне не нужны, обзаводиться семьей я не собираюсь.
Повисает тишина. Я, глядя строго на носки своей обуви, перевариваю услышанное. И, к моему удивлению, не испытываю ни ненависти, ни отторжения к Доронину. Только понимание.
- Мою позицию относительно абортов и ответственности мужчины за беременность женщины ты знаешь. Но в данном конкретном случае мне не в чем тебя обвинить, потому что ты изначально был кристально честен и предупредил Ксению обо всем заранее на берегу. Вина в конкретном данном случае только на ней, потому что я, например, не уверена, что она не специально пропустила прием таблеток.
Рома криво усмехается и обнимает меня за плечи, целуя в макушку. Шумно втягивает воздух и со злостью выплевывает то, что я меньше всего ожидаю:
- Проблема в том, что Ксюша не сделала аборт. Весь ад начался позже.
Глава 43
Вероника
Вздрагиваю и нечаянно задеваю кружку. Она падает и разбивается на тысячи мелких осколков.
Но я совершенно не замечаю этого. Расширившимися от ужаса глазами гляжу в упор в профиль Ромы. Он не отражает ничего. Маска, высеченная из камня.
«Я виноват в смерти нашего ребёнка…»
«Ксюша не сделала аборт»…
- Боже.…, - со стоном выдыхаю, задыхаясь от эмоций и боли. Картинки перед глазами, как и догадки сменяют друг друга, как осколки в чертовом калейдоскопе. Жалят, царапают и режут по живому…- Как? Как это случилось?
Рома молчит. Рассматривает осколки кружки и растекшееся пятно от остатков кофе. Как символично. Они напоминают его прошлое. Которое не склеить и уже не собрать….
Доронин трет ладонями лицо. Прикрыв глаза, опускает голову и смотрит как будто сквозь осколки.
- Ксюша явилась ко мне месяца через полтора. Поговорить. Она ещё и слова не сказала, а я уже знал, что разговор мне не понравится. Ксения вела себя странно: так, как будто ничего не произошло. Как будто не я несколько недель назад бросил ее и отправил на аборт. Была милой, до приторности. Не обращая внимания на то, что я тороплюсь, заказала обед. И постоянно тонко намекала на свое положение: то касаниями к животу, то небрежной фразой, что постоянно хочет есть, и ее тошнит от парфюма парня, сидящего через стол от нас. Но всё же выложила на стол снимок УЗИ и сообщила, что решила сохранить ребёнка. Что сегодня был первый скрининг и у нас сын.
Мои ладони холодные и влажные, как будто я на киносеансе триллера, и сейчас жутко напряженный момент. Тру их друг от друга и зажимаю между бедер. Тело напряжено, натянуто, как тетива от лука. Одно неверное движение, и выстрелит четко в цель. В самый центр мишени.
- Тыкала мне под нос черно-белую картинку, показывая, где его ручки и ножки, как будто мы - счастливые родители в ожидании малыша. В общем и целом Ксения вела себя так, как будто мы не расставались, а я не отказался признавать этого ребёнка. После того, как заявил, что решение мое неизменно - мне не нужен этот ребёнок, и аборт был лучшим выходом для всех, и она его упустила, Ксения начала рыдать и закатывать истерику. Взывала к моей совести, что ребёнку нужны мама и папа. Что она меня любит и что хочет, чтобы у нас была семья. Я ушел, даже не дослушав, не желая обсуждать и менять свое решение. И это ещё одна моя ошибка.
Внутри просто все кипит. Буквально сгораю от желания придушить Ксению.
- Она же намеренно забеременела и дождалась момента, когда аборт будет делать поздно! - вскрикиваю, начиная расхаживать прямо по осколкам. - Это же чистой воды шантаж! Чтобы тебя удержать!
Рома усмехается и ловит меня за запястье, заставляя сесть обратно.
- Поранишься, - коротко поясняет, заправляя прядь волос за ухо. - Это был не шантаж. Это Ксюша предлагала мировое соглашение. Шантаж случился через два дня. Когда она позвонила и холодным деловым тоном, как будто мы обсуждаем сделку, поинтересовалась, не передумал ли. Я ответил, что мое решение неизменно. И Ксюша включила запись нашего разговора. Момент, где я заявляю про аборт. И, что, если я не соглашусь, она обнародует ее и пустит всю мою карьеру под откос. Как я говорил, я собирался в Генеральную прокуратуру, и моя репутация должна быть безупречной. Скандал, где работник Прокуратуры отказывается от своего ребёнка и заставляет девушку избавиться от него, лишает меня шанса не только на повышение, но и на работу в госоргане в принципе. Ксюша дала мне сутки на раздумья.
- И ты согласился?
Рома кивает, вытягивает ноги, скрещивая их в лодыжках. Зло отпинывает от себя осколок, загоняя его куда-то в угол.