В оковах его власти (СИ) - Орлова Юлианна

—Не надо меня злить, девочка, я сейчас себя не контролирую, — прошипел, скривившись от очередного удара в висок.

Дверь распахнулась быстро, на пороге стоял недовольный и будто прихлопнутый мешков Ваха. Он зашел и махнул медсестре, та поняла его без слов и быстро ретировалась прочь.

—Наконец-то, — сипел я, пытаясь дышать хоть как-то, хоть маленькими глотками. —Как Рустам?

—Нормально все. Прекрати уже. Пора бы подумать о себе. Похороны послезавтра, тебе до послезавтра надо прийти в себя, иначе я вообще не понимаю, как это все будет происходит, Белый. Вообще ничего не понимаю и не знаю, как тебя теперь уберечь, если Агеевы спят и видят тебя в белых тапочках. Теперь их уже ничего не удержит. Ты и сам понимаешь итог после того, как Айдар слетел с катушек окончательно, — он умолк на пару минут, а затем продолжил. — Приехала вся семья, они хотят хоронить по своим традициям, а я все заказал. Но я не родственник, не имею допуска ни к чему, тут только ты нужен. Твое слово как мужа.

Слушал я это все вполуха, слова никак не хотели складываться в предложения, и терял даже малейшую связь с реальностью. Похороны по своим традициям. Кто я такой, чтобы мешать?

—Я не имею никакого права вмешиваться.

Мусульманские обычаи их семьи не стали для меня неожиданностью, так что да, все было более, чем понятно. Пусть они хоронят так, как считают нужным.

Я медленно приподнялся, осматривая свое черное от синяков тело. Плевать. Один глаз никак не открывался, и я оставил попытки, всматриваясь в окружающую среду вторым. Зрение плыло.

—Я не знаю, что еще сказать, это все было слишком по пиздецу. Все, что от меня потребуется, все сделаю, ты же знаешь.

Он сидел смурной, склонив голову так, что и лица не видно. Я многое не понимал сейчас в полной мере, а может не хотел видеть, не знаю. Все эти мысли, хаотично вращающиеся в голове, только изводили меня, но не давали никакой почвы для умственной деятельности. Откинув одеяло в сторону, я опустил ноги на пол, а затем медленно поднялся.

—Похороны завтра, Белый. Айдар подходил ко мне и спрашивал относительно вывоза Рустама заграницу. Он сказал, что хочет заняться всем, дальше твой ход. В палате сейчас Айнур с женой, там и Алан, целый день сидят.

Рустама все любили, в отличие от меня. Их отношение к внуку и брату мне было понятно, родная кровь, они волновались, конечно, но допустить их так близко я не мог. Это моя зона ответственности.

—Я сам займусь своим сыном.

Похороны прошли без Рустама, он так и не пришел в себя после первых двух операций, но его состояние рассматривалось как стабильное. Стабильно тяжелое. Как и мое.

Прощание с Азизой напоминало собрание людей у святыни, что могла бы излечить от всех болезней в мире. Столько людей приехало, столько пришло, это было нескончаемое море, где мне места не было. Агеевы не пустили меня, а я не рвался. Самый главный разговор у меня случится после… После того, как все уйдут. Но ни через час, ни через два после захоронения могилу дочери не оставила ее мать. Она лежала сверху и издавала такие адские рыдания, что даже у меня, человека без сердца, дрожало все тело.

Винил ли я себя в происходящем? Лишь только в том, что не уберег сына. Для Азизы я сделал слишком много. И все равно не смог спасти.

ГЛАВА 25

МАША

Тело продолжало пылать, и несмотря на пережитое, я все равно ощущала тянущий узел внизу живота. Снова и снова прокручивая в голове пережитое, внутри всплывал жгучий стыд, а еще желание не допустить подобной ситуации. Следом же ступала острая необходимость снова коснуться человека, отношения с которым не должны были переходить за такую грань.

Это все с самого начала было ошибочным, но почему тогда я не ощущала этого в момент поцелуя? Почему дышала им, словно это была самая важная вещь в мире? И почему получала удовольствие, хотя должна была плакать и сопротивляться? Этого же не было? Не было. Мне нравилось ощущать его руки на себе, нравилось трогать его мягкие волосы, нравилось вдыхать аромат терпкого парфюма, смешанного с запахом сигарет.

С ним я начала испытывать странный восторг от «послевкусия» спиртного, оседающего на смятых от грубого поцелуя губах. С ним я стала новой версией самой себя.

Ваха просто привез меня и ушел. А я не могла понять, куда себя деть в огромном доме, где никто ничего мне не говорил, даже не поздоровались, но при этом смотрели как на прокаженную. Аж так, будто бы я совершила что-то поистине ужасное. Не могли ж они знать? По крайней мере, они точно могли бы догадываться о том, кто я. И тогда отношения стало вдруг понятным.

А кто я такая? Кто, Маш? Самой себе ответить на вопрос было проблематично.

И вот бах. Внезапный толчок.

В душе вдруг начал разгораться настоящий огонь, и интуиция настойчиво шептала: случилось непоправимое. Вот так вот по щелчку я почувствовала это и испытала буквально физическое недомогание. Нечто словно пыталось сбить с ног, такая сильная волна негативной энергии впилась мне в грудь, мешая вдохнуть.

Хватит себя накручивать и доводить ситуацию до абсурда, хватает уже ситуаций, в которых я выступила слабым звеном, не стоило еще и раздувать несуществующие проблемы из-за мнимых переживаний. Так я подумала вслед за этим странным ощущением, скользящим по телу.

И так как мой телефон разрядился, я решила отвлечься первым попавшимся способом, включив телевизор. Не вечно же мне смотреть на эти недовольные рожи вокруг. Мда. А раньше эти люди если не были по отношению ко мне радушны, то хотя бы так открыто не высказывали недовольство.

А с уходом Вахи атмосфера резко изменилась, и вышло так, что теперь я осталась одна на первом этаже, все будто бы расползлись прочь от меня. Бездумно клацая каналы и пытаясь успокоиться, мой взгляд вдруг зацепился за кричащий заголовок «Жена мэра застукала мужа с любовницей и покончила с собой».

Шок. Огромный молот словно грузно опустился по темечку и пригвоздил меня к полу. Я не сразу заметила, что не дышала, только в ужасе слушала страшную новость и понимала, что у меня закладывает уши, ощущалось лишь адское сердцебиение, стучащее по вискам с немыслимой силой. Журналист не жалел меня:

—Стало известно, что сегодня вечером команда мэра отдыхала в местном бильярд-клубе, куда и наведалась жена Белова. Неудобная сцена с любовницей расстроила встречу. После выяснений отношений, Азиза Белова сбежала от мужа и бросилась под машину прямо возле его офиса. Женщина погибла на месте от множественных переломов и повреждения внутренних органов. Водитель скрылся с места преступления. Если вам известна любая информация…

Потрясенная и словно прибитая, я сидела и продолжала смотреть в одну точку. Что? Боже мой. Она же нас застала. Я причина и следствие всему, я виновата в том, что случилось…Больше попыток успокоиться у меня не было, вместо этого я ощутила самую настоящую паническую атаку. Мокрыми пальцами вцепившись в диван, мне никак не удавалось сделать хотя бы вдох.

—Срочная информация. Машина сына мэра попала в аварию, информация о состоянии водителя на данный момент доподлинно неизвестно, парня извлекли из автомобиля и увезли на скорой.

Глаза наполнились слезами, я вцепилась в собственное горло, издавая не то писк, не то хрип. Саша, Господи, какой же ужас. Упав на колени, я резко ощутила весь спектр ужаса, и казалось, не только свой, но и Белова. Нет слов, что смогли бы сейчас описать весь этот кошмар, но я отчетливо понимала, что сыграла едва ли не ключевую роль в катастрофических событиях, что обернулись самым страшным в этом мире — потере близкого человека, еще и сын наверняка пострадал серьезно.

Что же мы наделали? Что же я допустила?

Господи, спаси и сохрани его и сына. Молитвы лились одна за другой, сидя на полу и заливаясь слезами, я все продолжала, потому иначе не смогла бы. Потому что у меня болело все внутри так сильно, словно это я попала под машину или я влетела на скорости куда-то.

Медленно поднявшись и слабо понимая, чем я могла бы помочь в данной ситуации, но намереваясь сделать это любой ценой, я двинулась к выходу.