Неверный муж моей подруги (СИ) - Хаан Ашира

— Вот только не надо жертв, Лан, — поморщился Игорь. — Пойдем лучше в постель. Я соскучился по жене не только в кулинарном смысле.

Он быстро уснул, а я проворочалась еще полтора часа, сдалась и ушла на кухню.

Свет зажигать не стала, мне хватило фонаря за окном, чтобы взять с подоконника телефон.

Вспыхнувший экран резанул по глазам пустотой в окошке смс.

«Отбой, — написала я Герману. — В субботу не смогу приехать».

Сообщение тут же отметилось прочитанным.

«Ничего, — ответил он. — Покатаю пока твою книжку в машине. Но до НГ я больше на работу не поеду».

Я посмотрела на время — три часа ночи.

Ладно, я семейную жизнь налаживала, а он что не спит?

Но писать больше ничего не стала.

Субботнее утро намекало, что день будет замечательным. Такое редкое в конце декабря солнце выглянуло из-за туч и заливало светом кухню, пока я с энтузиазмом оттирала бабушкину вафельницу и замешивала тесто по второпях вычитанному в интернете рецепту.

— Вафли будете? — спросила я ворвавшихся с визгом Никиту с Макаром.

— Нет! — заявили они хором и консервативно предпочли быстрорастворимую овсянку.

— Доброе утро… — пробормотал Игорь, падая на табуретку. — А я буду.

Накануне я опять вернулась после полуночи, но он даже ничего не сказал — посмотрел на время, укоризненно на меня — и упал обратно спать. Тяжела семейная жизнь жаворонка с совой, конечно.

— Мам, мы все доели, можно мультики? — выдвинул предложение Никита.

— Можно, но не больше часа, — ответила я, выдавая им пульт от телевизора. — Потом приедет Зоя и пойдете гулять.

Теста я заварила с лихвой и теперь танцевала у плиты, лихо переворачивая тяжелую вафельницу, чтобы пропекалось со всех сторон. Стопка поджаристых вафель на тарелке все росла. Кажется, можно будет неделю не готовить завтрак.

— Зоя? — удивился Игорь. — Зачем ты ее вызвала?

— Мы же на лыжах собирались в лес? — тоже удивилась я. — Или ты хотел их с собой взять?

— Ч-ч-черт… — он скривился и потер рукой щеку. — Прости, забыл совершенно! Мы на покатушки уже собрались. Хотел предупредить, что вернусь завтра, заночуем в лесу.

Я опустилась на табуретку, вдруг ощутив свинцовую усталость. Вафельница на плите шкворчала, распространяя аппетитные запахи, но мне уже не хотелось дальше возиться с тестом.

— Мы же договорились?..

— Ну прости! — Игорь поднялся, чтобы поставить тарелку в раковину, хотя я сто раз просила убирать сразу в посудомойку. — Тебе больше не с кем на лыжах сходить? Полине напиши?

— Да в гробу я видела эти лыжи! — я выключила плиту и швырнула миску с остатками теста в раковину. — Я только ради тебя собиралась.

— Ну извини, — сказал Игорь, залезая в холодильник и выуживая оттуда колбасу, сыр и банку маринованных огурцов. — Я не привык, что ты дома.

Он достал нож и принялся нарезать колбасу прямо на столе. Я дотянулась до деревянной доски и швырнула ее перед ним.

— Ты требуешь, чтобы я проводила с тобой больше времени, а когда провожу — сам куда-то свинчиваешь. И даже в голову не берешь наши договоренности!

— Тебе обязательно портить мне настроение прямо с утра? — Игорь достал упаковку тостового хлеба и принялся шуршать пакетиком, пытаясь развязать тугой узел. — Вафли были вкусные, спасибо. Давай на этом остановимся?

— Нет, не обязательно, — огрызнулась я, отбирая у него пакет и разрывая его ногтями. — Это бонус. Прилагается к жене, которая даже ботинки новые лыжные купила для сегодняшнего похода!

— Ты очень изменилась в последнее время, — Игорь сложил бутерброды стопочкой. — Если бы ты вела себя как нормальная жена…

— Я не менялась, я всегда такой была.

— Не всегда. До рождения детей ты сидела дома.

— И плакала! Так тебе больше нравилось?

— Ну… это же было из-за неудач с детьми? Я хочу, чтобы ты сидела дома и была счастлива.

Игорь все оглядывался по сторонам в поисках, видимо, контейнера для бутербродов, а я знала, что все они в том ящике, рядом с которым я сижу, но меня ужасно бесило, что он не спрашивает, а бестолково перекладывает с места на место пакет с хлебом, переставляет вазу с фруктами, заглядывает даже на холодильник — и так несколько раз, как будто от повторения контейнер там появится.

— Такого варианта нет. Мне мало только детей и хозяйства для счастья.

— Тебе больше нравится ничего не успевать? Даже псин своих забросила!

Игорь бросил поиски контейнеров и теперь нависал надо мной, опираясь одной рукой о стол. Поза была бы угрожающей, если б во второй руке у него не было нелепой стопки бутербродов, которая норовила разъехаться и потерять несколько ломтиков огурцов.

— Раньше тебя наш приют бесил, а теперь ты даже это мне ставишь в упрек? — изумилась я.

— Потому что ты за все берешься и бросаешь, ничего до ума не доводишь, все делаешь неправильно!

— А как правильно — знаешь только ты?

— По крайней мере, я не мечусь от дела к делу! И не нагребаю дел больше, чем могу сделать.

— Конечно, ты не мечешься! Ты уверенно забиваешь на меня болт. Если бы это я забыла о договоренностях, ты бы меня сожрал заживо!

Он уже совсем склонился надо мной, выплевывая мне в лицо обвинения, а я мысленно почти нащупала ручку чугунной вафельницы и составила полицейский рапорт: «Был убит тупым тяжелым предметом…»

Но тут за окном послышались громкие гудки машин. Игорь встрепенулся и подскочил к окну.

— О, наши! Уже опаздываю. Все, я ушел!

Он вытряхнул остатки хлеба на стол, засунул бутерброды в пакет и помчался в коридор.

— Вот так возьмешь и уйдешь? — спросила я вслед, всерьез не веря, что он так сделает.

Наорать — да, проучить меня, заставив думать, что он предпочел покатушки с друзьями, а не со мной — да. Но он просто уезжает на всю ночь, забив на все!

Я выглянула в окно — Игоря встречали несколько суровых мужиков в камуфляже. Это их внедорожники перегородили все тротуары вокруг нашего подъезда. Все обнялись, расселись по своим машинам и, зачем-то включив противотуманки, гуськом выбрались со двора. Игорь даже не оглянулся на наши окна.

До прихода Зои я шаталась по комнатам, не зная, чем себя занять.

Затевать уборку было глупо — завтра все равно приедет клининг.

У детей был их законный час мультиков и отвлекаться на мои внезапные родительские чувства они не собирались.

Написала даже в волонтерский чат — но сегодня помощь не требовалась, народу и так было достаточно.

— Знаете, что я видела по пути? — таинственным голосом прямо с порога заявила Зоя, даже не раздеваясь. — В парке строят крепость и раскрашивают ее в разные цвета! Кто быстрее соберется, тому дам флажок для самой высокой башни.

— А если они одновременно соберутся? — спросила я с интересом.

— У меня два флажка, — невозмутимо отозвалась наша няня. — Не хотите с нами?

— Нет… — я заколебалась, но потом все-таки приняла решение. — Я на работу поеду.

Тогда. Женщины такое чувствуют

Я лукавила.

Поехала я не на работу. На наш этаж я даже заходить не стала, зная, что Тина состроит грустную мордочку и переложит на меня половину текущих дел. Поэтому сразу отправилась к банку. Его стеклянные витрины были закрыты плотными жалюзи, а на входе стоял охранник сурового вида. Но когда дверь приоткрывалась, становилась слышна музыка и голоса — корпоратив гремел вовсю.

Видимо, мы с Германом слишком часто светились вместе, потому что охранник пропустил меня внутрь без единого звука. Я прошла через гардеробную зону, бросив на себя мимолетный взгляд в зеркало. Платье мне почему-то показалось неуместным нарядом, все-таки не мой корпоратив, поэтому я надела брюки и свободную белую блузку с глубоким декольте — торжественно, строго, но чуть-чуть фривольно.