Анна Берсенева - Опыт нелюбви
Поэтому она шла сейчас через заводскую территорию к себе в цех белого со спокойной душой. А из-за чего беспокоиться? День начался как задумано, даже спорту отдана дань, не говоря о семинаре по энергетике.
«Все-таки какой-никакой вкус у меня есть», – подумала Кира, входя в редакцию.
Она думала так каждый раз, когда сюда входила. Стеклянные перегородки в сочетании с нарочно оставленными без обработки кирпичными стенами смотрелись замечательно. Ее кабинет был сделан в виде стакана, поставленного донышком вверх посередине зала.
Первый номер газеты, выпуск которого назначили на следующую неделю, был уже практически готов. И даже реклама, которую Кира поручила собирать Матильде, оказалась в этом первом номере очень приличной. Во всяком случае, без стирального порошка обошлись.
Матильда, которую Кира переманила к себе в новую газету, была ее главной находкой. Ее оборотистость и жесткость в необъяснимом сочетании с готовностью воспринимать жизнь такой, какая есть, давали блестящий результат во всем, и в сборе рекламы особенно. Она, кстати, и объяснила Кире, что рекламы таких вещей, как стиральный порошок или прокладки, в солидном издании, особенно деловом, не должно быть и близко, иначе на приличных рекламодателей можно потом не рассчитывать.
Кира прошла к себе в «стакан», уселась за стол, сделанный из прозрачного пластика. Жизнь в прозрачных стенах нисколько ее не угнетала. Одиночества в замкнутом пространстве ей хватает и дома, а здесь – что с того, что все на виду? Она не собирается у себя в кабинете целоваться. Собственно, и не только в кабинете.
Кира придвинула к себе распечатку второй и третьей полосы газетного номера и принялась читать статьи. Телефон зазвонил у нее на столе и одновременно – в сумке. Она ответила на звонок по рабочему телефону.
– Кира Леонидовна. – Голос у секретарши Длугача был механический, как у автоответчика. – Виктор Григорьевич летит сегодня в Белоруссию и просит вас его сопровождать. Он подпишет контракты по малой авиации, надо будет дать материал в первый номер газеты.
– Хорошо, – ответила Кира. Все-таки это безо– бразие, когда при обычном деловом сообщении сердце ухает в пятки! – Когда мы вылетаем?
– Через три часа вас заберет машина. Вам надо заехать домой? Поездка на один день, – предупредила Инга Алексеевна.
– В таком случае домой можно не заезжать, – подстраиваясь под ее бесстрастный тон, ответила Кира.
Известие о том, что она увидит Длугача, так взволновало ее, что даже есть расхотелось. Хотя есть ей теперь хотелось всегда: тысяча восемьсот калорий в день оказались просто-таки концлагерной нормой – морковка, травка, крошечный кусочек вареной говядины, овсянка на воде… Даже фрукты – не всякие и понемногу.
Она на минуту пожалела, что сидит в прозрачном «стакане»: показалось, что от волнения покраснели щеки, и не хотелось, чтобы кто-нибудь это заметил. Но, может, это и не так. И во всяком случае, сотрудники заняты делом, им не до цвета ее щек.
Кира быстро оглядела себя, хотя и так знала свою одежду до последней нитки, потому что подбирала ее теперь тщательно и придирчиво, покупая только в хороших магазинах. Да, придраться было не к чему, но ей вдруг показалось, что выглядит она как-то… Пресно, вот как. Очень как-то обыкновенно. Но что необыкновенного она может на себя надеть? Шляпу с перьями?
«Хватит об этом думать! – сердито одернула себя Кира. – Ты на работе, и поездка эта по работе, и он просто твой работодатель, и…»
Она тряхнула головой и снова принялась за статьи. В них не хватает фактуры, это сразу видно. Вот об этом и надо думать, только об этом!
Глава 15
Безусловно, ее работа содержала в себе множество открытий. Не только деловых, но, главное, внутренних.
Никогда еще Кире не приходилось в течение одного дня переходить в такие разные состояния, и переходы эти были не столько внешними, сколько вот именно внутренними.
Утром она пыхтела в фитнес-клубе и заедала пустой чай половинкой яблока, днем слушала дискуссию в Президент-отеле и вычитывала статьи в прозрачном своем кабинете, а теперь вот, вечером, стоит с бокалом вина под кабаньей головой, прикрепленной к стене, и за окнами не Москва, а какой-то темный лес, и через открытую балконную дверь доносится шум деревьев, настоящих и огромных, а не таких, которые растут на подстриженных городских газонах.
Фуршет был в общем-то уже окончен, все непринужденные разговоры проговорены, и Кира ожидала, когда Длугач распорядится ехать обратно в Минск, в аэропорт. Где находится здание, в котором подписывали контракт, а теперь отмечают это событие, Кира представляла не очень. За городом где-то – ехали сюда на машинах по длинной неосвещенной дороге.
Она вышла на балкон. Собственно, это и не балкон был, а веранда. Но бабушка всегда называла веранду балконом, и Кира тоже привыкла так ее называть.
Тихо здесь было так, что в ушах звенело. Она обернулась. Зал с охотничьими трофеями был ярко освещен, люди казались игрушками в волшебном фонарике. Или в волшебном фонарике не игрушки, а просто картинки?
Длугач стоял рядом с мужчиной в сером мешковатом костюме и слушал, что тот говорит ему. Вот он уж точно не казался ни картинкой, ни игрушкой: фигура у него была такая же, как лицо – сплошь состояла из прямых углов и рубленых линий.
Он пожал руку своему собеседнику, и тот отошел в сторону. Длугач посмотрел на Киру. Из темноты она видела его в освещенном зале отчетливо, будто на экране, а он ее, наверное, нет. Но посмотрел именно на нее, не просто вдаль куда-то. И пошел к ней, обходя людей и столики.
Кира прижалась спиной к перилам. Что-то в нем было пугающее. Чужое. Чуждое.
– Устала? – спросил он.
– Нет.
Она покачала головой. Ветер пробежал по волосам от этого движения, и стало зябко. Она поежилась. Длугач заметил это.
– Замерзла, – сказал он. – А я тебе хотел природу показать.
Во время переговоров он обращался к ней на «вы», а вернее, кажется, никак не обращался, просто представил ее всем, а потом она только слушала и задавала вопросы, которые нужны были ей для статьи. И вдруг он разговаривает с ней так как-то… близко и хочет показать природу – как он, интересно, собирается ее показывать?
– Я не замерзла, – сказала Кира. – А природа – она где?
– Да везде тут, – ответил он. – Дикая природа посреди Европы. На зубров можно охотиться. Не за углом, конечно, – добавил он, заметив, что Кира опасливо оглянулась на лес у себя за спиной. – Но в принципе близко. Так как, хочешь посмотреть?
Не очень-то ее интересовала природа или, боже упаси, зубры…
– Хочу, – сказала Кира.
– Пойдем.
– Куда? – не поняла она.
