Бронуин Джеймсон - Уроки гольфа и любви
— У тебя есть время? Может, зайдешь выпьешь? — спросил он, надеясь, что вопрос звучал обыденно, а не безнадежно.
— Да. — Зейн опять улыбнулся. — Я расскажу тебе все о Бриди.
Куэйд беспокойно пожал плечами.
А вообще-то мне пора. Смеясь, Зейн ударил себя по руке. — . Да ладно, приятель, я пошутил, лучше поговорим о твоем ребенке.
Кинжал. Не в живот, прямо в сердце. Куэйд машинально сделал шаг назад, но Зейн проверял «эмджи». Так он имел в виду машину…
— Эй, Зейн, — в дверь ремонтной мастерской заглянул Билл, — нужен буксир. Несчастный случай рядом с Хармерами. Хочешь, я съезжу?
— Да, пожалуйста.
Зейн вздохнул.
— А вообще-то хорошо было бы принести сюда упаковку пива.
— Отличный план.
Телефон зазвонил еще до того, как допили первую бутылку. Все еще смеясь над историей, которую он только что рассказал, Зейн взял трубку.
— Билл, что случилось?
Его улыбка сразу погасла, на лице появилось напряжение, взгляд перескочил на Куэйда.
— Кто? — спросил Куэйд еще до того, как Зейн положил трубку. Он вскочил на ноги, уже зная ответ.
— Шанталь.
Страх пронзил его, как острое стальное лезвие.
— И что, все плохо?
— Не слишком, но Билл считает, что ее машина не подлежит восстановлению. Ее отвезли в больницу Клифтона.
Куэйд уже направился к двери, но Зейн остановил его.
— Я поведу.
Куэйд начал было протестовать, но почувствовал, что у него дрожат руки и ноги, что дрожит сердце.
Он кивнул.
— Только быстро, ладно?
Шанталь услышала суету, приближающиеся голоса, и через несколько секунд в палату ворвался Куэйд. Он стоял у двери, уставившись на нее, оглядывая с ног до головы и снова с головы до ног, как будто проверяя, все ли у нее на месте.
Как в тумане она услышала, что он кашлянул, и поняла, что вслед за ним вошла сестра. Видимо, с ней он спорил за дверью.
— Вот вы на нее и посмотрели, — сказала она терпеливо, — а теперь, пожалуйста, подождите снаружи.
Куэйд не спускал глаз с Шанталь.
— Я никуда не уйду.
Шанталь почувствовала, как бешено забилось у нее сердце. Она хотела улыбнуться, чтобы он понял, что с ней все в порядке, попросить его никогда больше не покидать ее, но не смогла из-за слез.
— Что она здесь делает? — спросил он, поворачиваясь наконец к сестре и грозно смотря на нее. — Где доктор?
— Доктор Луи уже обследовал ее. Она под наблюдением.
— Почему?
— Потому что у нее на голове шишка. — Сестра бодро улыбнулась. — Но она в порядке, ребенок тоже. Через несколько часов вы сможете забрать ее домой.
Дверь за ней бесшумно закрылась, и Шанталь зажмурилась. Она не могла видеть смущение на его лице. Возможно, он сейчас уйдет так же бесшумно, как сестра.
Она почувствовала, как в уголках глаз собираются новые слезы, и зажмурила их так сильно, что даже не услышала, как он подошел, не знала, что он присел рядом. Куэйд рукой вытер ей слезы, затем поцеловал в глаза.
Сквозь влажный туман она увидела темные брови, круги под глазами, напряжение в уголках губ.
— Слава богу, с тобой все в порядке. Когда я услышал об аварии… — Он замолчал, тряхнул головой, и она не могла больше вынести этого. Ее взгляд встретился с его, и больше она его не отводила. Страх, слезы. О, мой бог. Страх за нее, слезы из-за нее. В груди у нее закололо, и к ней вернулась надежда. Она должна ему кое-что объяснить, все ему рассказать…
— Я должна сказать тебе…
— Я видел твою машину и…
Они заговорили одновременно и одновременно замолчали.
— Я никогда еще не был так напуган.
— Я тоже. Я думала, что у меня не будет возможности рассказать тебе.
— О ребенке?
— Да.
Это был просто легкий шепот. Когда она попыталась отобрать у него свою руку, его хватка стала сильнее, и это придало ей силы. Решительности.
— Я собиралась сказать тебе. Сегодня. Я слышала, что ты вернулся, и ехала домой… — Голос у нее задрожал, и ей пришлось остановиться. На глаза опять навернулись слезы, раздражая ее, мешая. Она ненавидела свою слабость, свою робость.
— Тем утром… — он остановился, изучая их переплетенные руки, — ты ходила к доктору?
— Нет.
— Он был слишком занят?
Шанталь тряхнула головой, затем вздрогнула — она совсем забыла о шишке.
— Нет, просто не захотела.
Он сжал ей руку еще крепче, до боли, и она отвернулась, чтобы не видеть его злости.
— Послушай, я знаю, ты не хотел этого…
— Чего?
Он так громко вскрикнул, что Шанталь, приоткрыв рот, посмотрела на него.
— Почему ты решила, что я не хочу ребенка?
— В тот день, когда родилась Бриди, как только Зейн произнес слово «ребенок», ты убежал с такой скоростью, как будто за тобой гнались все черти ада.
Он отстранился и удивленно посмотрел на нее.
— И ты подумала, что у меня отвращение к детям?
— А что еще я могла подумать?
— Ты поэтому так среагировала, когда сказала, что порвался презерватив? — Он еще крепче сжал ей руку.
Она осторожно кивнула и услышала, как он рассмеялся. Он смеялся с облегчением, и еще он смеялся как бы над самим собой.
— Кстати, насчет непонимания. — Он тряхнул головой. — Когда я увидел Зейна, в его глазах… Черт, да я ничего так не хочу, как ребенка. Детей. Смех. Хочу, чтобы мой дом стал таким, каким был в моем детстве.
Он вздохнул, и это был вздох мучительной надежды.
— Когда я узнал, что сделала Кристина, когда понял, что у меня даже не было выбора насчет ребенка…
— Кристина была беременна?
— Да, но я не знал, она мне даже не сказала, просто пошла и сделала аборт и продолжала жить дальше, как будто зуб удалила, или что-то в этом роде.
О, мой бог. Эта женщина… просто что-то невероятное.
— Я узнал об этом после взбучки на работе. Когда я напрямую спросил у нее обо всем, она рассказала мне историю о беременности… в качестве дополнительного подарочка.
— Ты все еще любишь ее? — Не все слова слетели с ее губ, а ей уже захотелось взять их обратно. — Забудь. Не отвечай.
— Я не люблю ее и даже не знаю, любил ли я ее когда-нибудь. — То, как просто он сказал это, заставило Шанталь ему поверить. — Я не помню, чтобы чувствовал когда-нибудь к кому-нибудь то, что чувствую к тебе.
Хороший ответ. Нет, прекрасный ответ.
— И что же ты чувствуешь? — спросила она хриплым голосом.
— Я хочу, чтобы ты всегда была рядом. Я не могу даже помыслить о жизни без тебя. Ты мой друг, моя любовница, моя жена. — Он поцеловал нежную кожу у нее на запястье. — Я люблю тебя, Шанталь. Я знаю, это не самое романтичное место, и, черт возьми, я сам не романтик…
Шанталь думала иначе. Особенно когда он встал на одно колено.
— Ты выйдешь за меня?
Из глаз у нее полились дурацкие, душащие ее слезы, и она смогла только всхлипнуть в ответ: — Да. А вдруг он не расслышал?
