Бронуин Джеймсон - Уроки гольфа и любви
Ему потребовалось немало времени для того, чтобы прийти в себя, чтобы постепенно снова вернуться с небес в свое вымотанное, но удовлетворенное тело. И чтобы понять, где она находится. Он стоял, прислонившись к входной двери, почти раздетый, едва держась на ногах. В этот миг он понял, почему она до сих пор не проронила ни слова, понял слегка озадаченное выражение ее лица.
Презерватив порвался.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
Колени у Шанталь дрожали, когда она прислонилась к краю его ванны и закрыла лицо руками. К сожалению, это не помогло забыть того, что она находится в его сверкающей, как операционная, ванной, и того, что произошло в холле.
После этого дикого секса он, казалось, застыл, как будто был просто оглушен словами, и, когда наконец заговорил, Шанталь предпочла бы не слышать краткого ругательства, вылетевшего из его уст, и не видеть неприкрытого страдания в его глазах. Она вспомнила тот момент в больнице, когда он ушел, оставив ее одну делить со своей семьей радость рождения ребенка.
В его глазах стоял страх. Страх при мысли о незапланированной беременности. И это разрывало ей сердце.
Что за глупой влюбленной дурой она была! Он не любит ее. Как она могла так ошибиться?
Нет, сегодня вечером не было и намека на крепкие отношения, это была просто физиология, страсть, и мужчина, у которого затянулось воздержание. Он сделал это грубо и быстро, рядом с входной дверью. А теперь возможны последствия.
Собрав всю оставшуюся гордость, она поднялась на ноги. Ну что ж, хорошо, она сама обо всем позаботится. Она готова сказать то, что хочет услышать в этот момент любой мужчина, и сможет непринужденно пожать плечами и выйти из дома, высоко подняв голову. Во всяком случае, она попытается.
Гостиная выглядела мрачно после яркой ванной комнаты. Куэйд стоял рядом с темным камином и казался таким же твердым и крепким, как кирпичная стена позади него.
Более слабая женщина поджала бы хвост и убежала, но, сделав один нетвердый шаг, Шанталь расправила плечи и подошла к нему.
— Теперь нам действительно нужно поговорить, — сказала она с фальшивой холодностью. — И не надо смотреть на меня так сердито.
— Полагаешь, сейчас подходящее время, чтобы улыбаться? Ты тоже будешь улыбаться? Ты что, забыла, что сейчас произошло? Черт побери, Шанталь, может быть, ты уже беременна!
— Не думаю, что твои маленькие друзья такие шустрые.
— Не думаю, что сейчас время для шуток, — рявкнул он. — Пойми…
— Уже поняла.
— Вероятно, недостаточно хорошо. Ты же не хочешь ребенка?
Вероятно, он сам не хочет, а вот как насчет нее?
— Я еще не думала об этом, — осторожно сказала она, — до настоящего момента меня заботили только моя работа и моя семья.
— А если ты беременна?
От его пристального взгляда у нее по телу побежали мурашки, и это просто свело ее с ума.
Она не хотела чувствовать холод и пустоту, она хотела тепла. И в этот момент для нее не имело значения, что он не любит ее. Он умел тронуть ее, ободрить, заставить чувствовать себя в тысячу раз сильнее, в миллион раз счастливей, чем когда-либо в жизни. И она не позволит ему лишить ее всего этого. Ни за что.
— Черт, Куэйд, да не забеременею я. Разве ты не знаешь, для чего существуют «таблетки на утро»?
Он резко поднял голову, словно получил пощечину, и на долю секунды Шанталь показалось, что она сделала чудовищную ошибку. Но еще до того, как эта мысль оформилась у нее в голове, лицо у него стало каменным.
— Ты утром пойдешь к своему доктору? — спросил он ледяным, безжизненным тоном. На щеках заходили желваки, и она не могла больше этого видеть, не могла больше притворяться. Она должна уйти. — Шанталь.
Она остановилась, не дойдя до двери, но не обернулась.
— Дай мне знать, если передумаешь.
— Ну? — спросила Кри, опуская ножницы. Вопрос был задан то ли Шанталь, то ли другому стилисту.
Тина отложила свой фен и, прищурив глаза, придирчиво осмотрела голову Шанталь.
— Сексуально и в то же время стильно.
— Точно. — Кри удовлетворенно улыбнулась. — Теперь не доводи это опять до непотребного вида, ладно?
Шанталь кивнула.
Кри уложила последний локон и сняла с нее цветастую накидку.
— Я снова опаздываю. Сколько я тебе должна? Смеясь, Кри взяла с полки какую-то бутылочку и с шумом поставила ее на угол стола.
— Хочешь это попробовать? Твои волосы выглядят ужасно сухими.
Она сказала то же самое перед началом стрижки. У Шанталь что-то оборвалось. Она где-то вычитала, что во время беременности и кормления будет множество изменений. И ее волосы придут в порядок еще не скоро.
— Ну, так хочешь? — настаивала Кри.
— Хорошо.
Кри защелкала по кнопкам кассового аппарата, и Шанталь услышала, как кто-то присвистнул от восхищения.
— Крутая машина. — Тина выглянула в окно на главную улицу. — Кто-нибудь знает, кто водит старую красную спортивную машину?
Внутри у Шанталь опять что-то оборвалось. Как в тумане, она услышала голоса, выдвигавшие предположения по поводу владельца такой машины.
Значит, Куэйд вернулся. После шестинедельного путешествия на виноградник «Хантер Волли». Она узнала об этом от Годфри, Зейна и Джулии, но никто не мог сказать ничего более определенного.
Шесть недель она не видела и не слышала его, никаких контактов. И он до сих пор ничего не знает о визите к доктору.
— Алло! Земля вызывает Шанталь.
Она взяла у Кри кредитную карточку, которой та трясла у нее перед носом, и бросила ее в сумочку, затем заставила себя подняться и выйти за дверь. Отыскав глазами свою машину, она открыла дверцу, с трудом попала в замок зажигания, завела мотор и несколько раз глубоко вздохнула, подождав, пока ощущение руля в руках и надежный гул двигателя помогут ей потихоньку прийти в себя.
Все хорошо. Когда она скажет обо всем Куэйду, то сможет поделиться и с Джулией. И не надо будет притворяться, что она не берет на руки Бриди потому, что та может отрыгнуть на ее одежду. Она наконец расслабится и будет смеяться, и плакать, и беспокоиться об этом невероятном, удивительном, поразительном чуде, об этой маленькой жизни, что растет внутри нее.
Выезжая из города, Шанталь прибавила скорость. И увидела грузовик, когда уже было слишком поздно. Он появился справа, она ехала слишком быстро, чтобы успеть остановиться, а он был слишком большим.
Последнее, что она слышала перед столкновением, — это ее собственный крик о том, что она не успела найти Куэйда и никогда не сможет рассказать ему об их ребенке и еще том, что она любит его.
— Ну, ты готов?
Зейн похлопывал по багажнику «эмджи», которая только что прошла тестирование, и улыбался ленивой улыбкой довольного жизнью человека. Куэйд не обижался на него за это. Мысль о том, что сейчас, перед отъездом, он должен один войти в свой пустой дом, до смерти пугала его.
