Дебора Диксон - В ожидании чуда
Холод внутри нее исчез, его сменило ожидание нарастающего гнева. Сама не осознавая этого, Джессика при каждом слове делала шаг к нему, пока мышь снова не очутилась в пределах досягаемости льва. Гордость не позволила ей отступить. На этот раз — нет. Этот человек воздействовал на нее на стольких уровнях, что она и счет им потеряла.
Одно она знала наверняка: если позволить ему самому выбирать поле боя, то она проиграет эту войну. Джессика точно не знала, что именно поставлено на карту, но она скорее погибнет в огне, чем выкинет белый флаг и выйдет из игры. Джессика Дэниелз никогда не сдавалась и не убегала, с тринадцати лет, и даже тогда она сперва сводила счеты.
Так чем же Салли отличается от других? Почему он выводит ее из равновесия и пробуждает в ней боевые инстинкты или стремление убежать? Почему она не может просто его проигнорировать, вместо того чтобы дразнить?
По какой-то непонятной причине Джессика не хотела, чтобы Салли считал ее трусихой. Чему быть, того не миновать. Она не собирается больше уклоняться от пробегающего между ними тока или делать вид, что его не существует. Не обращать внимания — это еще хуже.
— Не я — плохой парень в этом деле, — тихо произнесла Джессика.
— Если не ты плохой парень… тогда кто же? — спросил он, в свою очередь делая шаг вперед и еще больше сократив расстояние между ними. Теперь оно свелось к какому-то дюйму. Он впился в нее взглядом, глядя сверху вниз. — Если ты ничего не знаешь, какого черта ты ищешь, Джесси?
— То же, что и все остальные, — отрезала она. — Спокойного сна по ночам и еще одного шанса поступить правильно. — Потом она испортила впечатление от этого меткого ответа грустным примечанием, сделанным чисто автоматически. — И то, и другое невозможно.
— Почему? — Его вопрос неожиданно прозвучал очень мягко.
— Потому что никто не получает второго шанса. Нельзя вернуться назад и прожить жизнь заново. Даже если очень хочется.
Салли умел распознать правду на слух. А может быть, он узнал именно эту правду, потому что она была ему так близка. Хотя… если бы он мог, даже если бы хотел, он не вернулся бы назад, чтобы что-то изменить. Он перестал лгать самому себе уже много лет назад. Что сделано, то сделано. Написано в его сердце несмываемыми чернилами.
— Что бы ты хотела изменить, Джесси? — спросил он, потому что потребность проникнуть в ее мысли, как всегда, взяла верх. Другие вопросы, вопросы полицейского, могут подождать, пока она не окажется достаточно близко, чтобы поцеловать ее, пока слабый запах цветов под летним дождем не окутает туманом его мозг.
А сейчас его волновала только женщина. И эта женщина вопреки обыкновению на этот раз не убегала от него.
— Скажи мне, — настаивал он. — Что бы ты изменила?
— Это просто. — Ее кривая усмешка заставила сжаться его сердце. — Я бы изменила себя.
Он протянул руку и провел пальцами вдоль ее руки, от локтя до плеча. Находясь так близко от Джесси, ему всегда хотелось прикоснуться к ней.
— О, тут ты ошибаешься. Было бы ошибкой изменить Джессику Дэниелз.
Она глубоко вздохнула.
— Я вечно делаю ошибки.
— Назови хоть одну.
Внезапно их положение относительно друг друга показалось Джессике таким интимным, они больше не были противниками, противостоящими друг другу, они были любовниками, выбирающими удобное положение, она сглотнула, опустила взгляд на его губы и назвала первую пришедшую ей в голову ошибку.
— Целоваться с тобой. Это было большой 1ибкой.
— Не думаю. — Он медленно погладил ее по плечу. — Ошибка брать всю вину на себя. Разве ты не станешь придумывать себе оправдания? Говорить, что дьявол заставил тебя это сделать? Отстаивать свою добродетель? Возмущенно заявлять, что больше этого не случится? — Его лицо было совсем близко от нее. — Большинство женщин так бы и сделали.
Ее дыхание заметно участилось, но голос звучал ровно, пока его большой палец нежно поглаживал сбоку ее шею.
— Только не я. Я не даю обещаний, которые не могу сдержать. Уже не даю.
Ладонь Салли скользнула к затылку, пальцы зарылись в волосы и стали медленно перебирать их.
— Итак, ты женщина, которая привыкла держать слово. В твоих устах это звучит довольно иронично, тебе не кажется?
Его слова могли вызвать раздражение Джессики, если бы пальцы не плели опасные чары, действуя на ее мышцы и кости. Или если бы его голос не был таким сексуальным, от которого она ощутила жар в самых неожиданных местах. Ей приходилось одновременно поддерживать разговор и сражаться со своими ногами, которые отказывались ее держать.
В свою защиту ей пришлось прибегнуть к простому алиби, так как больше она ничего не сумела придумать.
— Я тебе ничего не обещала, поэтому не могла нарушить слово.
— Я это запомню.
Он склонил голову к плечу и притянул ее к себе. Джессика знала, что сейчас произойдет, но их предыдущий поцелуй не подготовил ее к этому. Рот Салли был горячим и уверенным. Он обхватил ее голову ладонями, а его язык проник за барьер ее губ без предварительных нежностей, как это было утром.
Этот поцелуй был грубым. Он лишил Джессику способности рассуждать здраво еще до того, как его руки оторвались от ее головы. Она открылась перед ним, и он это знал. Капитуляция — только этим словом можно было передать ее ощущения. Она отдалась гулкому биению пульса, который начал биться в ней, когда жар его губ раздул пламя, растекавшееся жидким огнем по всему ее телу. По собственной воле ее руки обвились вокруг его шеи, чтобы она смогла всем телом прильнуть к нему, и их уже не разделяло ничто, кроме одежды.
Когда тело Джесси обмякло, Салли почувствовал ответное возбуждение. Так же, как сегодня утром, что-то в Джесси заставило его забыть весь остальной мир, забыть о своих обязанностях. Заставило его даже забыть о тьме.
Он не в состоянии был думать ни о чем, кроме ее мягкого тела или желания исследовать то, что оно предлагало. Целовать ее — все равно, что погружаться в поток света. Он провел рукой по ее ключице вниз, по выпуклости груди, пока сосок не уперся в ямку его ладони. Он улыбнулся прямо в ее губы, когда она прижалась к его ладони и молчаливо попросила большего.
Салли послушно скользнул губами вниз, лизнул языком нежную кожу шеи, а его пальцы теребили затвердевший сосок. Теперь уже ему хотелось большего — хотелось услышать ее стон. Снова завладев ее губами, он сжал руками ее ягодицы, забравшись пальцами под край юбки.
Он двигал бедрами, прижавшись к ее бедрам, приникая твердой плотью к ее мягкому телу. Один раз. Второй. И вот она застонала от желания. Всего тень звука в глубине горла, такой звук издает женщина, когда ее внезапно настигает страсть.
