Дикси БРАУНИНГ - АЛЕКС И АНГЕЛ
По крайней мере пока его дитя не превратилось на глазах в нахальную псевдовзрослую девицу.
Как правило, благодаря полученным от рождения чертам – светлым волосам, холодным серым глазам и густым, почти черным бровям – его гневный взгляд усмирял любой мятеж. Значит, и теперь можно прибегнуть к этому методу.
Однако последнее время гневный взгляд перестал срабатывать.
Девчонка явно насмехалась над ним. Алекс почувствовал удары пульса в висках.
– Чего ради ты решила, что я был у Ангелины?
– Потому что, мне кажется, ну.., ты ведь был у нее, правда? Похоже, я знаю, что вы, ребята, говорили обо мне, потому что Ангелина кое-что сказала, когда была здесь, так что я подумала… – Внезапная гримаса ужаса исказила ее лицо. – Папочка! Ты ведь не бегал к Кэрол, правда?
Устало вздохнув, Алекс почесал затылок и опустился на нижнюю ступеньку. Обсуждать эту тему совсем не хотелось, но, раз уж дочь настроена выговориться, он может позволить ей облегчить душу. Зачем еще существуют отцы? Чтобы выкладывать все дочерям, верно?
Ха!
– Я говорил с Ангелиной. Я сказал, что ты беспокоишься обо мне, и она напомнила, что разумная диета и программа регулярных упражнений…
– Понятно, а как насчет секса?
– Черт возьми, Сэнди, прекрати болтать о сексе! Допустим, у тебя есть законный интерес о моем здоровье. Но моя личная жизнь – не твое дело, ясно?!
– Ясно. Но если твоя половая жизнь – не мое дело, то и моя – не твое.
У Алекса подкосились ноги. Он так перепугался, что даже забыл о своем коронном гневном взгляде.
– Но ты же… Сэнди, скажи мне.., ты не делала этого? – Он тихо выругался и зашагал кругами по старому узорчатому ковру. Остановившись в шаге от лестницы, он взглянул на свою юную дочь, удивляясь, когда девочка, которую он учил плавать, ездить верхом, говорить «пожалуйста», когда она просила рассказать еще одну сказку перед сном, стала для него незнакомкой.
– Ну, ладно, я имею в виду, даже если бы я…
– Пожалуйста, не начинай свои предложения с «ну, ладно, я имею в виду», – автоматически придрался он.
– Ну, ладно. Я имею в виду, тебе.., я имею в виду, если бы даже я делала это.., тебе не о чем беспокоиться, папа, потому что я уже все знаю. Я имею в виду, у нас классная учительница по половому воспитанию. Она рассказала нам о всяких разных штучках, которые надо делать, чтобы не заболеть и не забеременеть.
Господи, не желаю об этом слышать. Господи, пусть я проснусь и обнаружу, что это лишь сон.
– Ну, так ты занимался этим с Ангелиной?
– Александра!
– Ладно. Так собираетесь вы пожениться или как? Почему бы тебе не привести ее домой, а? Ей не так далеко будет ездить на работу, да и, если вы поженитесь, она все равно наверняка бросит работу. Я имею в виду, мама так и сделала, правда?
– Твоя мать не работала ни дня в жизни.
– Не работала? Ну, ладно, чем бы она ни занималась до свадьбы, она, наверное, все бросила, став твоей женой, да?
Нет. Частично из-за этого они и расстались. Дина не позволила такому пустяку, как семья, нарушить ее излюбленный образ жизни. Если бы Сэнди не оказалась настолько похожей на Хайтауэров, он бы даже мог заподозрить…
Но она оказалась похожей. Никакие подозрения не изменили бы его чувства к ней. Он по уши влюбился в еще лысую малютку, которая для начала залила его пиджак и таращилась на него большими ясными голубыми глазами, ставшими через несколько недель серыми.
Ей было около трех, когда Дина оставила их вдвоем, чтобы слетать в Нью-Йорк за рождественскими покупками. В следующий раз он услышал о жене от ее адвоката.
Сэнди несколько недель после этого провела в слезах, но Дина никогда не любила нянчиться, предпочитая бросать младенца на всевозможных нянь, сиделок или мужа.
Чувствуя себя как на поле боя с гранатой без чеки в руках, он наконец дошел до истории с ее третьим днем рождения, когда малышка весь вечер следила за входной дверью, дергаясь на каждый звук, а потом билась в истерике, когда праздник так и закончился без ее матери.
Бедняжка так наплакалась, что заболела. Алекс еле-еле ее утешил, уложил в постель. А потом рассказал сказку о самой замечательной маме в мире, которая уехала, чтобы стать королевой, но, поскольку ее владения далеко-далеко, не могла взять с собой свою маленькую принцессу, хотя и любит ее сильно-сильно и всегда будет любить.
Да. Вот так.
– Почему бы нам не пойти спать, дорогая, – сказал он наконец. – Я действительно устал. Если хочешь, мы можем продолжить завтра.
– Не получится. Завтра ты, как всегда, должен идти на работу.
– А ты – в школу, но мы найдем время, любимая, я обещаю.
Сэнди оказалась права – они не поговорили. Как не поговорил он и с Ангелиной. Все пошло кувырком. Ему отчаянно нужна была помощь, но не успевал он оказаться рядом с единственной женщиной, которая, кажется, понимала, в чем проблема, как совершенно терялся!
На следующий день, когда он был на работе, позвонила миссис Джилли. Прямо в разгар совещания на самом высоком уровне вошла его секретарша и показала два сложенных пальца – их условный знак, что возник вопрос крайней важности, требующий его личного внимания.
– Простите, мистер Хайтауэр, – сказала она, как только он передал материалы своему заместителю и вышел в приемную. – Это ваша домоправительница, и она крайне расстроена. Говорит, что вам лучше приехать домой. Прямо сейчас.
Цветы. Кто-то вырезал все цветы из ее покрывала и разложил их группами на ковре в комнате. Это могла быть только Сэнди.
– Что за дьявол – она что, сошла с ума? – закричал Алекс.
– Я тут ничего не трогала, – сказала миссис Джилли, вслед за ним вскарабкавшаяся по лестнице, несмотря на больные колени. – Сэнди позвонил этот мальчишка Монкриф, но, когда я позвала ее, она не ответила. А я точно знала, что она наверху – то есть была там, когда я ее последний раз видела. Только потом я вспомнила, что, когда отходила напомнить Филу принять таблетки от давления, мне послышалось, будто хлопнула входная дверь. Тогда-то я не придала этому значения… Во всяком случае, когда я позвала ее к телефону и не услышала ответа, поняла: что-то не так. Так что я поднялась сюда и нашла все как есть. Начала звонить мисс Ангелине, но потом решила сначала позвонить вам. Клянусь, мистер Алекс, такого я не видывала ни разу в жизни. Как вы думаете?..
Он никак не думал. Он не мог думать. Он был убит, взбешен, перепуган до смерти.
– Какого черта вы решили звонить Ангелине? – заорал он.
У старушки так задрожали руки, что Алекс мгновенно пожалел о своем грубом тоне. Чета Джилли была как бы частью семьи Хайтауэров еще при жизни родителей Алекса.
– Простите, Луэлла, я не хотел вас обидеть. Я знаю, вы беспокоитесь не меньше меня, но надеюсь, что это просто ее очередная выходка. Попытка привлечь мое внимание. Я обещал сегодня поговорить с ней, но был так завален делами в офисе…
