Дикси БРАУНИНГ - АЛЕКС И АНГЕЛ
Обзор книги Дикси БРАУНИНГ - АЛЕКС И АНГЕЛ
Дикси БРАУНИНГ
АЛЕКС И АНГЕЛ
Глава 1
Он чувствовал себя стариком. Да, черт возьми, стариком! Куда умчались мечты, горячие романтические устремления, юношеская радость чувствовать себя сильным самцом? Беда в том, что в природе мужчин не замечать возраста, пока не поймешь, что жизнь прошла. В конце концов, все проходит.
Алекс Хайтауэр покидал свой офис усталым и раздраженным. Размышляя о женщине, с которой ему предстояла встреча через пару часов, он пытался вбить в себя хоть немного страсти. Слава Богу, ему всего тридцать семь, и в его 188 сантиметрах и 78 килограммах должно быть достаточно гормонов!
Думай о страсти, мужик. Думай о длинных, с шелковистой кожей ногах, о сладких полуоткрытых губах, о мягкой полной груди. Думай о хрустящих простынях, о сплетенных телах, о взрыве страсти, оставляющей мужчину расслабленным, дрожащим и мечтающим о новом свидании.
– О сексе думай, козел, – пробормотал он вслух, добравшись наконец до дома, в котором жил вместе со своей четырнадцатилетней дочерью Сэнди. – Забудь проклятую мебельную ярмарку!
Мысли, однако, сконцентрировались на освежающем душе, холодном коктейле и приличном поводе увильнуть от свидания. Направляясь в ванную, он услышал разговор дочери по телефону.
– ..сказал «не могу», но ты же знаешь, он всегда меняет свое мнение. Ага. Ну, папочка родился в мелозойскую эру и ничего не понимает. Что? О'кей. Что? Конечно, не волнуйся, я скручу его одним пальцем.
Чувствуя боль в висках, состоящую на одну часть из раздражения, на одну из отвращения и на три из любви, он молча прошел мимо приоткрытой двери дочкиной спальни.
Пятнадцать минут под холодными струями воды не сняли напряжения, не принесла облегчения и выпивка. Одеваясь и Поправляя перед зеркалом в кабинете полосатый галстук, Алекс размышлял, по какому тайному закону природы четырнадцатилетние дочери и их тридцатисемилетние – или столетние? – отцы никак не находят общий язык.
Неудивительно, что он не мог найти в себе силы хоть что-то поменять в своей унылой жизни. Роль одинокого отца высасывала все силы. Приходилось постоянно держать оборону.
Только сегодня утром он сказал «нет» в ответ на ее просьбу – скорее приказ – отпустить ее на какой-то идиотский загородный рок-концерт.
– Но, папочка, туда собираются все до единого, – взвыла Сэнди. – Меня поднимут на смех, если я окажусь единственной в школе, кого не пустили родители. Кроме того, я обещала!
– А я сказал – нет. Приговор окончательный, Александра. Обжалованию не подлежит.
– Господи, я ненавижу тебя! – закричала она, в слезах выскакивая из-за стола. Примерно так они и общались в последние дни.
После того как она проколола уши, Алексу ничего не оставалось, как признать, что он почти ничего не понимает в женской природе, – и это признание мужчины, который живо интересовался женщинами с пятнадцати лет. Однако он знал точно, что четырнадцатилетним девочкам не нужно навешивать на уши полфунта побрякушек. К тому же разных по весу и размеру, черт возьми!
– Но, папочка, все их носят. Я буду выглядеть голой без украшений!
– Девочкам в четырнадцать лет…
– В четырнадцать с половиной, то есть практически в пятнадцать, а это почти шестнадцать, то есть достаточно много, чтобы водить машину, выходить замуж и делать почти все! Я знаю трех девчонок моего возраста уже беременных!
Алекс постарел сразу на десять лет.
– Ты слишком стар и не понимаешь, что значит жить без развлечений. Почему я должна сидеть, как пятилетний ребенок в монастыре?
– Не знаю точно, но полагаю, что пятилетних детей не берут в монастырь, Сэнди. А теперь иди умойся. – В последнее время она начала экспериментировать с косметикой. – И побыстрее, пожалуйста, я опаздываю на встречу.
Он проинспектировал ее лицо, воздержавшись от высказываний о серьгах, одна из которых – обычный гвоздь, не заслуживающий дальнейшего рассмотрения, а другая – варварская связка побрякивающих запасных частей, свисающая до маленького костлявого плечика.
Может, он слишком строг? Такое обвинение приходилось слышать от дочери в среднем трижды в неделю. По крайней мере она перестала называть его ГАР, что расшифровывалось как Глупый Американский Родитель, и переименовала в ДОБС, что на ее школьном жаргоне значило Дохлый Белый Самец. Слабое утешение. Особенно его дохлая часть.
Взгляд Алекса упал на отражающуюся в зеркале фотографию Сэнди в ее одиннадцатый день рождения. У отца и дочери были одинаковые светлые волосы и ясные серые глаза, но на этом сходство кончалось. Сэнди унаследовала Динин овал лица и ее правильные черты вместо его костлявого, угловатого лица с большим носом и агрессивной челюстью. Слава Богу. Хотя у него никогда не возникало проблем с женщинами, он не обольщался относительно своей внешней притягательности. Деньги – вот его «секрет обаяния».
Черт возьми, он снова опаздывает! Миссис Халси уже давно здесь, и он выдержал обычный скандал с дочерью о необходимости няньки, когда он уходит вечером из дома. Сэнди умчалась к себе и врубила, как она выражается, музыку так, что хрустальная люстра в столовой заходила ходуном, едва не срываясь с потолка.
Перед уходом Алекс заглянул к дочери.
– Сэнди! Я вернусь к полуночи. – Будет время для выпивки, ужина, одного-двух танцев, дороги назад и, возможно, рюмочки на ночь, если не засиживаться за ней долго. – Если тебе что-то потребуется, я буду в клубе. – Долгая пауза. – С Кэрол. – Молчание. Если можно назвать молчанием смертельную агонию электрогитар и грохот двух столкнувшихся товарных составов. Под такую «музыку» она вконец испортит уши, но ни отец, ни врач не могли ее переубедить. – Сэнди? Я увижу тебя только утром, милая. Между прочим.., в мезозойскую, а не в мелозойскую.
Сокрушенно вздохнув, он спустился по элегантной винтовой лестнице и заглянул в гостиную, где миссис Халси была настолько поглощена телевизионной демонстрацией мускулистых красавцев, что Алекса даже и не заметила. Пожав плечами, он отправился на свидание.
Может быть, попросить Кэрол поговорить с Сэнди? Вдруг у нее получится? Возможно, надо их свести вместе…
Но стоит ли игра свеч?
У Кэрол Инглиш было все, что мужчина может пожелать в женщине. Притягательная, интеллигентная, воспитанная, утонченная. Она прошла все женские университеты, обучилась во всех женских академиях. Дьявол, она воплощение женственности! То есть по крайней мере владеет языком. Итак, почему бы не попробовать? Вряд ли положение ухудшится. Дочь на грани разрыва с ним, постоянно намекает на какую-то группу общественных благодетелей, которые подталкивают детей к уходу от своих родителей.
