Анна Яковлева - Besame mucho, клуша!
— По-моему, баба за рулем, — дослал водитель.
Мать его так! Приборы зашкалило, показания сбились. Кто-то из отставных любовниц — испуганной тенью метнулась мысль. Но он со всеми своими бывшими остался друзьями, во всяком случае, ему так казалось. Да и немного их, бывших, и все при мужьях.
Жена? Этого не может быть, потому что не может быть никогда. Верочка, как жена Цезаря, вне подозрений. Тогда кто?
Кто-то из коллег компромат собирает? Так непрофессионально?
Быстро отсеивая возможные варианты, Василий на всякий случай переспросил:
— Баба, значит? — В интонации вкралась угроза.
— Ага, — подтвердил Влад.
Частный детектив?
Крутова как кипятком обдало: за Лерой следят? Кто? С какой целью?
Не хватало только оказаться впутанным в какую-нибудь гнилую историю с фотографиями, выложенными в Интернете. Крутов почувствовал, что взмок.
— Номера запомнил?
— Конечно! — Влад сунул руку в карман джинсов и извлек клочок газеты с буквами и цифрами, в нескольких местах насквозь проткнутыми ручкой.
— Н-да, — крякнул Василий.
— На колене записывал, — извинился за писульку Влад.
— Разберемся, — неизвестно кому пообещал Крутов и кивнул Кречету.
Проводив взглядом водителя, Василий несколько мгновений в задумчивости крутил бумажный обрывок с номерными знаками, потом, что-то решив, пролистал список абонентов в памяти мобильного, нажал соединение и стал считать гудки. Ответили на пятом.
— Старик, привет, — произнес Василий Васильевич.
Следующие несколько минут ушли на ничем не выдающийся разговор о здоровье, отпуске и предстоящем дне рождения, после чего Крутов изложил просьбу, продиктовал серию, номер машины-шпиона и простился, предупредив:
— Димыч, я жду.
Через час, получив от делегации торговцев верительные грамоты, Крутов позвал Леночку.
— Елена Дмитриевна, мне нужна вся возможная информация о Ковалеве — муже Валерии Ковалевой, — внимательно изучая мелкие трещинки и царапины на столешнице, изложил просьбу Крутов.
Леночка понимающе кивнула и метнулась в приемную — ответить на звонок телефона — и тут же вернулась:
— Василь Василич, вам звонят, но не желают представиться. Будете говорить?
Брови у Крутова подскочили от веселого любопытства. Почему-то подумал: Лера захотела разыграть его.
— Звонит мужчина, — сбила игривое настроение с шефа Леночка.
— Соедини, — после секундного сомнения согласился Крутов.
Из трубки веяло могильным холодом, его Василий почувствовал сразу, как только услышал незнакомый, какой-то скрипучий голос:
— Ковалевой нужен не ты, а твои акции. И в трубке послышался зуммер отбоя.
Тертого калача Крутова сообщение отправило в нокаут.
Первая мысль: таким способом муж Леры — Ковалев — решил вернуть супругу к остывшему, так сказать, семейному очагу. Простенько и со вкусом — добиться своего, оклеветав жену перед соперником.
Василий испытал настоятельную потребность вымыть руки, как после посещения толчка на автовокзале. Вместо этого положил перед собой чистый лист и записал фразу, услышанную по телефону: «Ковалевой нужен не ты, а твои акции».
А если это правда? Правда, что Лере нужен не Василий Крутов, а его акции? Третий по прибыльности полиграфический бизнес хирел, ручеек дивидендов таял, и Крутов уже давно не отслеживал сумму, к тому же отчислялись дивиденды на Верочкин банковский счет.
Всего одна восьмая часть акций (если считать с администрацией) — Крутов о них и вспоминал-то от случая к случаю, от собрания акционеров к собранию акционеров. Всего… Кому «всего», а кому… У кого, как говорится, щи пусты, а кому жемчуг мелок.
Главное — понять, какую цель аноним преследует. Хочет сохранить состав правления или, наоборот, развалить? Чтобы акционеры, предупрежденные о войне между учредителями, сбрасывали акции?
Звонил мужчина. Мужской голос сейчас каждый умелец сымитирует. Если это так, то еще один вопрос: аноним и преследователь в «опеле» — одно и то же лицо?
Что там у них происходит в «Ведомостях» и в типографии, разозлился Крутов, чтоб им пусто было. Нечего гадать на кофейной гуще, сказал он себе, надо встретиться с Казимиром лично и все узнать. А еще лучше — потребовать собрания акционеров.
Черт, черт, черт. Именно сегодня у них с Лерой запланирована прогулка на теплоходе. Крутов зафрахтовал пароходик, чтобы побыть наедине с Валерией. Только он и она. Ну еще судовая команда — на всякий случай.
Сидя на верхней палубе, они собирались пить шампанское и смотреть на проплывающие мимо огни города.
И все-таки — Дворяниновича перенести на завтра или Ковалеву?
Сердце выбирало женщину, а голова — мужчину. Сердце шептало, что Лера несколькими пассами избавит его от ни на чем не основанных подозрений. А голова радовала шкурными мыслями о дивидендах: их можно не замечать, когда они есть. Сначала не станет этих, потом следующих, потянется цепочка, которая приведет к тому, что и Леры не станет — женщины не выносят неудачников.
Сомнения Крутова развеяла Леночка — она влетела в кабинет с таким лицом, будто проиграла Кречету щелбан.
— Василь Василич! — Помощница выдержала трагическую паузу.
— Ну? — подстегнул Крутов.
— Никакого Ковалева не существует в природе. То есть существующие в природе Ковалевы не имеют отношения к Валерии Константиновне. Валерия состоит в браке с Дворяниновичем. Состояла в браке, — подсластила пилюлю Леночка.
У Крутова моментально обручем сдавило голову.
— Что? — Конструкция из приоритетов, которую только что выстроил Василий, оказалась карточным домиком. — Как же так?
— И на старуху бывает проруха, — умыла руки Леночка, — мой информатор думал, что это ни для кого не новость.
Эх, Валерия Константиновна, Валерия Константиновна… Что происходит, елки зеленые?
Обруч сместился к ребрам и застрял — ни туда ни сюда. С самым несчастным видом Василий взялся за сердце.
— Вам плохо, Василь Василич? — пискнула Леночка.
— Есть валидол? — голосом умирающего спросил Крутов.
Леночка выскочила в приемную. Как петух крыльями, захлопали дверцы шкафов, злобно зашипели выдвигаемые ящики.
— Есть! — Воспользовавшись правом дочери лучшего друга, Леночка сунула под язык присмиревшему Крутову таблетку.
— Иди к себе, — отослал помощницу моментально осунувшийся Василий, — и позови Влада.
Вот это любовь, вот это ревность, восхитилась Леночка. Кто бы из-за нее так убивался.
Оставшись в одиночестве, Василий перетащил себя на диван и принял позу роденовского «Мыслителя»: где только была его хваленая интуиция? Крышу снесло на старости лет («Чур меня, чур!») от хорошенькой мордашки и ножек.
