Отголоски тишины (ЛП) - Малком Энн

***

Время настало. Математика решена. Английская литература закончена. Даже биология. Комната убрана. Я откладывала достаточно. Почти целый день. Я сделала перерыв, чтобы поболтать с Эми, Рози и Люси, не только исключительно красивыми, но и очень милыми женщинами. Эми была замужем за Броком, а Рози — сестрой Кейда. Это еще одна вещь, которая меня порадовала: у мамы были друзья, связанные с Зейном и Сынами Тамплиеров. Казалось, Амбер встретил нас с распростертыми объятиями.

Мне просто нужно сделать то, что уже не терпело отлагательств.

Я дотащилась до гостиной и прислонилась к дверному косяку, наблюдая, как мама складывает белье, прежде чем набралась смелости заговорить.

— Мам? — позвала я, наконец, тихим голосом.

Она взглянула на меня.

— Я дам тебе сто долларов прямо здесь и сейчас, если ты согласишься сложить белье в память о времени, проведенном дома, — серьезно сказала она.

Я поморщилась, радуясь отсрочке от намечавшегося разговора.

— Сто долларов за три с половиной года. Это примерно... тридцать восемь баксов в год, плюс-минус. — Я подняла бровь. — Это рабский труд, даже Золушка получила бы больше карманных денег, — заметила я, садясь на диван.

— От своей сделки Золушка получила модные туфли и принца в мужья.

— Значит, вдобавок к сотне долларов ты взмахнешь волшебной палочкой и достанешь мне ужасно неудобные туфли и принца в мужья?

Мама покачала головой.

— Конечно, нет, мне не нужна палочка, чтобы достать тебе ужасно неудобные туфли. Просто загляни в мой шкаф. Мода — это боль. А что касается принца, не сомневаюсь в твоей способности поймать себе кого-нибудь самой, хотя тебе лучше поторопиться. А иначе всех хороших уведут, — поддразнила она.

Я сглотнула, по моему горлу словно провели наждачной бумагой. Мама непреднамеренно вернула нас к пугающей теме.

— Что случилось, милая? — спросила она, слишком хорошо меня зная.

Просто сделай это.

— Я хотела спросить… — медленно начала я, беспокойно перебирая пальцами.

Я взглянула на маму и вздохнула.

— Ну, у меня свидание, — быстро выпалила я, всем телом обвисая от облегчения, как только произнесла эти слова.

Мама, кажется, тоже вздохнула с облегчением.

— Значит, никакой татуировки? — странно спросила она.

Я посмотрела на нее с ужасом. Как мама могла сделать из этого вывод о татуировке?

— Конечно, нет. Мне всего шестнадцать.

Теперь, когда ее, казалось, успокоило отсутствие на мне чернил, она ухмыльнулась.

— Спасибо за напоминание. А то я подзабыла.

Мне требовалось убедиться, что мы не отклоняемся от намеченного курса, как это часто происходило.

— Итак, ты не против свидания? — уточнила я.

— Конечно, нет, — ответила она, и у меня отлегло от сердца. — Я бы предпочла, чтобы ты осталась старой девой и жила со мной, пока не состаришься и не покроешься морщинами, но я знала, что этому никогда не бывать, — продолжила она, подавляя мою панику. — Так что, думаю, все в порядке. При условии, что ты вернешься домой к десяти, и он не будет распускать руки.

Ее тон был легким, но я знала, что мама серьезно относилась к этой конкретной детали.

— Так кто же счастливчик? — спросила она с улыбкой.

Мое сердце заколотилось даже от одной мысли о нем.

— Киллиан, — сказала я, улыбаясь, ничего не в силах поделать с собой.

Как только я рассказала маме, что собираюсь на свидание, все стало по-настоящему. Очень по-настоящему. У меня возникло странное желание пуститься колесом по комнате. Я подавила это желание, главным образом по причине того, что лицо моей мамы слегка сникло.

От выражения ее лица страх вернулся. Страх, что Киллиан ей не понравится. Это, скорее всего, разорвало бы меня на две части.

— Он ведь не повезет тебя на мотоцикле? — спросила она с резкостью в голосе.

В попытке успокоить я похлопала маму по руке.

— Нет, мама, он знает твое правило. У него есть машина.

Попытка успокоить ее, похоже, имела неприятные последствия. Мама с подозрением вскинула брови.

— Машина и мотоцикл? Как подросток может себе их позволить?

Я ощетинилась от тонкого намека в ее словах.

— Он их не крал, если ты об этом, — огрызнулась я, испытывая к Киллиану защитные чувства, и иррационально раздраженная тем, что мама сразу же причислила его к людям подобного сорта.

Она вскинула руки вверх в притворной капитуляции.

— Ничего подобного я не говорила.

— Но подумала так, — резко возразила я. — Они с отцом вместе собрали машину с нуля, а Кейд отдал ему мотоцикл на починку, когда тот превратился в груду хлама, — объяснила я, нуждаясь в том, чтобы мама знала предысторию, и что в Киллиане есть нечто большее, чем то, о чем она думала.

И снова мои усилия пошли прахом.

— Ты много знаешь о мальчике, с которым еще не ходила на свидание, — поддразнила она, приподняв бровь.

Во рту у меня внезапно снова пересохло от чувства вины.

— Да, потому что мы сперва разговаривали. Начали с общения. Стали друзьями. Разве не этому ты меня учила? — пошла я в оборону, в основном, чтобы скрыть вину за то, что мы уже преодолели стадию «дружбы».

— Не напрягайся, дружище, я всего лишь поддразнивала, — усмехнулась мама. — Давай перейдем к самому главному вопросу.

Я смотрела на нее скептически, ожидая новых нападок на Киллиана. Или ждала вопроса: «Где бы купить дробовик?»

— К какому? — спросила я, наконец.

Мама ухмыльнулась.

— Что ты наденешь?

***

— Ладно, уходи, — скомандовала я, направляя маму к двери.

Она имела наглость выглядеть обиженной.

— Что? Почему? — заныла она.

— Потому что от тебя никакой помощи, — сообщила я ей, уперев руку в бедро.

Она приложила ладонь к груди.

— Я воспринимаю это как личное оскорбление, как нападение на мою индивидуальность. Мой талант в моде пользуется большим спросом, а ты получаешь его бесплатно и пытаешься от меня избавиться? Ну, нет!

Я посмотрела на нее.

— Твой талант в моде может и пользуется большим спросом, но ты продолжаешь выпрашивать вещи вместо того, чтобы помочь мне выбрать наряд, — заметила я.

— Ты должна воспринимать это как комплимент. У тебя отличный вкус и весьма желанный гардероб. Тебе это, безусловно, передалось от твоей матери.

Я сдержала улыбку.

— Уходи, — скомандовала я.

Она сделала обиженный вид, надув губы.

— Ладно-ладно. Но если что-то пойдет не так, я рядом.

Став серьезной, она положила руки мне на плечи.

— Можешь надеть хоть бумажный мешок, ты все равно будешь слишком красивой и слишком хорошей для любого мальчика, — тихо сказала она. — Хотя, пожалуйста, не делай этого. У нас есть репутация, и нам нужно ее поддерживать, — добавила она, сжимая мои плечи и выходя из комнаты.

После ее ухода я снова опустилась на кровать и уставилась в потолок. Мгновение я не двигалась, а затем схватила телефон и поднесла его к уху.

— У меня свидание, — выпалила я, как только услышала в трубке голос лучшей други.

— Черт возьми, свидание? — повторила Эмма, не смущенная моим отсутствием приветствия.

— Ага. Через… — я проверила время на телефоне, — менее чем через два часа. И я понятия не имею, что надеть, какой макияж сделать, что сказать и куда девать руки. Я уже говорила, что понятия не имею, что надеть? — бормотала я, чувствуя, как паника подступает к горлу. — О, боже. Я не могу пойти на свидание. Я все отменяю.

— Дыши, — спокойно скомандовала Эмма.

Я замолчала, делая, как она сказала.

— Хорошо, теперь, когда тебе не грозит опасность безумия, мне нужно, чтобы ты ввела меня в курс дела, — приказала она через мгновение. — Последнее, что я слышала от тебя, это о потрясающем концерте, и я готовилась стать лучшей подругой рок-звезды и, возможно, закрутить роман с одним из твоих товарищей по группе.

Я держала Киллиана и мои... дела в секрете, даже от Эммы, моей лучшей подруги. Самого близкого человека в моей жизни, помимо мамы и Авы. Мы не разговаривали каждый день, но когда все же созванивались, то часами болтали обо всем на свете.