Мой сталкер (СИ) - Лазаревская Лиза

– Чей телефон? – спрашивает Андрей.

– Вот этого, кажись. Справа который.

Андрей достает из кармана небольшую железную штуку, при тусклом освещении плохо видно. Надевает ее на руку. Я знаю, что это, но забываю название.

Кастет, кажется.

– Перекинь мне это, – просит Андрей, передавая свой разблокированный телефон Вахтангу, – а у него удали.

Нет-нет-нет, зачем ему? Почему он попросил переслать на свой телефон? Вдруг он пересматривал какой-то из ночей, в деталях наблюдая за всем, что они со мной делали?

Это просто по-скотски с его стороны.

– Окей.

И с этого момента я вижу только Андрея, которого снимают в полный рост.

Медленно он наклоняется к обладателю сохраненного видео.

– Что, пересматривать это нравилось?

– Н-нет, – отвечает, чуть ли рыдая. – Я вообще не помнил про то, что оно у меня есть.

Я все-таки расплакалась, потому что воспоминания меня захватили.

Андрей берет его за грудки и поднимает; тот едва не падает. Андрей замахивается левой рукой и ударяет его в челюсть. Настолько сильно, что парень падает на бок.

– Больно, – скулит с пола.

– Больно? А ей было не больно?

– Мы не хотели, п-правда.

– Еще раз ты скажешь что-то такое – и я отрежу тебе язык.

На секунду Андрей исчезает из кадра и возвращается, уже прислоняя блестящий нож к его шее.

Пауза.

Дословно вспоминаю наш разговор на море.

«– Я им смерти пожелала. Всем троим.

– Я убью их.

– Не убьешь.

– Увидишь».

Словно это было всего несколько глав назад.

Но я прошу об одном – тебя и самого Бога – не убивай их, не навреди им настолько, чтобы потом тебя запрятали в тюрьму. На коленях я буду умолять отца, чтобы он вмешался – своими деньгами и связями, но лишь бы тебя не забрали.

Андрей угрожает им, наказывает без закона, но делает это ради меня. И я больше никогда, никогда не усомнюсь в нем!

Включаю.

– Подними принцесс, пожалуйста. Не люблю, когда на меня не смотрят во время разговора.

Вахтанг поднимает их поочередно.

– Чего вы от нас хотите? – спрашивает Глеб.

Один его глаз заплыл, лицо покрыто ссадинами и запекшейся кровью.

– А я-то думал, ты не спросишь. Знаете, как говорится, от судьбы не уйдешь. Вот сегодня ваша судьба – я, так что сейчас мы будем знакомиться поближе. Мне, конечно, очень хотелось, чтобы вы на собственной шкуре прочувствовали, что именно вы сделали моей девушке когда-то, но боюсь, вы не в моем вкусе. Поэтому нужно придумать что-нибудь другое, как думаете?

Вахтанг попадает в кадр на пару секунд – и этого хватает для того, чтобы рассмотреть пистолет в его руках… Настоящий пистолет? Они что, действительно собираются убить этих ребят?

Снова молюсь, чтобы он не загубил свою – нашу – жизнь из-за тех, кто этого недостоин.

– Мы все осознали! Умоляю! – хрипит Глеб.

– А она вас не умоляла?

Умоляла.

– Умоляла, – повторяет за моими мыслями Вахтанг.

– Да, она умоляла, – подтверждает Андрей. – Но вы тогда пропустили это мимо ушей, и сегодня вас ждет наказание.

Пятнадцать минут позади. До конца осталось немного. Побыстрее бы уже весь этот ужас закончился. Главное – убедиться, что он никого не убил.

– Я бы мог вас просто зарезать, но такие суки, как вы, не заслуживают легкой смерти, – грозно произносит Андрей, не переставая крутить нож в руке. – Согласитесь, сдохнуть – это вообще ничтожная плата за то, что вы сделали, правда? Поэтому у нас на сегодня другие планы.

Вахтанг подходит к Андрею и что-то говорит на ухо – этого мне не расслышать. Только сейчас я замечаю, что Вахтанг – значительных масштабов мужчина, выглядит даже больше и без того крепкого Андрея. По сравнению с ними связанные ребята – просто младенцы.

Клянусь, я ненавижу их всем сердцем, но если мой парень забьет людей до смерти – это будет просто катастрофа.

Андрей с Вахтангом приходят к какому-то общему заключению. Понимаю это, потому что вскоре Вахтанг подходит к Глебу и развязывает ему руки – а потом и остальным двоим. Оператор ничего не комментирует, просто пытается уловить каждое движение.

– Поднимитесь, – требует Андрей, и они подчиняются, сразу же вставая на ноги.

Вахтанг прикуривает и передает пачку сигарет оператору. По недолгому чирканью зажигалки и трясущейся камере понимаю, что прикуривает и он. Мне самой сейчас не мешало бы покурить – чтобы хоть немного успокоиться и прийти в себя.

В подвале все притихли.

Сначала я думала, что ребята попытаются убежать или кинутся на обидчиков, если им развяжут руки – но они просто покорно стоят и ждут. Видно, сильно избиты и обессилены, раз ничего не предпринимают. А еще запуганы – даже мне страшно, а что же происходит с ними? Наверное, прощаются с жизнью под дрожание своих коленок.

– Значит, любите секс? – наконец говорит Андрей, рассматривая нож. – Снимайте штаны. – Он произносит это так жестоко, что меня пробирает мороз по коже.

– З-зачем? – растерянно спрашивает Глеб.

Двое других ничего не спрашивают, просто стоят. Под грозными взглядами людей внутри они неуверенно делают то, что говорит Андрей. Очень медленно и обреченно раздеваются. Стоят, опустив головы вниз.

– У нас сегодня праздник, не правда ли?

В ответ они с непониманием смотрят на него.

– Торжественно сделаем вам обрезание, – ухмыляется Андрей, подходя ближе. – Ну, с небольшими отхождениями от традиций.

Все трое внезапно понимают, что их ждет, и дружно умоляют этого не делать.

– Пожалуйста, не надо… – просит Глеб, медленно расстегивая свой ремень.

– Выбирай, как хочешь – чтобы тебе его отрезали или прострелили?

Сердце не слушается. Еще немного – и я потеряю сознания от ужаса. Андрей просто не видит границ.

Он подходит к Глебу сзади.

– Советую выбирать быстрее, а то я за тебя выберу. – Он говорит настолько легко и непринужденно, что в голове всплывают два варианта – либо готовился слишком долго, либо такие «сходки» у него не в первый раз.

– Умоляю, не надо.

– Давай, сука, – чуть ли не рычит Андрей. – Умоляй еще, пока твои причиндалы на месте.

– Пожалуйста, прошу вас, я все сделаю, все что угодно! Только не делайте этого!

Андрей начинает смеяться – так истерически и громко, будто бы наигранно, но мне сложно в полной мере распознать его эмоции.

– Да ты уже все сделал, падаль. Все, что можно. Поэтому расслабься и получай удовольствие, – произносит Андрей уже сурово и серьезно и толкает Глеба, отчего тот падает на живот. – Если, конечно, сможешь.

Мои ледяные руки трясутся настолько, что сложно удержать в них телефон. Осталось немного. Совсем немного.

Неужели он действительно способен на это?

И вот Андрей подходит к лицу Глеба и садится на корточки. Берет одной рукой за волосы – голова парня болтается, будто какой-то бесформенный мешок.

– С тебя и начнем, массовик затейник, – сообщает Андрей и одним резким движением переворачивает парня на спину.

Слышу хныканье, но не могу разобрать, чье именно. Это точно не Глеб, потому что его лицо отчетливо видно. Он сейчас в шоке. Просто молчит и морщится. Спустя несколько секунд он вдруг тоже начинает плакать навзрыд, пытаясь закрыть опухшее лицо руками.

– Страшно, ублюдки? – спрашивает Андрей.

– Мне кажется, тут кто-то в штаны наделал, – отвечает Вахтанг.

– Зато в следующий раз они будут думать головой, а не своими яйцами. Если, конечно, они им все-таки дороги.

Все.

На этом запись заканчивается. Теперь я не могу узнать, что было дальше, а полное удовлетворения лицо Андрея – последнее, что попадает в кадр.

В голове назревают сотни вопросов, но ответить на них некому.

Глава 18

Покорность

За окном светает.

Гроза только закончилась.

Где-то в час она началась – и очень точно попала в настроение Андрея на видео, в мои метания и переживания. За ночь я так и не смогла сомкнуть глаз. Закрываю глаза – а там Андрей, все смеется и смеется, отстаивая мою честь. Бояться его должны были они, но в итоге теперь мы вместе боимся. Я со своими насильниками вместе.