Игры мажоров. "Сотый" лицей (СИ) - Ареева Дина
— Я тебя не вижу, Никита, — шепчу ему, — я же слепая…
Рваный вдох-выдох, и я оказываюсь прижата к крепкой груди. Топольский без футболки, его кожа влажная, пахнет гелем для душа. Мне хочется поцеловать его, но я сгорю от стыда, если позволю себе сделать это при всех.
Никита запускает руку в мои волосы, я замираю, вслушиваясь в его дыхание. Он кладет подбородок мне на макушку и стягивает сильнее края полотенца.
— Ник, держи, — сбоку появляется рука с моими очками, и я узнаю голос Мамаева.
— Спасибо, Анвар, — Никита берет очки и протирает их полотенцем.
— Спасибо, — бормочу, перехватываю у Топольского очки и дрожащими руками надвигаю на переносицу.
И чуть заново не падаю в бассейн. Здесь почти весь класс, они все обратно из раздевалок выбежали, чтобы посмотреть на опозорившуюся Заречную.
Милена с Алисой стоят здесь же, смотрят пренебрежительно, Милка та даже с вызовом. Правильно, я не побегу на нее жаловаться, и вряд ли кто-то рискнет связываться с ней из аутов. Да я и сама не хочу, чтобы у ребят из-за меня были проблемы.
Никита делает знак Анвару, тот подходит ближе. Наверное, на случай, если мне опять вздумается грохнуться в бассейн. Сам Никита направляется к Милке, и я съеживаюсь от неприятного предчувствия.
— Что такое, Топольский? — насмешливо спрашивает Милена. — Не бойся, не утонула твоя Заречная, вон у нее сколько поклонников оказывается. Она всех вас по очереди обслуживает или ты, как главный, вне очереди?
— Ну и стерва же ты, Милена, — говорит громко Лена Светлая, и я хлопаю глазами полностью шокированная.
Сначала Ляшко, теперь Светлая. Элита заступается за аута? Разве такое возможно?
Топольский подходит, некоторое время пристально смотрит на Милену, потом резко срывает с нее цепочку с кулоном и бросает в бассейн. Она от неожиданности ойкает и хватается за горло.
— Я не бью девушек, — цедит сквозь зубы Никита, — но, если тронешь Машу, пожалеешь. Поняла?
Милкин взгляд сверкает молниями, но ответить она не успевает, раздается громкий окрик физрука:
— Заречная! Ты что, правда в бассейн свалилась? Говорил же, смотри под ноги! До инфаркта меня довести хочешь? Или до тюрьмы?
Он подбегает очень испуганный, хватается за сердце, и мне его даже жалко. Конечно, если бы я утонула, его бы посадили в тюрьму. Но мне не хочется ябедничать на Милку, пусть он считает, что я бестолковая и неуклюжая.
— Чего смотрите? Идите переодевайтесь, — машет руками физрук.
У самой раздевалки стягиваю полотенце и ищу глазами Ляшко. Он стоит у входа в мужскую раздевалку и смотрит на меня странным, задумчивым взглядом. Замечаю, что многие парни из класса смотрят так же непонятно.
— Дима, спасибо тебе, — протягиваю ему полотенце.
— Не за что, — качает головой Ляшко и неожиданно добавляет: — Ты очень красивая, Маша.
На миг теряю дар речи. Я? Красивая? Я не ослышалась? Со своим большим ртом и толстыми губами? Еще и в очках. Ну, может у него такой вкус…
— Я жду тебя на улице, — говорит Топольский резким тоном, оттягивая меня от Ляшко и подталкивая ко входу в женскую раздевалку.
— Хорошо, — покорно отвечаю и иду переодеваться.
Когда сушу волосы, ко мне подходит Лена.
— Почему ты не носишь линзы? — спрашивает она, и я чуть не роняю фен. Выключаю его и поворачиваюсь к однокласснице.
— Не могу, слезятся глаза. После операции, если зрение не восстановится, можно будет попробовать.
— У меня линзы. И я давно их ношу, ты попробуй, Маш. Может, попробуй другого производителя? Я тоже очкарик, но про очки уже и не вспоминаю, а коррекцию буду делать после выпускного.
— Спасибо, Лена, — благодарно улыбаюсь, и она улыбается в ответ.
— Забей на эту курицу, они с Алиской — две душнилы.
Настроение сразу поднимается. Одеваюсь, достаю телефон и вижу непрочитанное сообщение в мессенджере. Игровой бот. Сердце дергается и замирает.
«Вы водите машину?»
Набиваю «Нет», а у самой от нехорошего предчувствия сдавливает легкие.
«Для вас есть новое задание».
И от того, что я вижу, мне становится плохо.
Глава 19.1
— Там не механика, Севас, — говорит хмуро Макс, — на крутых тачках на всех коробки автомат.
— Значит, тем более она справится, — Севка трет подбородок. — Нам главное, чтобы она рулить научилась, ей даже на первой передаче катиться можно будет. В любом случае другого раза может не быть, я сегодня еле стащил эти ключи. Повезло, отец рано уснул. Так что придется тебе Машку учить.
— А почему именно «Пастораль»? — спрашиваю я, хотя на самом деле особого значения для меня это не имеет.
Каменский молча пожимает плечами. Он, как и я, мало разбирается в местных ресторанах.
— Наверное, потому что «Пастораль» выходит в переулок, — предполагает Голик, — и когда у них аншлаг, машины ставят вдоль дороги за парковкой.
Мы сидим в гараже Севкиного отца. На улице темно, я наплела маме, что пошла к Альке в гости, а сама приехала сюда. Мальчики спорят, а я потерянно смотрю в стену. Задание, которое мне пришло, даже Каменского с Голиком вогнало в ступор, что про меня говорить!
Я должна перегнать любую машину от ресторана «Пастораль» в соседний переулок и запустить стрим прямо в чат игры. Прогу-декодер для снятия машины с сигнализации нужно качнуть с облака, куда мне будет открыт временный доступ.
Я поначалу даже не поняла, что от меня требуется.
— Ты кому-то явно дорогу перешла, Машка, — Каменский мрачнеет все больше и больше. Он чувствует себя виноватым и считает, что это он меня втянул в Игру. — За все время в Игре не было ни одного задания, связанного с уголовщиной.
— Взлом и угон, — подтверждает Севка. — Может, все-таки пойдем в полицию?
— Ты правда веришь, что у учредителей там нет крыши? — смотрит исподлобья Макс. — Нельзя в полицию, Севас. Я вместо Машки машину перегоню.
— Ну, теоретически, — Севка привычным жестом тянется к переносице, чтобы поправить очки, хотя сейчас он без них, — это угоном не считается. Если просто машину переставить. Это больше тянет на хулиганство. А взлом… Можно топить на то, что машина была открыта. Ноута ведь при тебе не будет. Надо пробовать.
— А стрим? — поднимаю я голову. — Стримить ты как вместо меня будешь?
— Могу надеть толстовку с капюшоном.
Макс становится рядом, и Голик скептически хмыкает. Я ниже не полголовы, про ширину плеч Каменского вообще молчу. Надо быть безглазым, чтобы принять его за меня даже в полной темноте.
Каменский закусывает губу, Севка морщит лоб. А я понимаю, что попала, но я сама влезла в Игру, меня никто не заставлял туда идти. И я не стану подставлять маму.
— Я все сделаю сама, — поднимаюсь с низкой скамейки, — вы мне только покажите, как завести машину.
— Маша, ты никуда не пойдешь, — поднимается вслед за мной Макс. — Я не пущу.
— А долги ты за меня будешь выплачивать? — спрашиваю, и он опускает глаза. — Ты штрафы видел? У мамы нет таких денег.
Обвожу замолчавших парней испытывающим взглядом.
— У меня отец работал в полиции, он был честным полицейским. И его друзья тоже. Но там работают разные люди. Если мне не повезет, и я попаду к тем, кому платят учредители, мы с мамой до конца дней будем выплачивать учредителям долг. Так что я не могу отступить.
— Ты права, — Севка тоже встает, — но одну мы тебя не пустим. Я качну эту прогу и отключу сигнализацию. Поставим так камеру, чтобы я не попал в кадр. А Макс научит тебя водить. Я просто сам не умею, Маш…
Севка смотрит виновато, и я его порывисто обнимаю.
— Мы будем все записывать и документировать, — говорит Каменский и странно зыркает на Голика, — и когда соберем больше доказательств, я сам пойду к Волынским.
— Вместе пойдем, — кивает Севка, и у меня даже поднимается настроение.
— Выходите из гаража, я сейчас выведу машину, — Макс садится за руль. Мы с Севой поворачиваемся к выходу.
Внезапно тяжелая дверь распахивается, и на пороге показывается Никита. Он злой и взъерошенный, но мне все равно хочется броситься ему на шею. Пока я не вспоминаю, что он тоже в учредителях, и внутри звенит сотня тревожных колокольчиков. Зачем он приехал?
