Нора Филдинг - Приговоренные к любви
Строя свой смелый план, я не знала, учился ли Джон собачьим наукам или нет. Миссис Кроу говорила, что так разодрать соломенное чучело, как это сделала Рейчел, может только хорошо выдрессированная собака. Но я решила рискнуть. Проверять Джона у меня не было времени.
— Фас, Джон! — на всякий случай еще раз скомандовала я собаке и, стремясь ее подтолкнуть к решительным действиям, застонала.
В этом уже не было нужды. Черный огромный шар выкатился из угла комнаты, прыгнул на Эрика и свалил его с ног. Послышался крик ужаса. Он был пронзительным и почему-то прозвучал на очень высокой ноте. Лапы Джона крепко прижали Эрика к полу, а страшные большие клыки оскаленной морды касались его шеи, которая вдруг оказалась тонкой и беззащитной.
Я никогда не подозревала себя в кровожадности: ни разу не призвала кару на голову Эрика... С точки зрения закона он совершил противоправные действия, но я не снимала с себя ответственности. Именно я была виновата, что не смогла отличить афериста от влюбленного, и жила с чувством, что наказана за свою глупость и доверчивость по заслугам. Но сейчас в меня вселился дьявол. Я стояла и смотрела, как глаза Эрика вылезают из орбит от страха, и не двигалась.
На лестнице послышались быстрые мужские шаги. Роберт бегом, перепрыгивая ступеньки, стремительно добрался до моей комнаты и замер.
— Сэр Чарлз, на место! На место! Кому сказал?
Джон вздрогнул от громкого сурового голоса Роберта. Дрожь прошла по всему его телу от кончиков ушей до хвоста, но он не ослабил хватки. Только скосил глаз на Роберта и зарычал.
— Джейн, что ты стоишь? Оттащи Чарлза!
Я не двинулась, словно не слышала слов Роберта. Я сделала это не нарочно: просто не могла пошевелить ни рукой, ни ногой.
В комнату вбежала запыхавшаяся Нэнси и замерла в дверях.
— Ой! Ой-ой-ой! — завыла она. — Спасите!
Роберт кинулся к Джону, навалился на него всем телом, стараясь оттащить его от Эрика. Напрасно! Джон косил взглядом на меня, словно спрашивал, что ему делать: сомкнуть зубы на шее Эрика или подчиниться Роберту.
Я безмолвствовала.
— Что же ты молчишь, Джейн? Командуй! Он послушается только тебя, — рявкнул Роберт.
Я пришла в себя, но, что мне делать, не знала. Я забыла, что говорила миссис Кроу Рейчел, чтобы та оставила в покое соломенное чучело. Я помнила лишь одну команду.
— Фас... — тихо проговорила я.
Зубы Джона страшно щелкнули. Из горла Эрика вырвался тонкий звук, похожий на писк цыпленка. Но все же мощные клыки пощадили шею жертвы: видимо, пес почувствовал неуверенность в моем голосе и был сбит с толку.
— Джейн, ты сошла с ума! Чарлз! На место! Кому сказал? На место, Чарлз!
В этот момент в комнату вплыла словно пава Ребекка. Важно окинув взором всех нас, она сосредоточила взгляд своих зеленых глаз на мне, выгнула спину, грациозно переступила лапами, потом вся подобралась и молнией прыгнула... на затылок Роберта. Ее острые когти, которые я неоднократно испытывала на своих руках, вонзились в кожу мистера Арлингтона. Он взвыл и упал рядом с Эриком. И я сразу вспомнила слова миссис Кроу.
— Ко мне, Джон! Ко мне! — заорала я не своим голосом.
Собака нехотя оставила Эрика. Тот мгновенно вскочил на ноги, бросился к дверям, оттолкнув Нэнси так сильно, что та отлетела к противоположной стене коридора, и кубарем скатился по лестнице.
Через минуту я услышала громкий звук захлопывающейся двери. Видимо, непогода на улице уже не казалась Эрику неприятной. Находиться там для него было более безопасно, чем в нашей гостинице.
Я опустилась на колени перед Робертом. Ребекка основательно впилась ему в голову и немилосердно ее терзала. Роберт весь сжался, одной рукой прикрывая лицо, а другой — пытаясь избавиться от кошки. С трудом я оттащила от него Ребекку, которая не хотела выпускать добычу из своих когтей.
Роберт приподнялся и сел, схватившись за голову. По его лицу текла кровь.
— Что за сумасшедший дом? Сэр Чарлз, как ты мог? Дрянной пес!
Стоя на коленях перед Робертом, я хотела вытереть кровь с его лица полой своей блузки, но он перехватил мою руку.
— Не прикасайся ко мне! Мне надоел этот цирк. Я не хочу играть в игру, правил которой не знаю.
Я снова потянулась к Роберту, но он меня оттолкнул. Сделал он это так неудачно, что причинил мне боль, и я застонала. В ту же секунду около меня оказался Джон. Он оскалил пасть и зарычал на Роберта.
— Сэр Чарлз, на место! — приказал тот собаке. Джон прижался ко мне так сильно, что я ощутила все его напрягшееся тело, и зарычал еще громче.
— Так, так... я примчался сюда в поисках тебя, а ты нашел себе другую хозяйку. Тебе не стыдно, сэр Чарлз? — Роберт поднялся на ноги и теперь стоял, глядя на нас с собакой. — Так ты совсем не хочешь меня признавать, сэр Чарлз? Не хочешь ко мне подойти?
Собака перестала рычать, но отвернулась от Роберта и посмотрела на меня темными печальными глазами, молча умоляя помочь ей. Только в чем? В выборе? Ее уже один раз предали, и она боялась, что так же поступлю с ней и я. Я не могла этого сделать. Я протянула руку и погладила Джона.
— Джон, хороший пес. Джон, никому я тебя не отдам! — прошептала я, обнимая собачью голову.
Мне все стало ясно. Сэр Чарлз не был ребенком Дороти, не был он и престарелым родственником. Сэр Чарлз был собакой, черным большим ньюфаундлендом. Роберт никого не убивал и не был соучастником убийства. Он и Ширли избавились от пса, выгнав его из дому. Чудом собака не погибла от голода, не попала под транспорт, а добралась сюда, до собачьей гостиницы миссис Кроу, которая хоть и не обращала на пса никакого внимания, отдавая всю заботу платным пансионерам, но пригрела бездомного бродягу.
Я обнимала Джона за его лохматую голову и орошала его шерсть слезами.
— Милый мой, Джон! Умная, храбрая собака! Спасибо тебе, Джон! — бормотала я, зарываясь в собачью шерсть.
Джон проводил по моему лицу шершавым и мокрым языком, выражая мне благодарность за признание его своей собакой.
Животные тонко чувствуют настроение своих хозяев, а люди часто поступают с ними несправедливо. Вот и я сейчас забыла о Ребекке, которая тоже пришла мне на помощь. Капризная, избалованная Ребекка, изводящая меня по утрам, оказалась добрым и справедливым существом.
Я оторвалась от Джона и обратилась к кошке:
— Ребекка, девочка моя, иди я тебя поцелую. Красавица, умница...
Кошка посмотрела на меня своими глазами сфинкса и возмущенно фыркнула. Ее поведение ясно говорило: дескать, ты, Джейн, совсем сошла с ума. Ты мне никто, а я кошка, гуляю сама по себе. Кого хочу — милую, кого хочу — наказываю. И в подтверждение справедливости этой интерпретации ее мыслей Ребекка, покачивая пушистым хвостом, важно зашагала куда-то по своим делам.
