Джейми Макгвайр - Мое прекрасное искупление (ЛП)
Я состроила гримасу. — Нет.
— Ты злилась. Признай это.
— Ну и что, если так?
— И почему ты злилась? — спросил он, глядя умоляющим взглядом.
— Потому что сейчас три часа ночи, и я должна спать.
— Чушь собачья.
— Я не понимаю, о чем ты!
Я точно знала, что он имел в виду, и он знал, что пыталась притвориться немой.
Он улыбнулся. — Ты думала, что это я там трахал какую — то цыпочку из бара, и ты злилась на меня. Ты ревновала.
Через несколько секунд после того, как попыталась найти достоверную причину, но не смогла, я выпалила:
— И что?
Томас поднял подбородок и потянулся к дверной ручке.
— Спокойной ночи, Лиис.
Я придала взгляду как можно более презрительное выражение, пока он не закрыл дверь, и затем подошла к швабре, подняла ее и поставила стул обратно к столу.
Через минуту или около того стоны и грохот прекратились.
Я поплелась в комнату, стянула одежду, скользнула в футболку и рухнула на кровать.
Я не только не ненавидела Томаса, он нравился мне. Хуже этого было то, что он знал это.
Глава 11
Я повернула запястье, чтобы проверить часы, проклиная себя за то, что я проспала. Надев на уши пару сережек с фальшивыми бриллиантами, я сунула ноги в туфли на каблуках, схватила сумочку и открыла дверь.
Там стоял Томас с пенопластовыми стаканчиками в обеих руках.
— Кофе?
Я закрыла дверь и повернула ключ в замке.
— В этом кофе есть молоко? — спросила я.
— Нет. Шесть ложек сахара и две порции сливок.
— Откуда ты знаешь, какой кофе я пью? — спросила я, взяв чашку, которую он протянул мне.
Мы вместе подошли к лифту, и Томас нажал на кнопку.
— Констанс.
— Констанс знает, что ты купил мне кофе?
— Констанс велела мне купить тебе кофе.
Двери открылись, и мы вошли внутрь.
Я смущенно повернулась к нему.
— Она рано, — проворчала я. — С чего бы Констанс говорить тебе это?
Он пожал плечами.
— Она подумала, что тебе понравится, если я сделаю это.
Я развернулась лицом вперед. Он отвечал мне, не отвечая, и это была моя самая нелюбимая вещь. Я хотела попросить Вэл научить меня фокусу с детектором лжи.
— Больше нет вопросов? — спросил Томас.
— Нет.
— Нет?
— Ты все равно не дашь мне настоящего ответа.
— Констанс знает, что ты мне нравишься. Она говорит, что я изменился с тех пор, как ты здесь, и она права.
— Томас, — сказала я, поворачиваясь к нему, — Я ценю это, но я…
— Эмоционально недоступна. Я знаю. Но ты только что разорвала отношения. Я не прошу тебя переехать ко мне.
— О чем ты просишь?
— Позволь мне отвезти тебя на работу.
— Это не вопрос.
— Ладно. Мы можем поужинать наедине?
Я повернулась к нему, когда открылся лифт.
— Ты просишь меня о свидании, Мэддокс?
Я вошла в лобби, стуча каблуками по полу.
Через несколько секунд он коротко кивнул.
— Да.
— У меня нет время на что — то подобное. Я привязана к работе.
— Как и я.
— Я люблю работать допоздна.
— Как и я.
— Я не хочу ни перед кем отчитываться.
— И я тоже.
— Тогда да.
— Да, я могу отвезти тебя на работу? Или да, мы можем поужинать?
— Да в обоих случаях.
Он победно улыбнулся, и спиной открыл двери в лобби, удерживая меня в поле зрения.
— Моя машина там.
Когда мы ехали на работу, Томас объяснил тот вечер с Тэйлором, во сколько агент Дэвис покинула их квартиру, и как неудобно было иметь случайного гостя, даже если это был его брат.
Шоссе было по — прежнему мокрым от вчерашнего дождя. Он вилял своим Ленд — ровером по дороге, и хотя я привыкла к вождению в Чикаго, Сан — Диего был совсем другим, и я не была уверена, что готова к этому, когда найду себе машину.
— Ты выглядишь нервной, — сказал Томас.
— Я ненавижу шоссе, — проворчала я.
— Ты будешь ненавидеть его еще больше, когда будешь за рулем. Когда твоя машина прибудет сюда? Ты уже три недели обходишься без нее.
— Она не приедет сюда. Мои родители продают ее для меня. Я собираюсь подыскать новую, когда у меня будет время, но сейчас и общественный транспорт сгодится.
Томас состроил гримасу.
— Это глупо. Ты можешь просто ездить со мной.
— Это действительно прекрасно, — сказала я.
— Просто встречай меня на улице по утрам. Мы все равно уходим из дома одновременно и едем в одно и то же место. Плюс ты делаешь мне одолжение. Я смогу ехать по полосе для машин с пассажирами.
— Хорошо, — сказала я, смотря в окно, — Если ты не против.
— Я не против.
Я взглянула на него. Его преображение из злого, неуравновешенного начальника в нежного, согласного со всем соседа — возможно, больше — было постепенным, поэтому я не заметила этого, пока мы не оказались бок о бок, и утреннее солнце подчеркивало покой в его глазах. Остаток пути в Бюро мы ехали в комфортной тишине.
В следующий раз Томас заговорил с охранником у ворот безопасности.
— Агент Мэддокс, — сказал агент Тревино, взяв наши значки. Он наклониться, чтобы опознать меня и улыбнулся.
— Привет, Миг, — сказал Томас, — Как семья?
— Все отлично. Мило с твоей стороны подвезти агента Линди на работу сегодня.
Томас забрал назад свой значок.
— Мы живем в одном доме.
— Мммм, — сказал Тревино, усаживаясь назад, прежде чем нажать кнопку, открывающую ворота.
Томас проехал сквозь них и усмехнулся.
— Что смешного?
— Тревино, — сказал Томас, положив локоть под окно и дотронувшись пальцами до губ.
Я нахмурилась. Каждый раз, когда что — то соприкасалось с его губами, смесь расстройства и ревности бурлила во мне. Это было ужасное чувство, и мне было интересно, когда оно прекратится, — Я что, ходячая шутка?
Томас посмотрел на меня и сменил руку, которой рулил. Затем моя рука оказалась в его, и он сжал ее.
— Нет. Почему ты так думаешь?
— Что здесь такого смешного?
Томас заехал на парковку и поставил рычаг на паркинг. Он повернул ключ, и двигатель затих.
— Я. Он смеется надо мной. Я не подвожу людей на работу. Я не улыбаюсь при проверке и я, черт возьми, не спрашиваю его о его семье. Он знает, что… он знает. Многое изменилось с тех пор, как ты приехала сюда.
— Почему? — я уставилась на него, и мои глаза умоляли его сказать.
Признаю, я была слишком гордой и упрямой, чтобы нарушить мою клятву Бюро без гарантии. Кофе, странные занятия в моей квартире, даже его рука в моей — этого было недостаточно. Я была согласна стать второй по важности после его работы. Когда мы оба были привязаны к Бюро, это каким — то образом отменяло другое. Но я не хотела быть третьей.
